И тут раз – подарок судьбы – высовывается моя голова. И какой-нибудь зверь с хорошей реакцией клац зубами – и нет больше у меня никакой головы.
Зато для археологов будущего еще интереснее загадка: что тут делает безголовый скелет? Куда подевался череп?
Да и если меня найдут уже сейчас, преподавателям будет что обсудить.
Например, наш Цитрамон, ну то есть магистр Цитрион поморщится и скажет: «А я ведь не раз говорил, совершенно безголовая девица. И вот смотрите, как в воду глядел. Полагаю, мне стоит прочитать несколько лекций на Факультете ясности. Очевидно же, что пророческие способности у меня в наличии!»
Я представила, с каким напыщенным видом он это говорит, как блестит его лысина, топорщатся тонкие усики, и рассмеялась вслух.
Мой смех пронесся по пустому коридору жутковатым эхом.
Бр-р, ужас какой!
С другой стороны, никакого ужаса. Это всего лишь совершенно неопасная я и мое совершенно не опасное хихиканье. Так что у страха глаза велики, а там, с той стороны, наверняка нет ничего ужасного, и незачем придумывать.
То есть решение было уже принято.
Я подошла к порталу, постаралась встать так, чтобы покрепче удержаться на ногах, и сунула-таки голову в портал, успев подумать: «Идиотка, что же я делаю?»
Глава 3
На меня никто не набросился. Никто не стал откусывать мне голову, злобно рычать или швыряться огненными шарами. Я сочла это хорошим знаком и огляделась по сторонам.
Портал вел в дремучий лес – сырой и мрачный. Высокие, темные деревья, словно костлявые пальцы, тянулись к серому, бесцветному небу. Между их стволами ползал туман, скрывая под собой неровный, усеянный корнями и камнями грунт. Воздух был холоден и влажен, наполнен запахом гнили и земли. Густые заросли кустарника не делали картину симпатичнее – темные, почти черные заостренные листья были скорее похожи на мечи.
Хм, а может я и поторопилась заключить, что никаких жутких зверюг тут нет? Вполне возможно, что они прямо сейчас приглядываются ко мне, как и я к ним. Зыркают глазами из кустов. Ну а что, не бросаться же им сразу, нужно сначала присмотреться.
Теперь мрачный лес казался мне еще более мрачным.
Я уже решила, что экскурсию пора заканчивать и собиралась вытащить голову из портала, когда из кустов раздался стон. Ой, кажется, там у кого-то проблемы. Стон повторился. Неужели какой-нибудь раненый зверек? Возможно, бедняга попал в капкан или его ранил какой-нибудь крупный хищник. И вот теперь он лежит там несчастный, одинокий, беспомощный, умирающий…
Сердце жалостно сжалось.
И тут же пришла другая мысль: а может быть, тот самый хищник сидит и караулит где-нибудь рядом. Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось помочь бедняжке, а с другой – было очень уж страшно. Нет, вру. Страшно было со всех сторон. Но и жалко тоже.
И вдруг стон сделался человеческим.
– Помогите! – услышала я.
И больше уже не раздумывала, выскочила из портала и рванула к кустам. Нет, это уж точно была не зверушка. Там лежал мужчина, изрядно потрепанный. Глубокие шрамы на лице и плечах, одежда рассечена когтями.
Стоило мне увидеть следы от когтей, и внутри все похолодело. Это что ж за зверюга такая была, если у него только лапы такие огромные?
Только вот убегать было уже поздно. Издержки целительской магии: если перед тобой пациент, ты будешь его спасать даже с риском для собственной жизни. Так что я подлетела к пострадавшему и только потом сообразила: а спасать-то мне его нечем.
Ни отваров, ни настоек у меня с собой нет. И приготовить их прямо сейчас никакой возможности. Нет, есть, конечно, вариант набрать цветов придорожника, растереть между руками и приложить к ране… Да только где его тут искать, этот придорожник. Во всяком случае, ничего, похожего на дорогу, рядом нет.
