Аня тоже охнула, только мысленно. И торопливо уронила на пол бутылочку с водой, толкнув её так, чтобы та отлетела подальше. Затем проследила взглядом, как сосуд катится к противоположной стороне холла и, не переставая укачивать малыша, вполголоса зашипела:

– Мария, вы чего стоите, кого ждёте? Отправляйтесь уже к стоматологу и не задерживайтесь там!

Няня отмерла и опрометью бросилась из дома.

Убедившись, что няня выскользнула за дверь, Аня продолжила раздавать ЦУ – на этот раз помощнику Горина. Чтоб тот не вздумал провожать Марию до машины.

- Ох, я растяпа! Не удержала… Леонид Викторович, поднимите, пожалуйста, бутылочку и отнесите на кухню! Скажите Валентине, пусть хорошенько её помоет и обязательно обдаст кипятком. Или нет… пусть только помоет, а кипятком я сама. Когда или если Миша позволит от него отойти.

После чего, развернулась и, целуя ребёнка, поднялась на второй этаж.

-Ш-ш-ш, мой хороший!

Она шла и умирала от страха, что Миша проснётся и заплачет или завозится, привлекая чужое внимание. И их план провалится, даже толком не начавшись.

Она шла, что-то ласково бормоча одетой в одёжки сына кукле, и одновременно с этим боролась с желанием приникнуть к окну, чтобы проследить, как няня садится в машину.

Она шла, а сердце летело вслед за Марией. Вернее, за зелёным пакетом, скрывающим главное её сокровище.

«Боже, боже, помоги! Пресвятая Богородица, спаси и сохрани!» - бессвязно твердила про себя, машинально покачивая мнимого младенца.

Куклу подарил ей муж. Давно, когда она забеременела в первый раз. Окрылённый этой новостью, однажды он принёс домой реалистичную до безобразия игрушку.

- Будем на ней оттачивать мастерство, - пояснил удивлённой жене. – Меня заверили, что пупс точь-в-точь, как новорождённый младенец. И размер, и остальное. Кошмар, Аня, неужели малыши на самом деле такие крошки?

Она тут же накупила вещей для самых маленьких, их доставили прямо на дом. Весь вечер они с Егором учились надевать и снимать памперсы, бодики, шапочки и крохотные носочки.

Но уже на следующий день началось кровотечение, окончившееся выкидышем, и ей стало не до искусственного младенца. Собственно, Анна про него и думать забыла. Выбросила из головы и не вспомнила бы, не наткнись она на куклу минувшим летом, когда решила скоротать время, устроив ревизию потаённых местечек. Заваленный коробками пупс обнаружился в глубине одного из шкафов в подвале.

Аня тогда была на пятом месяце, и находка здорово её испугала – уж больно реалистично выглядел младенец. И слишком тяжёлые воспоминания были с ним связаны.

Но выбросить игрушку у неё рука не поднялась, как и сообщить о находке Егору.

Анна просто задвинула коробки обратно и захлопнула дверь шкафа.

- Что-то я проголодалась, - сообщила она горничным, которые помогали хозяйке в «археологических раскопках». – И надоело. Хватит того, что просмотрели, а с этим, - она небрежно махнула в сторону шкафа, - продолжим когда-нибудь потом.

И забыла о кукле больше, чем на полгода.

А вот теперь игрушка пригодилась…

Аня нарядила её в приметную Мишину одёжку, покрутилась перед зеркалом – если близко не подходить, то издали от настоящего ребёнка отличить невозможно.

И, спрятав «младенца» среди своих вещей, отправилась в детскую – тормошить сына.

Самая большая сложность, кроме проблемы внезапного плача крохи, заключалась в том, как уложить малыша в пакет.

Во-первых, ноша не должна привлекать внимание, то есть на первый взгляд должно казаться, что пакет почти пустой и совсем лёгкий. Много вещей на малыша не наденешь, а на дворе январь, и температура соответственная – двузначная и минусовая.

Да, от дома до такси надо пройти всего метров тридцать пять-сорок, но вдруг Марию что-то (или кто-то) задержит? А ещё ребёнок рискует простудиться или холод его разбудит.

И всё пойдёт насмарку…

- Анечка Сергеевна, у меня есть кофта, – предложила няня, – из настоящей овечьей шерсти, очень тёплая сама по себе. А если её положить на батарею, пока не нагреется и потом завернуть в неё малыша? Шерсть долго держит тепло, так что можно будет не волноваться, даже если не получится быстро сесть в такси. А чтобы маленький лежал смирно, надо его запеленать с ручками. На голову лёгкую шапочку. И всю эту конструкцию – в нагретую кофту.

