Лариска подходит к чемодану. Поднимает его.

Лариска . Нетяжелый… Пошли.

Игнатий и Зоя растерянно переглядываются. Лариска ничего не может понять.

Лариска . А зачем ты меня звал?

Зоя . А зачем вы пришли?

Лариска . Я пришла выходить за него замуж.

Зоя . Тогда вам придется выйти за нас обоих, вернее, за нас троих: за него, за Никиту и за меня.

Лариска . Не понимаю.

Зоя . У него большой сын, маленькая зарплата и язва двенадцатиперстной кишки.

Лариска . Ну и что?

Зоя . А то. Он зависим: физически, материально и морально.

Лариска . Я не понимаю, от чего можно зависеть, кроме любви.

Зоя . Пока вас не было на свете, пока ваши родители еще только познакомились, он уже родился, вырос и женился. И это никуда не денешь.

Лариска . Я не понимаю.

Зоя . Вы что, глухая? Вы меня не слышите?

Лариска . Извините, я вас слышу, но не понимаю. Мы разговариваем на разных языках, как китаец и француз.

Зоя . Я говорю на языке здравого смысла.

Лариска . А я на языке любви. Мы не поймем друг друга.

Зоя . Ну хорошо, говорите с ним на своем языке.

Лариска подходит к Игнатию, поднимает к нему лицо. Смотрит в самые глаза.

Лариска . Ты любишь меня?

Игнатий . Да.

Лариска . Почему предаешь?

Игнатий . А почему предают? От трусости.

Лариска . Почему трусишь?

Игнатий . Не верю.

Лариска . Мне или себе?

Игнатий . Себе. Я – пуля на излете с комплексом несостоявшейся личности, с комплексом уходящего времени. Укомплексованный начинающий старик.

Зоя . Я же вам говорю: это современный типичный мужчина, который ничего не может решить. Вы зависите от него, а он – от всего на свете.

Лариска . Но я люблю тебя.

Зоя . Заладила: люблю, люблю… Он не знает, что с этим делать. Ваша любовь для него роскошь, которую он не может применить. Это как если бы ему подарили золотой шлем Тутанхамона. Он вбил бы в него гвоздь и приспособил на даче как рукомойник.

Лариска . А что же мне делать?

Игнатий . Перестань любить меня.

Лариска медленно опускает чемодан.

Лариска . Ты хочешь, чтобы я перестала любить тебя. Но я вся – ЛЮБОВЬ. Я не могу сделать так, чтобы любовь умерла, а я осталась. Я могу убить ее только вместе с собой.

Лариска идет к двери. Игнатий загораживает ей дорогу.

Лариска ( тихо ). Выпусти меня, пожалуйста.

Игнатий . Я не могу тебя отпустить. Как ты пойдешь по городу в таком состоянии…

Лариска . Тогда пойдем со мной.

Игнатий . Я не могу бросить Зою в таком состоянии. Что Никита скажет своим друзьям?

Лариска . Тогда дай мне уйти.

Игнатий . Я не могу…

Лариска ( растерянно ). Да что же это такое… И не берут, и не выпускают. Заговор какой-то…

Она разбегается и пытается прорваться. Игнатий ее не выпускает. Заиграла очень громкая музыка. Старшеклассники распространились по всему дому, танцуют, топоча, как стадо мустангов.

Лариска ( в смятении ). Это какой-то сумасшедший дом… Игнатий . Успокойся. Выпей.

Он наливает ей стакан водки. Лариска выпивает. Молодежь пляшет вокруг нее, вовлекает Зою. Танцует и Зоя – каким-то неистовым танцем отчаяния. Лариска оглядывается по сторонам, как бы ища выход. И вдруг нашла. Метнулась к окну, отомкнула шпингалеты. Рванула на себя балконную дверь, посыпались труха и вата, повисли полоски бумаги, которой клеят стекла. В квартиру ворвался морозный воздух. Свет гаснет. Больничная палата. В палате трое больных: Спящая – пятьдесят лет. Нина – тридцать лет. Наталья – сорок лет. Спящая спит. Нина читает газету. Наталья не слушает, думает о своем. Сидит, уставившись в одну точку.

Нина ( читает ). «…Утверждена программа технического перевооружения и реконструкции двадцати промышленных предприятий. Осуществление этой программы позволит дополнительно повысить производительность труда на одиннадцать процентов, сберечь десятки миллионов рублей, высвободить для работы на других участках около трех тысяч человек…»

Наталья . Я просто не знаю, что мне делать. Я уже отупела от потерь. Я уже ничего не боюсь.

Нина . Значит, не судьба. Значит, он не твой человек. Пусть себе уходит.

Наталья . Мой… Мой. Я же знаю. Мы вместе ели. Отламывали от одного куска. Все вместе. А теперь все врозь. Я не могу…

Наталья напрягла скулы, чтобы не заплакать.

Нина . Объявится. Ну куда он от тебя денется?

Наталья . Объявится… Но в каком качестве? Забежит на полчаса. Во что выродится эта наша любовь? В интрижку?

Нина . Да ну уж… любовь… Сколько ты его знала?

Наталья . Десять дней.

Нина . Идиотка. Из-за десяти дней с ума сходить. Что можно понять за десять дней?

Наталья ( страстно ). Все! Это бывает ясно за один час, когда твой человек. А тут десять дней…

Наталья мысленно обошла памятью эти десять дней и пришла в отчаяние.

Наталья . Все остальные рядом с ним амбалы.

Нина . Амбал – это что?

Наталья . Не знаю. Сарай. Или плита бетонная. Что мне делать?

Нина . Забудь! Сколько ты его знала? Десять дней? Ну вот десять дней и положи на обратную раскрутку. Тебя что, никогда не надували?

Наталья . Надували.

Нина . И ты что, каждый раз с ума сходишь? Неужели не привыкла?

Наталья . Я верю… Я каждый раз верю…

Нина . Ой, дуры бабы. Господи… Я десять лет со своим проваландалась. Не десять дней. Десять лет. И то ничего! Я его осудила своим судом! Своим военным трибуналом: расстрелять как предателя! Я его расстреляла и в землю зарыла! А теперь забуду. В больницу легла! Сделаю новокаиновую блокаду центра памяти.

Наталья . Как это?

Нина . Пятнадцать уколов через день.

Наталья . И что?

Нина . Все забудешь на какое-то время.

Наталья . А разве можно жить без прошлого?

Нина . У тебя бывает так, что тебе кажется, что когда-то это уже было? Точно такая же ситуация?

Наталья . Бывает.

Нина . Это память предков. А бывают предчувствия?

Наталья . Конечно. Только подумаю о человеке, а он позвонит.

Нина . Это память потомков. Первое время можно обойтись памятью предков и потомков. А потом уж наберешь свою память.