Шмортик выглядел очень уверенно в своем черном кожаном костюме, поэтому Барбóне сделал все, как ему сказали. А еще потому, что он еще никогда не ездил в машине без верха, и тем более в машине на трех колесах, и совсем никогда не участвовал в испытаниях. Шмортик одним движением надел свой шлем и занял водительское место:

– Первый готов. Второй?

Шмортик обернулся.

– Не слышу ответа. Второй готов?

– Готов… – растерянно промямлил Барбóне .

– Проверка рабочих систем. Старт машины.

Шмортик что-то сделал на панели перед собой и где-то внизу под Барбóне пол начал гудеть и подрагивать.

– Музыка! Поехали!

Машина резко тронулась с места, скачком слетела с тротуара на проезжую часть – Барбóне чуть не вывалился на дорогу, но чудом успел ухватиться за водительское сиденье спереди. Удар дна машины о мостовую совпал с оглушительным раскатом грома, а в то место на тротуаре, где только что стоял их автомобильчик, ударила молния. Шмортик обернулся:

– Хм… Нужно сократить разность потенциалов при зажигании. Если б мамуся не была такой быстрой, это б стоило нам жизни.

От грома у Барбóне заложило уши и он подумал, что ослышался:

– Какая мамуся?

– Мамуся, моя красавица! Я назвал мою машину Мамусей, в честь мамочки. Она такая же маленькая, быстрая и непредсказуемая, как цирковая акробатка. А что у нас с музыкой? Не слышу звуков…

Снова начинался дождь, крупные редкие капли начали постукивать по металлическому корпусу Мамуси. Шмортик ткнул куда-то на панели и вдруг со всех сторон, перекрывая гул мотора и шум непогоды, на Барбóне упал проигрыш песни. Татададам-татададам, татададам-татададам – играл кто-то на клавишных прямо в голове у Пуделя. Татададам-татададам, татададам-татададам – как быстрый бег по лестницам вверх-вниз, наперегонки с усиливающимся дождем. Брамс-брамс! Вступили ударные. Бам-барам-бам! Отзывались сверху громом грозовые тучи.

– I don't want to let another minute get by2 – запел Шмортик вместе с певицей. Мамуся неслась вперед на безумной скорости, обдавая редких прохожих высокой волной из разливанных луж. – Это стерео-установка последнего поколения – моя новейшая разработка. Звук сразу передается на корпус автомобиля, разные материалы резонируют на разных волнах. Создается эффект полного погружения в музыку, да? Думаю назвать мою систему ShmortikAll SoundAround. Или просто SARA, по первым буквам. Sara! Занятно – ведь так звали мою первую учительницу музыки. Как больно она била меня линейкой по голове, когда я не попадал в ноты. Если б не она, я мог бы стать великим композитором. Ах детство, счастливая пора…

Одной рукой Шмортик придерживал руль, а другой что-то пытался нашарить под своим креслом. Скрючившись на один бок, он совсем перестал смотреть на дорогу. Мамуся еще больше прибавила скорость. Барбóне увидел впереди на перекрестке большой городской автобус. Перекресток приближался с бешеной скоростью, автобус медленно разворачивался прямо перед ними. Барбóне закрыл глаза и вжался в сидение. Бам-барам-бам! – прогрохотал гром. Брамс-брамс! – отозвались ударные в песне. Татададам-татададам, татададам-татададам – стучало сердце Барбóне , опережая ритм клавишных.

– We got the music in our bodies and the radio3, – продолжал петь Шмортик дуэтом с певицей. Барбóне открыл глаза. Перекресток с ошарашенным автобусом остался далеко позади. Машина теперь неслась через какие-то пустынные поля с редкими сельскими домиками. Наконец, Шмортик нашел то, что искал под сидением, сел ровно и протянул назад Барбóне большой морской компас.

– Пуделек, вы будете нашим штурманом. Корректируйте траекторию строго на зюйд-зюйд-вест. Если все пойдет по плану, то мы уже к утру будем на месте.

Барбóне забеспокоился:

– Как к утру на месте? Мне к утру надо быть на работе… И еще нужно накормить Андерсона…

Шмортик бросил руль и развернулся к Барбóне всем телом:

– Нет! Какая работа? Кто такой Андерсен? Мы же собирались веселиться!

