Общение же с ее забитой подругой хоть и тешило мое эго, особенно после того, как Моленина меня снова отшила, и льстило то, с каким обожанием она на меня смотрела. Но сейчас каждая минута промедления могла стоить мне пятисот тыщ.

– Я не помню, – пропищала она, пряча глаза.

Эта неподдельная скромность лишь смешила. Признаться, общаться с такими не приходилось ранее. Разве что с детьми родительских друзей. Но там совсем мелкие девчонки, которых лишь мой вид вгонял в краску.

– Что не помнишь? – с трудом сдерживал смех.

– Было весело или нет на вписке.

Тут я уже не выдержал, захохотав в голос. Но, увидев, что очкастая готова расплакаться, прикусил губы.

– Да ладно тебе. Прокатимся? – нужно сразу переходить к главному, иначе я и за два месяца не справлюсь с задачей.

– Что? – забавно округлила она глаза и рот.

– Говорю, давай прокатимся, да может перекусим где. Ты как? Голодная?

Девчонка то и дело уводила взгляд в сторону, а тут зависла на моих глазах на какое-то время.

– Очень, – наконец-то ответила.

– Супер! Погнали, – кивнул ей на пассажирскую дверь своей красотки и направился к водительскому сидению.

      Очкастая так и не сдвинулась с места, вылупив глаза и переминаясь с ноги на ногу.

– Точно, – улыбнулся, вернувшись к ней и схватив за руку, подтащил к моей желтой детке. Открыл для Кочетковой дверцу и, когда она наконец-то спряталась в салоне, захлопнул ее.

Всю дорогу до кафе она сидела, вжавшись в кресло и сжимая свой рюкзак, смотря прямо перед собой и не шевелясь. Меня напрягало, что она такая зажатая и скованная. И надо же, какая большая разница между тем, когда на том же месте сидела Моль. Та хотя бы не боялась меня. Просто всеми способами показывала свое отвращение. А эта же… Словно замороженная какая-то. Появилась даже мысль напоить ее слегка, чтобы чувствовала себя более раскованно.

Поэтому, как только припарковался у модного заведения, выдохнул, обрадовавшись окончанию этой невыносимой поездки.

Расположились за столиком у окна и со скрипом сделали заказ, поскольку моя спутница, кажется, даже дышать боялась. Чтобы не ждать лишние полчаса, когда она оттает, я выбрал кое-что для нее самостоятельно, понимая, что без капли алкоголя тут не обойдется. Отошел на минутку, сделав поправки в заказе, ну а когда Кочеткова пригубила коктейль с добавленным в него коньяком, облегченно выдохнул, наблюдая за тем, как она смелела и расслаблялась.

– Ну так что… – переходил плавно к главной причине этого внезапного мероприятия. Но затем понял, что совершенно не знаю, как ее зовут. – Прости, напомни свое имя?

Нахмурился мысленно перебирая все возможные варианты.

– Лада, – улыбнулась она.

– Точно, Лада. Так почему ты домой пошла одна? Где твоя подружка? – не видел, как Моль уходила из универа.

– Натка? – удивленно посмотрела на меня, высасывая коктейль.

– Да, Моль… Моленина, – вовремя поправился.

– Так ей надо было сиделку отпускать. Сегодня у нее выходной, сама дома с мамой будет, – поставила локоть на стол и подперла ладонью щеку, играя соломинкой в остатках напитка. – Такой коктейль вкусный. Можно еще? – внезапно сменила тему.

– Конечно, – улыбнулся и повторил заказ как раз подошедшей официантке. – Зачем ей нужно быть с мамой? – вспомнил ту женщину, с которой Моль не захотела меня знакомить. Она явно не походила на ту, кому требовался уход.

– Болеет у нее мама, – очкастая схватила вилку и принялась ковыряться в салате.

– Как болеет? – у самого аппетита совершенно не было. Да и какое есть, когда меня прилюдно сегодня опустили, и, если ничего не предпринять, это станет ежедневным ритуалом.

– Инсульт был. Почти полностью парализована. Работает только одна рука и половина лица.

