Для примера небольшое сравнение. В 1988/1989 учебном году базовая плата и дополнительные сборы в государственном четырехлетнем колледже составляли 3360 долларов в год (в пересчете на курс доллара в 2018-м). То есть за четыре года нужно было заплатить около 13 тысяч долларов. В 2018/2019 учебном году за те же четыре года нужно было заплатить более 40 тысяч долларов[24]. За тридцать лет стоимость выросла в ТРИ с лишним раза. О заоблачных ценах в частных колледжах не хочу даже упоминать.

Моему папе, простому парню из Кентукки, обучение в частном колледже обходилось примерно в 3200 долларов в год. Чтобы оплатить его, он каждое лето трудился на табачном складе и регулярно подрабатывал репетиторством. Вполне посильная задача, правда? Многие бумеры помнят, как легко им удавалось заработать деньги на колледж и окончить его почти или совсем без долгов.

Вот что говорит мой папа: «После окончания колледжа я устроился на работу с зарплатой 14 500 долларов в год, что было больше, чем я заплатил за четыре года учебы. С тех пор ситуация сильно изменилась. Скольким новоиспеченным выпускникам удается найти работу с начальной зарплатой, превышающей общую стоимость их обучения в колледже? Рентабельность инвестиций в образование резко упала».

Кстати, я училась в том же колледже, что и мой отец, только на 35 лет позже. Мне приходилось платить примерно 42 тысячи долларов в год. Диплом обошелся мне лишь на 150 тысяч долларов дороже, чем ему. Можно сказать, что мне еще повезло.

Сегодня окончить колледж без долгов практически невозможно. Нынешние студенты не могут за лето заработать сумму, достаточную для оплаты года обучения. Конечно, кое-кто проявляет чудеса изобретательности и умудряется сделать это. Но для подавляющего большинства из нас задача получить высшее образование, не залезая в долги, оказывается нереальной, если только нам не помогут его оплатить или у нас в загашнике не окажется необходимой суммы.

Учитывая непомерно высокую стоимость обучения и тот факт, что чуть ли не у каждого из ваших соседей есть диплом колледжа, следует признать, что в наши дни наличие высшего образования приносит гораздо меньше выгоды.

Задолженность за обучение мешает нам создавать потоки дохода. Этот долг каждый месяц генерирует отрицательный денежный поток. Выплаты по студенческим займам могут в течение нескольких десятков лет поглощать значительную часть заработанных нами денег. Вот почему наша цель не в том, чтобы выплачивать каждый месяц 700 долларов по студенческим долгам, а в том, чтобы создавать 700 долларов пассивного дохода в месяц.

Вплоть до начала ХХ века подавляющее большинство наемных работников трудились на фабриках, где нормой считался десяти- и одиннадцатичасовой рабочий день, семь дней в неделю. К счастью, в ревущие двадцатые[25] нашелся дальновидный и решительный предприниматель, который сумел изменить эту традицию. Генри Форд заслужил признательность человечества тем, что в 1926 году ввел 40-часовую рабочую неделю. Он был твердо убежден в том, что чрезмерная длительность рабочего дня негативно сказывается на производительности труда[26]. Результатом введения 40-часовой рабочей недели стало такое значительное повышение продуктивности производства, что другие компании последовали его примеру.

Но, если вернуться к 1950 году, можно заметить, что с тех пор из перечисленных выше семи основных факторов жизни никаких кардинальных изменений не произошло только с продолжительностью рабочего времени. Проведенный в 2014-м опрос Гэллапа показал, что американцы в среднем работали почти 47 часов в неделю и зачастую 6 дней вместо пяти[27].

Когда я спросила своих подруг, что они думают о 40-часовой рабочей неделе, одна из них ответила: «Я бы с радостью работала по 40 часов! Но мне часто приходится трудиться по 50–60 часов в неделю». Что и требовалось доказать.

Не пора ли поставить под сомнение приверженность нашего общества к 40-часовой рабочей неделе? «Следует признать, что стандартная американская рабочая неделя, уходящая корнями в индустриальную эпоху, плохо подходит для экономики, основанной на знаниях», – утверждает Тереза Аговино, бизнес-обозреватель из Нью-Йорка. Сейчас Америка во многом отличается от той страны, которой она была сто лет назад, в пору повсеместного внедрения этой концепции.

Обратившись к своим подписчицам в соцсетях с просьбой высказаться по поводу 40-часовой рабочей недели, я получила следующие ответы.

Эми: «Я бы предпочла, чтобы меня оценивали по результату».

Тина: «Это понятие безнадежно устарело. На предыдущей работе я выполняла все задания примерно за 30 часов и добросовестно тратила 10 часов на абсолютно бесполезные вещи».

Кейтлин: «Я бы с удовольствием перешла на трехдневные выходные… Дайте мне дополнительный выходной в пятницу или в понедельник, и я буду абсолютно счастлива».

Ингрид: «Думаю, все зависит от того, насколько человеку нравится его работа».

Тори: «Я ее ненавижу… она заставляет меня считать мою работу нудной и бесполезной. Давайте мне самые трудные задания, но не заставляйте сидеть в офисе по 40 часов в неделю».

Челси: «На мой взгляд, продолжительность рабочего времени должна определяться вашими результатами. Одни люди выполняют свою работу быстрее других. Если я заканчиваю на два часа раньше и у меня не остается никаких неотложных дел, то почему мне нельзя пойти домой и расслабиться?»

Элизабет: «Это [40-часовая рабочая неделя] явно устаревшая концепция, разработанная в те времена, когда люди каждый день выполняли одну и ту же работу, и чем больше часов на нее тратили, тем больше продукции выпускалось (например, в сельском хозяйстве, на сборочных конвейерах, в производстве товаров для розничной торговли и т. д.)».

Кэрри: «Идея 40-часовой рабочей недели утратила актуальность. Кого волнует, сколько часов вы работаете, если вы успешно справляетесь с объемом работы и даже превосходите ожидания?»

Эти мнения подтверждает мой личный опыт. В местах, где я работала, часто случалось так, что за неделями сумасшедших авралов и хаоса следовали недели затишья и скуки. В один из таких периодов относительного спокойствия ко мне подошел менеджер и заявил, что, если я прихожу в офис утром в 7:30 и работаю без перерыва на обед, это не может служить поводом для того, чтобы каждый день уходить домой в 16:45. Он подчеркнул, что я должна создавать в коллективе правильное представление о себе. Иначе говоря, многие руководители ценят продолжительность рабочего времени гораздо выше, чем продуктивность его использования. С их точки зрения, чем больше часов сотрудники проводят на работе, тем больше пользы они приносят организации.

Подавляющему большинству моих знакомых такая форма занятости совсем не нравится. К сожалению, существует стереотипное представление о том, что люди, которые работают менее 40 часов, ленивы и неадекватны.

Результаты опроса, проведенного компанией Deloitte в 2018 году, показали, что ключом к лояльности миллениалов и поколения Z является гибкость труда. «Тех, кого не удовлетворяют оплата труда и гибкость организации трудового процесса, все больше привлекает модель гигономики»[28].

Работники просят изменений, но компании не реагируют. «В наши дни, если вы выполняете порученную работу за 30 часов, это приведет лишь к тому, что вам увеличат объем работы», – говорит Клэр Биссо, руководитель кадровой службы в компании CBIZ[29].

В 2016-м самым многочисленным трудоспособным поколением стали миллениалы. Вместе с поколением Z они требуют перемен. Сорокачасовая рабочая неделя угнетает рабочую силу сильнее, чем когда-либо раньше.