– Больной, – потер надбровные дуги.

– Ну знаешь, бро, она в этом плане любой твоей соске форы даст. Как только Дэн найдет кого посвежее, с кем адреналин будет так же зашкаливать, и давать она при этом будет не хуже, тогда и отпустит ее. А пока мальчик развлекается.

– Мальчик развлекается… – повторил за ним, думая, что явно там не просто адреналин. Зацепила его Олечка. – Чудеса просто. Полный клуб телок, а он вызванивает милфу, что уже успел опробовать всеми различными способами.

– Вообще пох, – откинулся на спинку дивана Мик.

– Ты почему здесь, а не развлекаешься с остальными? – не хотел сейчас ничьей компании, даже Михи. И самое паршивое, что в этом оказалось стремно признаться даже самому себе.

– Поговорим про субботу, – посмотрел на меня Мик, не поднимая головы со спинки дивана.

– Нечего разговаривать. Все решено. Участвую, – крутил бокал с колой, поставив его на колено, рассматривая, как разноцветные лучи пронзают стекло.

– Есть сведения, что место уже слили, – понизил он голос. – Будут караулить.

– Похуй! Пусть сначала поймают, – гонки – то немногое, что вызывало у меня хоть какие-то эмоции. И если там появятся менты, то тусовка станет еще веселее. Гоняясь с копами, получаешь такой выброс адреналина, что потом обычные заезды воспринимаются детскими каруселями.

– Что старику скажешь, если засекут? – Мик внимательно следил за выражением моего лица.

– То же, что и всегда. Если хочет кого-то воспитывать, то для этого у него хватит дочерей, с ними еще не все потеряно. Да там и жен при желании тоже можно воспитать. А меня уже поздно контролировать.

В последнее время то, что думал отец, меня волновало меньше всего. И если он мной недоволен, то это его личные проблемы. Я не собирался оправдывать его ожидания. Не для этого, блядь, рождался. А списком с перечнем того, каким должен быть идеальный сын Державина Эдуарда Михайловича, пусть подотрется.

– Перешел в открытые контры? – Гордей придвинулся к краю дивана, приняв трубку у парня, принесшего кальян.

– Решил обсудить мои отношения с отцом? – посмотрел на него и хмыкнул. – Так, может, и твои дела обсудим?

– О чем ты? – выдохнул дым Мик, смотря прямо перед собой.

– О том, почему уже неделю живешь у Дэна, – смотрел на него и не понимал, что, блядь, за хуйня творится. – Мне ни слова не сказал. Что происходит, бро?

Мик самый мой, мать его, близкий друг. Мы с пеленок вместе. С тех самых пор, когда наши мамаши еще ходили пузатые и сидели в ожидании приглашения на прием в женской консультации. А как мы родились, то все праздники, игры, лицей, секции, сука, даже гребаный университет бок о бок. А тут такие новости.

– Как так получается, бро, что я не в теме? – грудь сдавило от обиды.

– Не хотел отвлекать тебя от Моли. Дела у тебя и так идут не очень, чтобы грузить своими траблами, – хмыкнул он и сощурившись посмотрел на меня.

Кровь мгновенно вскипела. Сука, ну нахера он это? Я же пытался забыть про нее хотя бы ненадолго, очистить от ее образа голову и получить новые эмоции, те, что способны перекрыть все, что я испытал с ней в течение дня. Но даже здесь Моленина не давала мне покоя.

Сегодня, когда она пришла отрабатывать долг, я думал, что держу ситуацию под контролем. И сам не понял, в какой именно момент мне стало важно, чтобы ей понравилась не только еда, а для меня это дело чести, чтобы моя готовка доставляла другим удовольствие, но, блядь, и я сам.

Наблюдая за тем, с каким наслаждением она пережевывала то, что я предложил ей, какой счастливой она казалась в эти мгновения, мне до ломоты в костях захотелось видеть ее такой постоянно. Сам не знаю откуда, блядь, возник этот порыв, но я даже есть спокойно не мог. Смотрел на нее и не получалось глаз отвести, так дух захватывало.