– То есть? – нахмурился, не до конца понимая, как это.

– На коляске передвигается. Сама себя обслужить не может.

– Подожди… – и снова вспомнил визит в квартиру Молениной. – А кто та женщина, которая была, когда я вас с вечеринки привез?

– Ты привез нас с вечеринки? – кажется, будто она даже протрезвела, таким удивленным взглядом посмотрела на меня.

– Ну, да. На руках тебя нес… – судя по тому, как учащенно она задышала, я сказал что-то лишнее. – Ты не знала этого, – сделал вывод исходя из реакции.

– Нет, – с придыханием ответила очкастая, а я мысленно пожалел о том, что ляпнул.

– Так кто та женщина, если её мать на коляске? – постарался не заострять внимание на суженных зрачках и ошалевшем взгляде девчонки.

– Сиделка, наверное… – нехотя вернулась она к разговору. – Натка ее вызывает, когда на работу уходит или на учебу.

– Работу? – нахмурился.

– Ну да. Официантка она. И что, ты прям всю дорогу меня нес? На своих руках? – перескочила на другую тему.

Так, понеслось. Коньяк все же оказался лишним. Сидела бы сейчас и слова лишнего не сказала бы. А теперь начнется…

– От машины… – поморщился, уже представляя, что эта убогая себе нафантазировала. – Давай подробнее про работу Молениной, – улыбнулся, решив, что нащупал ниточку, за которую смогу потянуть, и надеясь, что больше не придется прибегать к помощи этой неадекватной.

Ната

Наталья Моленина: Ты куда пропала?

Нажала на самолетик в мессенджере, дожидаясь ответа.

Конопатая: Сегодня не приду. Болею.

Наталья Моленина: Сильно?

Конопатая: Тошнит и голова болит. Мама дома оставила.

Наталья Моленина: Съела что-то?

Конопатая: Похоже на то…

Наталья Моленина: Сочувствую. Поправляйся скорее.

Конопатая: Спасибо. Позвони мне после пар, надо поговорить кое о чем.

Наталья Моленина: Что-то важное?

Конопатая: Надеюсь, что нет… Просто.

Конопатая: Почему ты не сказала, что в ночь вписки Петя подвез нас и нес меня на руках?

Несколько раз перечитала последние сообщения, не понимая, откуда она об этом узнала. И похоже, что реакция у Ладки именно такая, какой я и опасалась.

Наталья Моленина: Потому что это не имеет значения.

Конопатая: Ты же знаешь, как я к нему отношусь. И промолчала о том, что он не просто прикасался ко мне, а сам вызвался отнести меня!

Наталья Моленина: Позвоню после пар и поговорим.

Прозвенел звонок, и я поспешила перевернуть смартфон дисплеем вниз и только после этого уловила какое-то движение сбоку от себя. На Ладкин стул с каменным лицом опустился Державин, смотря прямо на доску и не замечая меня. Смотрела на него, совершенно недоумевая, что, собственно, он тут делает. Но, судя по всему, его мое присутствие вовсе не волновало. Он очень внимательно смотрел на в сторону кафедры, где что-то выписывал преподаватель, и старательно не замечал мой гневный взгляд.

– Эй, ты, – шикнула на него. Мало того что я в принципе его на дух не переношу, так эта сволочь наговорила что-то моей Конопатой, и теперь подруга решила обвинить меня в укрытии сверхважной тайны. – Державин, – снова прошипела, злясь от того, что тот делает вид, будто не замечает меня.

Блондин лишь слегка скосил на меня взгляд и вопросительно приподнял бровь.

– Ты что тут забыл? – никак не могла взять в голову, чего этот хлыщ за мной увязался. То годами не замечал, а теперь его будто подменили.

– Слушаю лекцию, – повел он плечом вернув внимание к доске.

– Почему рядом со мной?

– Это место осталось единственным свободным, – снова даже не посмотрел на меня.

И только тут я обратила внимание, что его ряд и правда полностью занят. Да и народу в аудитории значительно больше, чем всегда. Нахмурилась, обводя взором собравшихся.

– Что происходит? – спросила больше саму себя, чем блондина.