Я похлопала себя по карманам. Вдруг хотя бы что-то из целительных камешков завалялось. От таких страшных ран, конечно, не спасет, но по крайней мере не даст истечь бедняге кровью. А там уж я затащу его внутрь портала и…
Никаких толковых мыслей о том, что может быть после этого «и» у меня тоже не возникло. Видимо, после я буду бродить по коридорам, таская за собой полуживое тело до тех пор, пока мы оба не умрем от голода.
Впрочем, нет, я от голода, а он от ран. Ситуация выглядела плохо со всех сторон.
Все, что я могла сделать – это подскочить к пациенту и спросить:
– Больно?
Он только застонал в ответ. Наверное, в нашем мире такие мои действия могли показаться смешными, но это в нашем мире. А здесь все по-другому.
Нам об этом рассказывали на самой первой лекции. Магия сопереживания. От отношения целителя многое зависит, и самое обычное сочувствие играет немалую роль в исцелении. Не то чтобы этот врачебный прием был очень сильный, хотя, если, к примеру, ребенок разбил коленку или поцарапался о колючие кусты, одного разговора с целителем «Что маленький, больно? Где больно? Здесь больно? Ай-ай-ай, ну сейчас станет легче» может быть достаточно, чтобы все зажило. Тут все зависит от искренности и мастерства целителя. Но, разумеется, когда человек того и гляди умрет от ран, это не поможет.
И все же мой нечаянный пациент открыл глаза. Неужели сработало?
– Бедненький, это кто тебя так? – проговорила я, и сочувствие было самым искренним, потому что выглядел бедняга совсем паршиво.
– Ты кто? – хрипло спросил незнакомец.
– Я студентка из… из академии. Я портал нашла. В коридоре. Случайно, – путаясь и сбиваясь стала отчитываться я.
– Понятно, что студентка, – хмыкнул он. – Какой факультет?
– Факультет заботы. Целительский, – отчиталась я.
Что-то такое было в его хриплом голосе, что несмотря на бедственное положение, было понятно, что он привык скорее отдавать приказы, чем просить.
– Так ты целительница? – кажется, он выдохнул с облегчением. – Тогда исцеляй, что стоишь?
– Исцеляй! Легко сказать. Чем? – в отчаянии вскрикнула я. – У меня же нет ничего.
– Ясно, – простонал он. – Какой курс?
– Вот, перешла на второй, – даже не задумавшись, отчиталась я. И только потом вспылила: – Да будь я хоть магистром, одной силой мысли у нас исцелять никто не умеет.
Я не сомневалась в том, что совершенно права. О лекарях, которые в состоянии поставить больного на ноги просто вот так, лишь пожелав ему здоровья, ходили легенды. Но даже в легендах это были не наши современники, а какие-то древние маги, упоминания о которых остались только в книгах, ну и я так понимаю, в сказках. Я уже немного разбиралась в том, как устроена магия целителей, и даже моих скудных знаний хватало, чтобы понимать: такое только в сказках и возможно. Да-да, огромное разочарование для тех, кто всю жизнь мечтал попасть в магический мир. Возможности магии не безграничны.
– Ну что ж, тогда прости, – прохрипел незнакомец.
– За что? – не поняла я.
– Ты ведь уже начала меня лечить…
– Ну, не то, чтобы прям лечить… – пробормотала я.
– Да нет, начала. И, я так понимаю, что я твой первый личный пациент.
Я кивнула. У нас, конечно, была практика в лазарете, но там мы числились помощниками, за всех больных отвечал настоящий лекарь.
– Ну вот, а смерть пациента плохо отражается на лекарском даре. А уже если это первый пациент…
У меня внутри все застыло. Уж не знаю, от чего больше: от того, что моему лекарскому дару, похоже, хана, в лучшем случае, будет восстанавливаться несколько лет, то ли от того, что этот парень, кажется, всерьез собрался умирать.
А он, между прочим – тут как раз никакой ошибки – мой пациент. И как для любого нормального целителя для меня одна только мысль о гибели пациента невыносима.
Незнакомец закрыл глаза и выдохнул, словно на то, чтобы сообщить мне о том, как плохи наши дела, ушли последние его силы.
А я почувствовала, как изнутри нарастает странная злость. Только посмотрите на него: разлегся и помирает. Ну уж нет, не в мою смену! Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг рявкнула:
