Мне на глаза попалось фото, на котором были запечатлены мама, папа, я и Ксюша, смеющиеся и счастливые. И слёзы сами покатились из глаз. А вскоре плач превратился в надрывные рыдания. Я лежала на полу, скрутившись в клубочек. Наверное, впервые позволила себе вот так вволю наплакаться, никого не стесняясь и не таясь. Рыдала громко, взахлёб, как обычно плачут дети. Хорошо, что этого никто не мог видеть, кроме Марси, которая жалела меня и по-своему утешала – лизала мне руки.

Упиваясь своим горем, впервые проживая его так полно, я ничего не слышала и не видела. Очнулась, только когда он порывисто вошёл и опустился на пол рядом со мной. Застигнутая врасплох в момент своей слабости, с распухшими от слёз глазами, растрёпанная и несчастная, я лишь беззвучно вскрикнула, обнаружив, что рядом кто-то есть.

– Тише-тише, маленькая, ты чего? Что случилось?

Гора поднял меня и притянул к себе.

– Тебе больно? Плохо?

Я отчаянно замотала головой.

– Что тогда?

Его взгляд упал на фото, и он всё понял. Ещё крепче прижав меня к груди, он стал мягко гладить мои волосы и лицо, шептать что-то утешительное и доброе. И я невольно притихла, вслушиваясь в его голос, чувствуя, как он вибрирует в груди. Внутри наступил какой-то необъяснимый покой. От него очень легко, едва заметно пахло парфюмом и какой-то выпечкой с корицей. Хотелось просто вот так сидеть с ним вечно и ни о чём не думать. Но подняв на него лицо, я увидела, что его глаза пылали неприкрытой, откровенной похотью. Не заметить это было невозможно. Слух будоражило участившееся мужское дыхание. Я нервно сглотнула.

Он припал губами к моему рту сначала осторожно, будто исследуя и ожидая реакции, а потом уже дерзко, с нажимом и страстью. Я, задыхаясь, отвечала, мои пальцы путались в его жестких густых волосах. Всё внутри охватил жар, когда он провёл вверх по моему бедру своей нежной большой ладонью, легонько задевая мои шортики. По спине от затылка побежали мурашки. Он целовал то мягко, едва касаясь, то глубоко и страстно. Покусывал мою шею, мочку уха. Он меня хотел. Это чувствовалось во всём. Никто так не целует, как он. Также глубоко, откровенно и долго. Мы с ним словно погрузились в нирвану. Никогда поцелуи не были для меня такими, как в тот вечер. В каждом его движении, касании, в каждой ласке ощущался опытный мужчина. Волна за волной проходила по всему моему телу, как электрический разряд. То, что было между нами, словами не передать.

Его тёплое дыхание на моём лице, руки на спутанных волосах, губы терзают мои… Мы сидели на полу, я – у него на коленях лицом к нему. Наши сердца бились совсем рядом и почти в унисон. Уткнувшись в его плечо, я дышала им, полностью отдаваясь его рукам. А он гладил меня по шее, спине, касался груди и спускался к бёдрам.

Сердце, не колотись так сильно! Сознание начинало мутнеть. Дыхание меня сдавало. Я думаю, он это понял. Сильно сжала веки, чувствуя, что внизу живота полыхает огонь. Прижималась к нему всем телом, скользила вверх-вниз, вверх-вниз… С каждым движением всё сильнее кружилась голова, всё тяжелее становилось дыхание. И его тоже, я чувствовала. Когда я выгнула спину, он прошёлся языком по моим грудям, и я не смогла сдержать стон. А он продолжал… От быстрых движений становится ещё жарче. По нашим телам стекали капельки пота. Он приподнял меня и осторожно опустил на спину. Захотел быть главным? Ну что ж, я не против. Его движения стали жёстче и решительнее, а у меня совершенно отключились мозги. Я не слышала и не видела ничего. Только ощущения… От нахлынувшего восторга на миг замерла, а потом завибрировала всем телом. И невольно с силой вцепилась в его плечи, оставляя на смуглой коже лунки от ногтей.

Лёжа в его объятиях, я прижалась щекой к его груди и переплела свои пальцы с его. Казалась себе сейчас такой маленькой-маленькой, хрупкой и кукольной на его фоне. «Ночевала тучка золотая на груди утёса-великана…»

О том, почему я плакала, он больше не спрашивал. Только целовал мои губы и нос. А потом он ушёл домой к жене и дочери.

Я пребывала в шоковом неверии. Это всё действительно происходит со мной? Я – любовница? Причём любовница того самого Горы? Того, в чьём присутствии в детстве чуть ли сознание не теряла? Моё подсознание отказывалось это воспринимать. Мне стоило больших усилий признать это и быть откровенной перед самой собой. Ужасно вдруг осознать, что ты стала той, кем никогда не должна была быть. И ещё хуже, что я совершенно не имею сил противостоять этому. Я не могу себе простить, что допустила такую ситуацию. Даже если порвать эти отношения, эта история останется со мной на всю жизнь. Мне кажется, слово «любовница» – это теперь моё клеймо…

На самом деле, если быть до конца честной, я постоянно ищу себе оправдания. С самого начала, с того момента, как он накинул мне на плечи свою куртку и я испытала то, что испытала. Мне нужно было услышать слова поддержки о том, что я не так уж и плоха. И что эта ситуация не делает меня низким и бесчестным человеком. Но никто и никогда не скажет мне ничего подобного. Я даже Таньке так и не призналась до сих пор, что у нас с Гошей отношения.

Он стал приезжать часто. В обед почти каждый день. Иногда заходил утром. А бывало, что и вечером после того, как я добиралась домой с тренировки. Мы общались эсемесками. Их было нереально много. Он постоянно мне писал. И словно хотел знать обо мне всё, держать на контроле все мои передвижения и жизнь. Когда у меня было только одно занятие с группой Ани, он подвозил меня домой. И пока Аня не видела, украдкой клал руку мне на бедро, поглаживал, ласкал. У подъезда девочка выпрыгивала из машины, а он впивался мне в губы откровенным поцелуем, от которого темнело в глазах и внизу живота всё скручивалось в тугой узел. Меня злило, что я не решаюсь с ним поговорить. Я считала, что он меня использует. Я, можно сказать, всегда у него под рукой. Такая удобная дурочка, с которой можно развлечься в любой момент. Я попала в западню, из которой не могла найти выход.

А ещё мне не давала покоя найденная под ворохом бумаг записка. Временами порывалась позвонить тёте Рите, но что-то останавливало. Имею ли я право совать нос в личную жизнь родителей? Я пыталась вспомнить что-нибудь подозрительное в поведении отца и ничего такого не находила. Но в то время я уже не жила с семьёй, поэтому могла многого не знать. Способен ли был мой папа вести двойную жизнь? Ещё недавно я бы с уверенностью ответила, что нет. А теперь не знала, что и думать. История с Сарояном лишь усиливала мои метания. Я без конца сравнивала, искала какие-то сходства между своей семьёй и его, анализировала.

Немного отвлечься от личных проблем помогала работа. Я буквально с головой погружалась в занятия. Приезжала гораздо раньше их начала, разминалась, растягивалась, тренировалась сама в пустом зале, в окружении огромных зеркал в пол. Наш руководитель загорелся идеей ввести ещё одно направление – занятия для взрослых. Мы с коллегой, моим ровесником Костей должны были их вести. Работать с людьми, которые пришли в танцы в зрелом возрасте, мне ещё не приходилось. Я волновалась, представляя, как это будет. И ещё где нам набрать группу? Ведь многие даже если хотят танцевать, просто стесняются это делать. Костя предложил для начала объявить о наборе родителям наших учеников и устроить что-то вроде показательного выступления. Мы так и сделали.

Когда собрались родители малышей, я провела разминку и половину занятия, после чего пришёл Костик. Мы расставили стулья в зале так, чтобы получилась своеобразная сцена. Попросили родителей и ребят рассесться, и я объявила:

– Дорогие друзья! Клуб «Шармэль» предлагает вам самим научиться исполнять бальные и латиноамериканские танцы! Конечно, не на профессиональном уровне, а на любительском. Но при желании вы также сможете принимать участие в соревнованиях среди спортсменов своей танцевальной категории. Даже просто танцевать для себя – это уже большой шаг вперёд. Благодаря танцам вы получите шикарный заряд энергии, сможете улучшить свою физическую форму, осанку, укрепить мышечный корсет. Наши тренировки ничем не уступают занятиям в тренажёрном зале, но плюс ко всему это ещё и красиво!