- А вдруг Леонид пожелает проверить, что в пакете? Или кто-то из охранников?

- С какой стати? – возмутилась Мария. – Я сколько раз приезжала и уезжала – никогда меня не досматривали.

- Это было раньше. Кто знает, какие указания теперь отдал Горин?

- Ничего – я заохаю, якобы от боли. А вы начните качать куклу, якобы младенец просыпается. Так и не заметно будет, что он совсем не шевелится, и от меня внимание отвлечёте. Всё получится, Анечка Сергеевна, даже не переживайте!

Но Анна до последнего ждала неприятностей.

Ходила по детской, «укачивая» игрушку под Мишин плач. Как хорошо, что она догадалась записать на ноутбук дневные капризы сына!

Наконец, Мария вернулась.

- Представляете? У меня там, оказывается, кариес начинается. Нерв оголился, поэтому и дёргало. Но доктор заложил лекарство. Послезавтра на приём – будет спасать мне зубик.

До Ани донеслись приглушённые оханья сочувствующих.

И она поспешила снова включить запись. Комнату огласил сердитый рёв.

- Мария Фёдоровна, Я вас жду! – приоткрыв дверь, крикнула Анна. – Ш-ш-ш! А-а-а-а! Переодевайтесь и в детскую!

- Бегу, бегу, Анечка Сергеевна!

Спустя пять минут няня вошла в дверь, на ходу вытирая руки.

- А что же это наш Мишенька так сердится? Сейчас, сейчас, мой золотенький! - громко, в сторону выхода.

И шёпотом, еле слышно:

- Выключайте музыку и скорее одевайтесь.

- Как он?

- Всё прекрасно! В машине я приоткрыла ему личико, чтоб дышать было вольготнее. Спал, как ангел! Водитель и не понял, что вёз не одного пассажира, а двоих!

- Высадил у клиники?

- Конечно! Я вошла внутрь, дождалась, когда он уехал, и только потом покинула здание. Пётр Владимирович уже ждал, он сразу подогнал машину к крыльцу, и мы уехали. Миша так умаялся, что ни разу не проснулся! С ним, как и договаривались, жена Петра Владимировича, Ирина. Бутылочки с молоком я в холодильник поставила, объяснила, как греть и всё такое. Да она и сама знает – трое внуков!

- Господи, не верится, что получилось! - пробормотала Аня.

- Так, Анечка Сергеевна, быстро переодевайтесь и на выход! – поторопила её няня. – Пока всё хорошо, но не стоит испытывать судьбу!

Да, точно!

Анна заметалась, выбирая, что надеть.

По-хорошему – что-то тёплое и практичное. Но ей надо поддерживать легенду – она едет к модному косметологу. А к таким в штанах с начёсом и свитере не ходят…

Егор, искупая вину, завалил бывшую жену брендовой одеждой, было из чего выбирать. Она надела платье от D&G, чулки, нарисовала лицо и завершила образ скучающей богатой дамы модной курточкой-попердунчиком от Burberry, сапогами и сумочкой от Louis Vuitton.

Вздохнув – что ни сделаешь ради сына? – Аня оглядела комнату.

Опять бежать, опять почти в никуда…

Взгляд задержался на ноутбуке – к сожалению, его с собой никак не взять! Придётся действовать радикально, не оставлять же Егору всю информацию! Там и письма от работодателя, ещё наведут на мысли, где её искать…

Аня привычно вскрыла корпус ноута, извлекла жёсткий диск и опустила его в сумочку. Потом проверила свои документы, карточки, немного налички – не забыла ли чего?

И вернулась в детскую.

- Мария Фёдоровна, спасибо вам! Вы нас с Мишей буквально спасаете!

-Да что вы? – едва не расплакалась няня. – Вы ко мне всегда по-человечески относились, разве я могла бросить вас в беде? Отнять ребёнка у матери – как он только мог до такого додуматься?! Так, всё потом, Анечка Сергеевна! Созвонимся, когда вы будете в безопасности, и наговоримся всласть! Вот вам телефон, как и просили, простой, кнопочный. Я вбила туда свой номер – от второй симки, с которой звонила Петру и Ирине. И их номера тоже. Вот адрес.