– И каковы же ваши намерения в отношении моего двоюродного внука? – осведомилась она громовым голосом судьи, берущего показания у обвиняемого.

– Мои… намерения? – растерялась она. На них начали оборачиваться.

– Да! На что вы рассчитываете, милочка? – старуха ткнула её пальцем прямо в ключицу, и Алисса возмущённо отдёрнулась.

– Сейчас я рассчитываю на то, что вы оставите меня в покое, – ответила она мрачно.

Беренис вздёрнула подбородок и хохотнула. От неё отчётливо несло сигаретами и вином.

– Вы типичная американка! Взбалмошная и невоспитанная! Смею сказать, что вы – самая неподходящая кандидатура на роль невесты моего внука! – Она вперилась в неё блестящими глазами и сказала уже тихо, вкрадчиво: – Думаю, и он это прекрасно понимает. Не надейтесь, что вам удастся обвести нас вокруг пальца. Вы – всего лишь временное развлечение для юноши, не желающего обременять себя ответственностью. Однажды он одумается и выбросит вас вон, как старые ботинки!

Что бы там старуха ни говорила о её воспитании, Алисса ответила весьма вежливо:

– Спасибо за предупреждение. Да, и на вашем месте я бы не стала так злоупотреблять алкоголем. В вашем возрасте это вредно. Всего хорошего.

Она проигнорировала идиотский клёкот старой вешалки и направилась на крыльцо. На улице оказалось не намного прохладнее дома, но в спасительной тени и под лёгким морским ветерком Алисса ощутила облегчение и успокоение. Глупое ворчание мерзкой старухи омрачило и без того скорбный вечер. Теперь, вместо грусти, в ней вспыхивали злость и презрение.

Маркус нашёл её, сидящую в одиночестве на шезлонге.

– Надеюсь, ты не переживаешь из-за ворчания этой старой карги? Не слушай её, она давно выжила из ума.

– Ты уже в курсе? Даже не хочу говорить об этом.

– Что именно она тебе сказала?

– Что я для тебя – лишь временное развлечение. И ты со мной – от скуки. Однажды ты встретишь прекрасную английскую деву, на которой захочешь жениться, а меня выбросишь. Будь эта старушка лет на пятьдесят моложе, я бы ей врезала.

– О, я бы дорого заплатил за такое зрелище!

Он подал ей руку и помог подняться. Алисса взглянула вопросительно. Маркус был мрачен и подавлен. Он предложил ей прогуляться до пляжа, и она не смогла отказать. Они обогнули особняк, прошли мимо маленькой белой веранды и нашли малозаметную тропинку, ведущую к пляжу. Она сняла туфли и с упоением ступила на горячий белый песок.

– Как давно я не была на море! – воскликнула она и бросилась прямиком к сине-зелёным водам.

Таинственный морской горизонт привёл её в полный восторг. Она до лодыжек погрузилась в солёную воду и раскинула руки. Неистовый ветер трепал волнистые чёрные локоны и подхватывал её смех, унося далеко за горизонт.

– Ты похожа на русалку, – сказал Маркус. В воду он не заходил – смотрел издалека, чуть улыбаясь.

– Боишься, что я околдую тебя и заберу на дно морское? – поинтересовалась Алисса лукаво. – Кажется, именно так поступали русалки из старинных легенд.

– Ты уже меня околдовала.

Она вышла из воды, и они устроились на стоящих рядом шезлонгах. Он вытащил конверт с письмом дяди: он до сих пор не был вскрыт.

– Ты так и не прочёл его?

– Прочтёшь его вместе со мной?

Не было нужды отвечать – ответ читался в её глазах. Они приникли друг к другу, словно поверяя страшный секрет. Маркус вскрыл конверт и достал письмо – последнее напоминание о том, что Альберт Мэйсон когда-то жил на этой земле.

Дорогой племянник!

Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в этом мире. Я всегда знал, что моя тяга к приключениям не доведёт меня до добра. Последние пару лет у меня были боли в сердце. Вероятно, оно и меня подвело. Если так, я ни о чём не жалею. Никогда не мечтал встретить смерть в старости. Почтенного старика из меня не вышло бы, увы.

Я завещал тебе кое-какую часть своего имущества. За это можешь не благодарить. К величайшему огорчению своего семейства, я так и не обзавёлся собственными детьми. Ты всегда был для меня единственным сыном. К тому же, я не могу допустить, чтобы моё имущество досталось моим жалким кузенам-стервятникам.

Да, и я абсолютно уверен, что ты до сих пор не вернул мне мои книги. Негодник. Так уж и быть, можешь оставить их себе.

Чуть ниже была приписка постскриптум, но Алисса не успела её прочесть. Маркус убрал пергамент подальше от её глаз.

– Прости. Это личное, – объяснил он.

Полминуты спустя он свернул конверт с письмом и убрал в карман брюк. Она приникла к нему, положив голову на плечо. Он уткнулся подбородком в её волосы.

– Ты хочешь остаться здесь, не так ли?

– Хочу, – признала она. – Но если ты против, мы можем вернуться домой.

Маркус молча смотрел в горизонт, обуреваемый внутренней дилеммой. Он явно обдумывал что-то, и конечное решение далось ему с некоторым трудом.

– Хорошо. Мы можем остаться здесь ненадолго. Сейчас так будет лучше для нас обоих.

Алисса и предположить не могла, что это значило, но не стала уточнять. Она связывала его напряжение со смертью Альберта и не могла знать, что у него был и другой повод для беспокойства.

***

Алисса давным-давно спала на его плече, но сам он уснуть не мог. Этой ночью у них ничего не было, кроме объятий и невинных поцелуев. Она старалась утешить его, успокоить яростную боль в груди. Эти наивные попытки вызывали улыбку.

Она не могла знать, в чём крылась истинная причина его решения. Маркус не собирался говорить ей о возвращении Стеллы, о её проклятом письме, в котором она оставила скрытую, очевидную для него угрозу. Пока они здесь, эта дрянь будет ломать голову в раздумьях и ни за что не узнает, куда же он запропастился. Её козней он не боялся – напротив, только и ждал повода, чтобы объявить ей войну. Но меньше всего ему хотелось втягивать в это Алиссу.

Маркус, стараясь не потревожить её, достал свёрнутое письмо из кармана брюк. Дядя написал его примерно месяц назад, не раньше: он словно предчувствовал скорую смерть.

Да, и я абсолютно уверен, что ты до сих пор не вернул мне мои книги. Негодник. Так уж и быть, можешь оставить их себе.

P.S. Ты прислал мне свой последний роман. Одному богу известно, успею ли я его прочесть. Если нет, то я последняя задница. Можешь так и написать на моём надгробии.

Ты писал о девушке, которая тебя покорила. Сказал, что не встречал никого лучше неё. Не упусти это сокровище из рук, ладно? Не повторяй мою судьбу. Однажды я, по малодушию и глупости, упустил девушку, которую любил. Мне пришлось расплачиваться за эту ошибку всю жизнь.

С любовью, твой дядя.

Возвратившись в дом после пляжа, они сообщили Карлу и Мелоди, что намерены остаться на некоторое время. Новость удивила и, казалось, искренне обрадовала хозяйку дома. Карл, в отличие от жены, был не так щедр на эмоции: он лишь высказал надежду, что Алисса оценит их гостеприимство и хорошо проведёт время в этом неизведанном краю. Маркус тоже был сдержан на чувства и никак не дал понять, что пребывание здесь будет ему в радость (или – в тягость).

В любом случае, Алисса собиралась воспользоваться предоставленной ею возможностью и отдохнуть в Фэйрвью. Она никогда не бывала на западе страны и с удовольствием думала о предстоящих приключениях. Они могли съездить в Лос-Анджелес, посетить знаменитый Диснейленд, отправиться в морское путешествие на яхте и, с чем чёрт не шутит, поехать в Мексику!

В своё первое утро в Фэйрвью Алисса поднялась с постели, предвкушая множество приключений. Стоило начать с малого – сходить на пляж, съездить в город, прикупить одежды и сувениров… Девушка причесала волнистые волосы, надела сарафан и направилась в комнату Маркуса. Он был одет в джинсы и натягивал на себя футболку с логотипом «Rolling stones». Алиссе почудилось, словно она оказалась в комнате у подростка: стены завешаны плакатами знаменитых рок- и поп-групп, на полках вперемешку разложены книги и журналы, на подоконнике – стерео-система. Кровать, в свою очередь, была завалена старой одеждой и аксессуарами: джинсами, бейсболками, куртками, спортивной и школьной формой.