Ну и само положение – в КПЗ, на шконке, как какой-то бомж или мелкий уголовник…

Унизительно!

Наконец, за дверью раздались шаги, звякнули ключи, лязгнул замок.

Услышав эти звуки, Егор соскочил с кровати, пятернёй пригладил волосы, одёрнул одежду и только стянул с койки пальто, как дверь распахнулась.

И в камеру шагнул тот, кого он меньше всего ожидал.

Аня прижимала сынишку и не могла поверить, что всё позади.

В спину ей что-то кричал Егор, но его вопли пролетали мимо – всё внимание женщины было сосредоточено на хныкающем сыне.

Скорее унести его подальше от шума, от свихнувшегося отца – в тепло и тишину салона автомобиля.

Она дошла до машины Дивина, водитель предупредительно открыл заднюю дверь и придержал под локоть, помогая занять место на сиденье.

Но стоило ей сесть, как малыш тут же перестал кряхтеть и разразился обиженным рёвом.

- Голодный? – подхватилась мать, полезла снимать с него комбинезон. – Мокрый или грязный? Сейчас, сейчас, мой хороший!

И водителю:

- Включите, пожалуйста, свет в салоне!

Тот послушно щёлкнул тумблером.

Ребёнок продолжал надрываться, по щёчкам скатывались горошины слезинок, разрывая сердце Ани напополам.

- Маленький мой, - бормотала мать. – Ну, что такое? Мишенька? Сухой, носик и ручки тёплые…

- Попробуй покормить, - Дивин заглянул в салон через переднюю дверь. – Чёрт его знает, чем и как этот, - Михаил мотнул головой в сторону полицейских машин, - его пичкал. Не волнуйся, я не буду вам мешать и смущать тебя. Сяду вперёд.

И, ныряя на сиденье, скомандовал водителю:

- Поехали.

- А…, - Аня посмотрела в окно.

- Он тебя больше не побеспокоит, ему теперь со своими проблемами разбираться и разбираться, - угадал недосказанный вопрос Дивин. – К тому же, вопрос с усыновлением уже решён. Завтра Миша получит новое свидетельство, а в мой паспорт внесут запись о ребёнке.

- Так быстро, - удивилась Аня. – Это законно?

- Разумеется, всё законно! А быстро – пришлось заплатить, да. Но у нас не было времени ждать обычных сроков. Я обещал обезопасить вас.

- Спасибо, - пробормотала она. – Отвернись…

Михаил развернулся к лобовому стеклу и обратился к водителю:

– Рули в аэропорт, я в интернете поищу какую-нибудь нормальную клинику, чтоб нам по пути. Надо парня доктору показать – кричит и кричит. Не дай бог, этот что-то повредил ему...

Но в этот момент надрывный плач наконец стих – Анна приложила сына к груди и тот тут же к ней присосался.

- Проголодался, - пробормотала Анна. – Маленький мой! Настрадался, намучился…

- Едем к врачу? – не поворачивая головы, поинтересовался Дивин. – Аня?

- Что? – она с трудом оторвала взгляд от ребёнка. – А… Нет, не надо. Он здоров, просто соскучился по маме и нормальной еде.

- Тогда сразу к самолёту, - отдал распоряжение Михаил.

Остаток пути они проделали в тишине.

Наевшись, малыш тут же уснул, но Аня продолжала держать его на руках, словно боялась выпустить хоть на минуту.

В самолёте к её и ребёнка услугам были приготовлены все удобства – переносная, очень удобная, люлька, детская ванночка в душевой, несколько пачек памперсов, игрушки, влажные салфетки и прочие малышовые нужности.

Аня только диву далась – когда только успели приобрести? По пути сюда она посещала санузел, но ванночки и прочего не заметила.

«Видимо, купили, пока мы Егора перехватывали», – решила она.

- Положи его в люльку, - предложил Дивин после того, как самолёт набрал высоту. – Тебе тоже надо поесть, день был долгий и не самый спокойный. Поужинаешь со мной?

И Аня заколебалась.

С одной стороны, когда Горин увёз от неё ребёнка, она такой ужас пережила, что теперь натурально боялась выпустить сына из рук. Умом понимала, что отсюда он никуда не денется, но ей было страшно отойти от малыша даже на три метра.

