– Мужчина, вам плохо? – девицы, что прогуливались по палубе, обратились ко мне. – Если у вас морская болезнь, вам лучше уйти в каюту и попросить воды у слуг.

– Всё в порядке. Идите своей дорогой, – прорычал я сквозь подступающую тошноту.

– Фу, как грубо.

“Где-то я это уже слышал”. Девицы спешно отошли от меня, Фелицио изменился в лице, нахмурился и молча продолжил вести меня.

Стоило двери капитанской каюты закрыться за мной, шум и гам стих в мгновение. Было настолько тихо, что аж страшно. Я выглянул в окно и застал интересную картину – все пассажиры замерли словно статуи.

– И снова здравствуй, Артур.

Я резко обернулся. Передо мной за столом сидела Сильвия.

Фелицио молча поклонился Сильвии и отошел подальше, размещаясь на диване. Я смотрел то на Сильвию, но на торговца, не понимая, в какие игры они играют.

– Расслабься. Здесь тебе ничего не угрожает. – Каждое её слово заставляло меня напрягаться. – Присаживайся.

Я стоял не двигаясь, смотрел в её яркие зеленые глаза, выделяющиеся на фоне белой кожи.

– Расслабься… – еле слышно прошептала Сильвия. Тревога постепенно уходила, только крупица разума где-то далеко кричала: “Подвох!”.

Она встала из-за стола, подошла ко мне и резким движением толкнула в стоящий рядом стул. Поставила ногу прямо у меня между ног и наклонилась. От неё пахло табаком и мылом. Она была так близко, что кончики её кудрей касались моего лица.

– Ты какой-то слишком нервный для такого громкого прозвища – Беркут. Дергаешься и озираешься, словно стрепет3. Если продолжишь нападать и грубить моим людям – придется тебя связать. Или кинуть за борт…

– Я повторю свой вопрос, на который ты не дала ответа: что вам всем от меня надо?

– Я знаю, что ты кое-кого ищешь. Думаю, мы можем друг другу помочь.

Тучи сгущались. На столицу надвигалась буря. В это жаркое лето – то, что надо. Но я не любил дождь. Звук падающих с крыш капель напоминал мне о смерти отца. Как я стоял и смотрел на его бездыханное тело с торчащим из груди копьем. Вся лестница, ведущая к императорскому трону, была залита кровью. Из раны отца алая жидкость текла по руке, доходила до кончиков пальцев и капала. Медленно, как капли с крыш. В тот день тоже лил дождь.

Небольшая комната, в которой было все необходимое: кровать, стол со стулом, камин, кресло перед ним, несколько сундуков, книжный и платяной шкаф. На стене красовался портрет семейства Фокс. То немногое, что связывало меня с семьей. На этой картине они всегда оставались живы. Из окна открывался вид на казармы. Солдаты складывали тренировочные мечи и ружья в сундуки, а затем отправились в бани. После их ждал горячий ужин. Я закрыл ставни на засов и задернул шторы. Разжег камин. Всё лучше слушать треск дерева. Стол был завален письмами и мешочками, из которых сочился голубой свет. С моих волос по спине стекали капли. В камине догорала одежда, которая вся наскровь пропиталась запахами подземелий. Я смотрел на огонь и видел в нем Артура.

– Он должен справиться, – я потирал костяшки пальцев, пытаясь унять дрожь в руках.

Принц послал меня проверить подземелья. И то, что я там увидел, заставляло кровь стыть в жилах. Безумие. А в центре была императрица Церея.

Мои мысли прервал стук в дверь. Вошла пара гвардейцев, не дожидаясь моего ответа. Неслыханная наглость.

– Нам приказано отвести вас к Первому Советнику, – сказал один из незваных гостей.

– Во имя Империи, вы, кажется, забыли с кем разговариваете. Почему не отдали честь старшему по званию? – я одарил нарушителей спокойствия презрительным взглядом, оборачиваясь.

– Простите, генерал. – Гвардейцы одновременно отдали честь. – Советник Кон желает видеть вас лично в своём кабинете.

– Он сказал зачем?

– Никак нет, генерал.

– Идите. Я приду позже.

– Вы должны явиться немедленно, генерал.

Я в голос засмеялся, удивляясь наглости этих сосунков, встал с кресла и развернулся к страже. На мне было лишь полотенце, обернутое вокруг бедер после ванны.

– Советник будет рад, если я приду к нему в таком виде?

Глаза стражников забегали из угла в угол.

– Мы дадим вам время одеться, генерал.

– Как великодушно с вашей стороны. Прошу оставить меня одного.

Гвардейцы вышли, учтиво закрыв за собой дверь. Я открыл один из сундуков. Выудив черную шелковую рубашку и хлопковые брюки, стремительно оделся, натянул сапоги. Подошел к камину и потряс перед ним головой, пытаясь хоть немного просушить волосы.

Как же бесит этот советник. Кон де Валь, уроженец павшего в войне с Бейраном королевства Аквест. Я был более чем уверен, что это именно он подговорил Ариджита захватить трон, но доказательств все равно не было. Мы с принцем Банамом давно следим за этой паскудой. Что ему от меня вообще надо? И почему именно сегодня, когда на улице гроза?

Убрал в карман часы. Одно в моем внешнем виде было неизменно – кольцо матери. Я никогда его не снимал. Раньше носил на цепочке на шее. В центре массивной печатки красовался невзрачный на вид булыжник, но никто не знал, что это лишь оболочка. Внутри скрывалось то, из-за чего меня могли бы уже давно убить – красная тинктура4. По внутреннему контуру кольца были выгравированы древние руны, позволяющие скрыть от лишних глаз истинную сущность украшения и владельца украшения при необходимости. Это была фамильная реликвия. Мама отдала его мне за день до своей смерти. В один из тех дождливых дней.

Дворец был огромен. Настолько, что за годы жизни здесь, я так и не побывал в каждой его части. Двери скрывали тайны, разврат и насилие. Бегать с Артуром и ребятами по тайным ходам – было одним из развлечений в детстве. Йозеф тогда еще был офицером, следящим за новобранцами. Он приобрел немало седых волос из-за нас.

Миллионы коридоров, лестницы, уходящие глубоко вниз и высоко вверх. Огромный штат прислуги, военных, инженеров, медиков, алхимиков. Дворец был как отдельное государство. Можно сказать, что весь Тизион был дворцом: система подземных коммуникаций простиралась далеко за границы города.

Кто построил такое величественное здание, доподлинно неизвестно. Легенды гласят, что, когда святой Акдас сошел на землю к людям, он наказал им построить самый высокий храм в мире, чтобы каждый мог прикоснуться к небесам и получить благословение Богов. В течение столетий храм разрастался в ширину и высоту, став поистине удивительным местом, именуемым Дворцом Вознесения. И по сей день – это самое высокое здание в Империи. Сейчас это уже не храм, хотя вознестись тут вполне реально. Мы с Артуром всегда смеялись, что каждый, так или иначе, достигает небес, как и завещал Акдас.

Гвардейцы вели меня строем: один шел впереди, другой сзади. Это не могло не напрягать. С каких это пор офицеры низшего звена ведут генерала, как какого-то преступника?

Кабинет советника Кона был в одной из самых высоких башен дворца, вход в которую защищал алхимический круг – одно из новшеств, что он притащил с собой из Аквеста. Я прошел сквозь арку, та еле заметно среагировала, подсвечиваясь фиолетовым по контуру.

– Дальше мы с вами не пойдем, генерал.

Гвардейцы встали по обе стороны входа, перекрестив свои копья. Думают, это смогло бы удержать меня от побега? Им до меня как до Аквеста раком.

Поднимаясь по лестнице, я думал о том, как советник в своем возрасте умудряется проделывать весь этот путь, если только он не прибегал к очередным алхимическим фокусам и не перемещался прямо в кабинет. Его посетителям приходилось потратить все свои силы к моменту, как они оказывались перед лицом советника. Ястреба такими физическими нагрузками было не сломить. По долгу службы, мы перемещались на своих двоих на очень большие дистанции, исчисляемые десятками километров, были ловкими, сильными, могли неделю не есть и не пить: никогда нельзя быть уверенным в том, в каком положении окажешься. Главным мотиватором любого из моих ребят был… страх скорой смерти.