Так что потом, когда она резко соскочила с места, вновь прочертив между нами эту чертову жирную линию, даже испытал разочарование. Внезапно захотелось прикоснуться к ней, и я блядь, как какой-то гребаный извращенец, зажал ее у этой проклятой посудомойки. И только увидев, как она трясется от страха, понял, что со мной происходит что-то нездоровое. Похоже на клинику. Свалил к чертям в спальню, выглянув потом, лишь чтобы подсказать, где находится кладовка и в общих чертах обрисовав, что мне от нее требуется лишь поддержание чистоты. По сути, мне нахер ее уборка не нужна. Есть постоянный клининг. Но как по-другому ее заставить с собой общаться, я не знал. Вот и привязал долгом.

– У меня дела топчик, усек? Все под контролем. А почему ты, блядь, пытаешься сделать вид, что у тебя все заебись?

– Сам сказал, – снова сделал тягу и выдохнул дым, – у меня все заебись, – отвернулся, когда в кабинку впорхнули три девчонки.

– Мальчики, а мы вас потеряли, – протянула Лина, одна из тех, что все время оказывается в нашей тусовке.

– Прыгай сюда, солнце, – Мик постучал по дивану, зазывая ее в промежуток между нами.

– Привет, – протиснулась она между мной и Миком, а с другой стороны от меня сели её подруги.

– Привет, скучаешь? – улыбались они, томно смотря из-под густых ресниц.

– Надеюсь, вы развеете мою тоску, – на автомате улыбнулся в ответ.

Спустя полчаса, когда руки этих двух цып уже находились у меня в штанах и я изо всех сил пытался гнать из головы образ Моли, сосредотачиваясь на ощущениях и собираясь качественно трахнуться, на телефон пришло сообщение. В висках запульсировало, стоило увидеть имя отправителя.

– Сорри, девчоки. Срочный звонок, – отодвинул их от себя, застегивая ширинку.

Схватил гаджет и вышел из кабинки. Отыскав свободную випку, закрыл поплотнее за собой дверь и только тогда полностью прочитал сообщение.

Моль: Прости, что беспокою так поздно. Не знаю, застану тебя завтра или нет, но в четверг я не смогу прийти на работу. Буду благодарна, если ты разрешишь отработать прогул в выходной день.

Перечитал сообщение еще раз, прежде чем до меня дошел смысл написанного, а потом просто нажал на вызов.

Пульс ускорился. Нервно шагал из стороны в сторону, думая над тем, что там за срочные дела могут быть.

Гудок, еще гудок, третий, и наконец-то она приняла вызов.

– Алло, – тихо, почти шепотом сказала Моль, а у меня какого-то хера даже во рту пересохло.

– Прочитал твое сообщение, – прокашлялся, прочищая горло. – В чем дело?

– Это личное… – замялась она. – Если нужно, я даже ночью смогу прийти отработать. Но днем меня в городе не будет.

– Почему? – я должен знать, что происходило в ее жизни. Ведь как иначе мне выиграть этот гребаный спор?

– Я не хочу обсуждать личную жизнь, – проговорила она резко.

– Наташа, мне нужно понимать, почему мой персонал прогуливает работу, – поморщился от того, насколько это дерьмово прозвучало.

– Но разве это имеет значение в случае, если я отработаю? – по голосу слышал, что она злится. – С каких пор работодателя волнует личная жизнь подчиненных?

– Считай, это одно из условий трудоустройства! – потер пальцами лоб, охреневая над той дичью, что вылетала из моего рта.

– Петя, прошу… – кажется, в ее голосе послышалось отчаяние.

А у меня в животе в комок все скрутило, стоило услышать от нее свое имя.

– Просто ответь и ты получишь свой отгул, – старался не подать вида, что, блядь, волнуют меня не только причины ее отсутствия, но и ее голос.

– Мне нужно сопроводить маму на лечение, – протараторила она и резко замолчала.

Блядь! Из меня будто дух вышибло от ее признания.

– Тебе нужна помощь? – выпалил быстрее, чем успел даже обдумать это.

– Нет, я уже забронировала машину…

– Отменяй. Завтра обговорим детали. Я позабочусь обо всем необходимом.

– Но… – начала она возражать, повысив голос.

– Не обсуждается, – сбросил вызов до тех пор, пока она не придумала кучу причин, почему не может принять мою помощь.

Все решено. Я, блядь, не просто организую трансфер, я поеду вместе с ней.