С другой стороны, если бы не Дивин, то ей пришлось бы согласиться на все условия Егора. И отвечать отказом на безобидную просьбу фиктивного мужа не с руки – сейчас он помог, но кто знает, что будет дальше?

Как она давно поняла, мужчины весьма непредсказуемы, верить им нельзя. Поэтому, пока она находится в полной власти Михаила, лучше ему не перечить. Да, он обещал, что отпустит и ничего за помощь не потребует, но тогда, семь лет назад, он тоже многое обещал…

В общем, лучше уступить в малом, чтобы оставить себе простор для маневрирования и иметь впоследствии моральное право отказаться от более серьёзного предложения.

Ужин вдвоём – это не страшно. А там будет видно.

И она осторожно переложила спящего мальчика в люльку. Качнула ту несколько раз, а потом вопросительно посмотрела на Дивина.

- Мне бы освежиться.

- Иди в санузел, - кивнул он ей. – Я пока посижу тут, поставлю радионяню. Если Миша проснётся, мы сразу услышим.

Она сполоснула руки, умылась, разглядывая в зеркало бледное лицо.

Ну и красавица!

Впрочем, даже хорошо, что она выглядит непрезентабельно – меньше вероятности, что Михаилу взбредёт в голову перевести их отношения из фиктивных в настоящие.

Подумала так и сама над собой рассмеялась:

«Какая же я дурочка! С чего вообще взяла, что он может проявить ко мне мужской интерес? Он привык к совсем другим женщинам – уверенным в себе, ухоженным, дорогим, ярким. И не обременённым ни детьми, ни бывшими мужьями или токсичными отношениями. Нет-нет, тут никакой подоплёки быть не может – он просто зарабатывает плюсик в карму, успокаивает свою совесть. Понимает, что почти сломал меня тогда, вот и пытается таким образом извиниться».

Дивин встал, когда она подошла к столу.

- Присаживайся. Рыбу или мясо?

Ужинали молча, если не считать, что Дивин предлагал ей то одно блюдо, то другое, подливал сок и вообще вёл себя учтиво и предупредительно.

Наконец, она отложила приборы.

- Сыта?

- Да, - ответила Аня и попыталась подняться. – Я к сыну…

- Подожди, - остановил её Михаил. – Через полчаса посадка, нам лучше оставаться на местах. И пристегнуться.

- Там Миша, - снова дёрнулась она.

- Я принесу.

И через минуту вернулся с люлькой.

Ребёнок безмятежно спал.

Дивин поставил переноску на свободное сиденье и оплёл ту ремнём.

- Ну вот, теперь вся семья сыта, в безопасности и на глазах, - серьёзным тоном произнёс мужчина. – Аня, пока есть немного времени, я хотел бы кое-что прояснить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ И её сердце снова подскочило к горлу, а потом рухнуло вниз.

- Пояснить? – эхом повторила она, с трудом разомкнув вдруг ставшие резиновыми губы. – Говори, я слушаю.

- Аня, я не самый последний в Питере, да и не только в нём, человек, - начал Дивин, и её сердце уже привычно подскочило к горлу.

На что он намекает? На то, что за его помощь ей придётся заплатить? В принципе, она не против, только вот как, ведь у неё ничего нет? Кроме сына и… её самой.

Чужой ребёнок, понятное дело, Михаилу не нужен. А вот его мать…

Воздух вырвался сквозь стиснутые зубы, в голове промелькнули картины – как и чем она может возвращать долг.

Если вычеркнуть сексуальный подтекст, то остаётся не так уж много вариантов.

Например, отдать почку.

Мало ли? Вдруг у Дивина есть любимый родственник или другой близкий человек, которому требуется срочная пересадка? И неё с этим дорогим Дивину человеком чудесным образом совпадает группа крови, и вообще, стопроцентная совместимость.

А если требуется не почка, а… сердце?

Но у неё ребёнок, она не может оставить его сиротой. Да и смысл спасать малыша от родного отца, чтобы после этого лишить ребёнка ещё и матери?

- Аня, ты слышишь меня?

С трудом сфокусировавшись на собеседнике, она вынырнула из привидевшегося кошмара.

- Да. Прости.

- Ты же на ногах едва держишься, - голос Дивина приобрёл виноватые нотки. – Вот я дурак… Ань, я тогда совсем коротенько, чтобы ты имела представление. Предметно поговорим завтра или послезавтра, когда вы с Мишуткой хорошенько отдохнёте и придёте в себя.