Предоставленная сама себе Мамуся приняла вправо и сейчас на полной скорости неслась по обочине, обгоняя большие фуры.

– Ой, осторожнее! Андерсен – это моя черепаха. Я работаю в кондитерской, я говорил. С утра мы печем. Свежая выпечка, круассаны, багеты… Может быть, через неделю? У меня будут длинные выходные.

Шмортик отвернулся и сказал что-то длинное и неразборчивое на каком-то иностранном языке, неизвестном Барбóне. Машина сделала резкий поворот прямо посередине дороги и понеслась назад на той же сумасшедшей скорости.

– Тогда просто выпьем кофе. Я угощаю, – Шмортик снова повернулся к Барбóне и засмеялся, широко раскрыв рот навстречу летящим с неба дождевым каплям. – А вы смелый авантюрный песик, мой дорогой Пудель Барбóне!

– Faster than the speed of night,

Faster than the speed of night,

It's all we ever wanted and all we'll ever need

And now it's slipping through our fingers

Faster than the speed of night 4

Пела певица вместе с Шмортиком, и Барбóне тоже пел про себя вместе с ними, летя через грозу быстрее скорости ночи.

Машинка ворвалась в город, пронеслась тем же путем назад до библиотеки, проехала через какие-то незнакомые Барбóне улочки и переулки в той части города, где он почти не бывал, и резко затормозила перед большим мрачным зданием из красного кирпича, похожим на старую неработающую фабрику. Огромные окна были закрыты ставнями, краска на которых давно не обновлялась. Ворота, казалось, были навсегда заперты много лет назад. Стены здесь и там были покрыты странными граффити и какими-то невнятными надписями, типа ‘Kolis never die5’, ‘Пупс воняет’, ‘Приготовься он грядет’, ‘LULLUCS!!!’ На небольшой площади перед зданием, где в лучшие времена, очевидно, кипела жизнь, куда когда-то подъезжали машины и приходили сотрудники и посетители, теперь все заросло травой и было завалено старым ломом и мусором. Неаккуратный забор, окружавший территорию фабрики, местами обвалился – эти дырки были заделаны кусками фанеры, но кое-где и фанера начала отпадать.

‘Где же мы будем пить кофе? Совсем непохоже, что это одно из тех мест, где царит гармония?’ – подумал Барбóне , оглядываясь вокруг.

Шмортик как будто прочитал его мысли, он обернулся назад и поднял палец вверх как проповедник, несущий миру истину:

– Как говорил мой учитель, действительность – это иллюзия, хотя и очень стойкая. Но вовсе не нужно быть старой бабушкой, чтобы печь вкусные пирожки. Вам ли этого не знать, дорогой Пуделек?

Барбóне не понял про бабушку и пирожки, но Шмортик уже отвернулся и прокричал в сторону закрытых ворот:

– Тук-тук, кто в теремочке живет?

В тот же момент ворота сами собой со скрипом и скрежетом открылись и Мамуся заехала внутрь. Ворота за ними с тем же шумом медленно закрылись.

– Вот мы и на месте! – Шмортик бодро выпрыгнул из машинки и снял шлем, – Немногим выпала такая честь – побывать здесь, где все происходит. Практически никому. В-общем, скажем прямо, Пуделек, пока вы первый. Идемте, я покажу вам покои и службы.

Барбóне выбрался наружу и огляделся. Просторное помещение, где они находились, было чем-то средним между гаражом, фабричным складом и мастерской. Хотя со стороны улицы окна были наглухо закрыты ставнями, с противоположной стороны через высокие проемы, застекленные от пола до потолка, в помещение попадал дневной свет. Вдоль стен стояли какие-то станки и верстаки, столы и шкафы. В углу были составлены штабелями одинаковые ящики, поверх них лежали какие-то свертки и баулы. С высокого потолка – метров шесть, не меньше – кое-где свисали цепи и канаты. На полу чугунной крышкой выделялся большой люк. В стене слева были 3 двери разных размеров, а справа одна небольшая дверка и лесенка наверх на антресоль – открытый второй этаж, занимавший примерно треть пространства под потолком.