- Так и было, - кивнул Дивин. – Я проснулся ещё затемно и лежал, любуясь на тебя. Сам себе не верил, что мы вместе, что стал твоим первым и, как надеялся тогда, единственным. Меня распирало от нежности, хотелось положить к твоим ногам весь мир. Никогда раньше такого не испытывал. Наоборот, стоило получить девушку, как за одно – много три свидания, я терял к ней интерес. Может быть потому, что и до постели ничего, кроме обычной похоти к ним не испытывал? Да и соглашались они слишком быстро. Некоторые ещё до того, как я успевал озвучить своё желание…

- Итак, ты оставил меня и ушёл за сюрпризом?

- Да. В соседнем доме находилась неплохая кондитерская, а на углу – павильон «Цветы». Думал обернуться максимум за пятнадцать минут, но…

- Но? – эхом повторила Аня.

- Но на обратном пути меня перехватил Кирилл.

«Миха, беда! – проорал он, заступив дорогу. – Там… там!»

«Что случилось? – напрягся я. – Соседей затопили? Что-то разбили?»

«Твой отец приехал, а там… сам понимаешь. В общем, в две минуты он выставил наших тёлок за дверь. Прямо в чём были, выставил – в простынях. И следом приказал собрать и выбросить на площадку их шмотки. Ну, мы с Максом пособирали, что нашли, и…»

«Так, понимаю, грядёт неприятный разговор с отцом. Но беда-то в чём? С девушками, конечно, некрасиво вышло, надо было вам в гостиницу идти, там точно никто не потревожил бы».

- Сказал это, а у самого по сердцу холод разлился – если бы не друзья, то отец точно также застал уже нас. И один бог знает, что нам наговорил. Совсем не такое окончание волшебной ночи должно было быть у моей девочки! И я подумал – хорошо, что мы поменялись квартирами! А следом проскользнула другая мысль – с какого перепуга отцу взбрело в голову явиться ко мне рано утром, да ещё и без звонка?!

«Див, Василий Романович тебя ищет! – продолжал тараторить Кир. – Я не очень понял – спросонья-то и после такого фееричного пробуждения – что там стряслось, но что-то очень серьёзное с твоей матерью. Он не смог дозвониться, поэтому приехал и… Короче, Макс остался заложником. В смысле, драить квартиру – мы вчера немного намусорили, Василию Романовичу не понравилось, велел ликвидировать все следы, потом запереть дверь и ключи бросить в почтовый ящик. А меня твой пытал, где ты? Я стоял насмерть, и тогда он выпер меня за дверь с наказом хоть из-под земли тебя найти и отправить к ним домой».

- А я, Ань, - вздохнул Михаил, - ещё вечером отключил сотовый, чтобы нам никто не помешал. И забыл о нём. Я тогда обо всём, кроме тебя, забыл. А после слов Кирилла мне стало страшно – мать недавно начала жаловаться на сердце, и днём ранее отец устроил её в хорошую клинику, на обследование. К счастью, телефон был при мне. Я включил его, посыпались уведомления о пропущенных. Море уведомлений. И почти сразу прошёл вызов.

Я глянул на экран – отец! И поспешил звонок принять.

Михаил сглотнул и на мгновение прикрыл глаза.

- Ждал выговора, мол, устроил из квартиры дом свиданий и за отключенный телефон тоже.

Но отец был краток: «С матерью плохо. Очень плохо, Миша. Срочно, прямо сейчас езжай на Аккуратова, 2, в Национальный медицинский исследовательский центр имени Алмазова. Если поспешишь, то, возможно, успеешь попрощаться… Подъедешь, набери меня, тебя проводят».

- И отключился, - Дивин дёрнул щекой и снова на несколько мгновений прикрыл глаза, словно пережидал приступ острой боли.

Аня молчала, ожидая продолжения.

- Новости такие, что у меня мозг едва не взорвался, - снова заговорил Михаил. – Я, не помня себя, сунул цветы с выпечкой Киру в руки и наказал ему осторожно тебя разбудить и объяснить, что я уехал в больницу к умирающей матери. Передать, что я позвоню сразу, как только смогу. А потом он должен был отвезти тебя в общежитие и вести себя предельно вежливо и предупредительно.

Анна сжала кулачки, но перебивать не стала, ждала продолжения.

- Не помню, как завёл машину, как выехал со двора. В ушах стояли слова отца – «Если поспешишь, то, возможно, успеешь попрощаться». И я утопил педаль в пол. До сих пор удивляюсь, как доехал целым, никого не сбил и сам не убился. Спасло то, что было раннее утро и машин на дорогах оказалось мало.

- Твоя мама, - не выдержала Аня, - с ней же всё в порядке? Ты успел? Её вылечили?

- В порядке, - буркнул Михаил. – Как потом выяснилось, с ней ничего и не было. Этот спектакль родители устроили, чтобы оторвать меня от слишком, по их мнению, неподходящего увлечения. Но об этом позже, сначала я хочу рассказать, почему не вернулся и почему не позвонил.

- Спектакль…, - горько пробормотала Аня. – Кто же таким шутит? А если бы ты попал в аварию?

- У центра меня перехватил помощник отца и сообщил, что маму решили перевезти в Израиль. Мол, здесь ей ничем помочь не могут, а господин Дивин не может бездействовать и смотреть, как она угасает. Мол, там врачи лучше и они дают шансы. И я должен прямо сейчас ехать с Борисом в аэропорт, вещи и документы уже там.

- И ты поехал?

- Разве я мог в такой сложный период оставить свою семью? – мрачно переспросил Дивин. – События и новости поступали с такой скоростью, что я не успевал их осмысливать. Даже в голову не пришло, что отец что-то мутит: меня вызвали к якобы безнадёжной и умирающей матери, а сейчас вдруг появились и надежда, и время. Это же моя мама! Мысленно молился, как умел - повторяя как мантру: господи, спаси и сохрани! Как я мог заподозрить, что родители меня обманывают?! Разумеется, тут же пересел в машину Бориса, а ключи от моей забрал кто-то из людей отца. И только мы сели, как Борис попросил дать ему сотовый. Мол, его разрядился, а нужно отчитаться перед боссом. Я был как в ступоре, но о тебе не забыл. Передал помощнику отца телефон, и подумал, что наберу тебя сразу, как только тот договорит. По времени, Кирилл наверняка тебя уже разбудил, так что будет в самый раз. Объясню всё, извинюсь, скажу, как я тебя люблю. И что вернусь при первой возможности.

Анна рвано вздохнула.

- Борис при мне позвонил отцу, доложил, что мы уже едем. А потом всё случилось очень быстро – машина вдруг вильнула, и сотовый из руки помощника вылетел в открытое окно на дорогу. Я дёрнулся к дверце, но помощник остановил. Мол, куда, на скорости-то? Да и смысл – трубка уже вдребезги. Доедем до аэропорта, возьмёшь запасной, у Василия Романовича наверняка есть и не один. Но когда я поднялся в самолёт, мне стало совсем не до телефона…

- Поэтому ты не позвонил в тот день, - произнесла Аня. – Но если бы смог, то не факт, что в тот момент я захотела бы тебя выслушать.

- Понимаю – такая ночь, но утром проснулась, а парня и след простыл, - горько заметил Дивин. – Поэтому ты подумала, что я сбежал?

- Нет, я так не думала даже когда обнаружила, что одна в квартире, - отрицательно качнула головой Аня. – Я верила тебе и любила – как никого в жизни. Первое, что пришло в голову, как я уже говорила, это то, что ты побежал за цветами. И я ждала, предвкушая. Но вместо тебя появился Жоров. Говоришь, отдал ему для меня букет и круассаны? Кирилл пришёл с пустыми руками.

- С пустыми, – теперь очередь повторять эхом перешла к Дивину.

- И он ни слова не сказал, что с твоей мамой приключилась беда.

- Да?! И… что же он сообщил?

- Что ты терпеть не можешь женские истерики, поэтому не стал ждать моего пробуждения. Ты уехал к себе и поручил ему, Кириллу, донести до меня простую мысль – продолжения не будет! Мне надлежит выбросить из головы все розовые мечты и вернуться на своё место. Мол, ты получил от меня всё, что хотел, я тебя больше не интересую, от слова «совсем». А так как квартира чужая и вот-вот явится её владелец, который лично мне её не сдавал, то надо отсюда валить, пока не привлекли за воровство или проституцию.

- Тварь, - прорычал Михаил, сжимая кулаки. – Какая же…

- Я ему не поверила, но задерживаться в квартире не стала. Уж больно масляные взгляды Жоров на меня кидал. Да что там – кидал? Он прямым текстом сообщил, что раз мне сохранять уже нечего, то и кобениться не пристало. Сказал, что готов утешить и подсластить пилюлю.