Так что я предлагаю решить вашу проблему в зародыше: пускай ваш Оберин официально извинится за оскорбление чести Небесного Меча и выдержит, не защищаясь, один несмертельный и не калечащий культивацию удар от младшего Шеня. Этим своим действиями он покажет всем остальным, что члену великой секты не подобает вести себя невежливо и непочтительно ради получения мимолётной выгоды. Ко всему этому я добавлю то, что если Оберин выполнит эти указания, то Небесный Меч забудет об этом происшествии раз и навсегда, и даже выплатит Огненному Дракону некоторую компенсацию за неподобающие поведение нашего послушника, Шеня.

Но магистр Каина, не слишком впечатлённая подобной «идеей», покачала головой:

— Нет, Огненный Дракон отказывается принимать подобное предложение. Наш послушник не сделал ничего такого, что потребовало бы от него официальных извинений. Он лишь защищал свою обитель от незаконного вторженца, который из-за нескольких не слишком приятных его уху слов не смог удержать себя под контролем. А насчёт того накажем ли мы или вознаградим Оберина за случившееся… это уже не имеет никакого отношения к Небесному Мечу, является внутренним делом нашей секты, и не будет сейчас никак обсуждаться. Прошу в наши внутренние дела не вмешиваться. Если на этом всё, то мне кажется, что вам стоит уже вернуться в покои, которые вам предоставил сект-мастер.

— Каина, своим отказом ты ставишь меня в очень трудное положение… — начал выказывать своё недовольство магистр Го, но внезапно высокий статный юноша с длинными серебристыми бровями, выступил вперёд, встав сбоку от магистра Го, и вклинился в их беседу:

— Почтенные магистры, прошу позвольте этому младшему Дзяню сыну Ченя сказать своё слово. Думаю, я смогу предложить вам решение, которое устроит обе стороны.

Оба магистра весьма удивились этому неожиданному выступлению младшего, но если у магистра Го удивление было скорее «нейтральным», то вот у магистра Каины оно было более «негативным». Но они оба молча его выслушали и не стали прерывать, а когда он закончил говорить, магистр Го произнёс:

— Конечно, младший Дзянь. Твой отец нахваливал тебя в последние недели за твой необычайный ум и прозорливость. Если у тебя имеется действительно хорошее предложение, то поделиться им с нами — отличная идея. Хоть это и не совсем как положено, но ты же не против дать слово младшему, да Каина? Думаю, он сможет нас приятно удивить.

Но магистр Каина не захотела так просто соглашаться:

— Против. Младший, тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь, вмешиваясь в разговор старших без разрешения? Думаешь, что раз в тебе течёт кровь вашего патриарха, то ты имеешь право на подобное?

Ты у нас всё-таки не сын императора.

— Прошу прощения, магистр Каина, я знаю, что важность крови в сектах не так велика, и что моя несущественная культивация в обычных условиях не позволяет мне без позволения вмешиваться в важные разговоры столь значительных старших. Но в данном случае всё несколько иначе: я, как один из посланников, представляю сам Небесный Меч, и если мне позволит старший среди нас, магистр Го, а это он уже сделал, то я имею право говорить с кем угодно и вмешиваться в любые беседы.

— Наглец, но правила знаешь хорошо. Добавлю только, что вмешиваться ты и правда имеешь право, но вот последствия тебе могут не понравиться.

Можешь поведать нам о своей «идее». Если ты предложишь что-то интересное, то я позабуду о твоей наглости, но если же ты попусту потратишь моё время, то я тотчас заставлю тебя покинуть земли секты и сделаю всё, что в моих силах, чтобы убедить сект-мастера Эленделя не допустить тебя лично до экспедиции в Малый Мир.

— Благодарю магистр Каина, но я уверен, моё предложение вас не только не разочарует, а наоборот очень даже заинтересует. Начну с того, что я согласен с тем, что Оберин был в своём праве, когда он избивал, унижал, и даже грабил моего младшего Шеня, который по своей неопытности поддался на его словесные провокации.

Но хоть он и был в своём праве… то, что он сделал — всё равно было оскорблением чести Небесного Меча, и оставлять это безнаказанным я, как сын Небесного Меча, не желаю. Хотя при этом я понимаю причины, по которым Огненный Дракон хочет его защитить.

Поэтому вот моё вам компромисс-предложение: я хочу в течении месяца сразиться с Оберином. И если я его одолею, то он должен будет встать на колени и умолять Шеня о прощении, а затем Оберин позволит моему младшему нанести один несмертельный и не калечащий культивацию удар. С этим ударом все наши разногласия подойдут к концу.

Если же у него получится победить меня или даже просто свести нашу битву в ничью, продержавшись против меня пять минут, то секта, Шень и я лично принесём ему извинения, и секта Небесного Меча пошлёт в экспедицию в Малый Мир вместо десяти человек только пятерых.

Хорошее же предложение, магистр Каина, вам так не кажется? Даже при наихудшем исходе секта Огненного Дракона абсолютно ничего не потеряет. А если же Оберину всё-таки удастся меня одолеть или всего лишь продержаться достаточное время, то шансы моей секты на захват Малого Мира значительно упадут. Можно будет даже сказать, что наши шансы станут несущественными, и вашим единственным настоящим противников останется лишь секта Пяти Элементов.

Выслушав это предложение, магистр Каина приятно удивилась, ибо оно было в самом деле поистине выгодным для секты Огненного Дракона, но вот тоже самое нельзя было сказать о магистре Го, чьё удивление было далеко не таким радужным:

— Младший Дзянь, прости, конечно, но даже ты не имеешь права принимать подобное решение. Ни при каких условиях нельзя ставить даже под малейшее сомнение выполнение поручение патриарха. Даже если это ради восстановления чести Небесного Меча, даже если ты очень уверен в победе, то этого всё равно недостаточно.

Каина, мой младший сделал это предложение не от лица Небесного Меча, так что…

— Прости, дядя Го, но я имею на это право. — сказал Дзянь, при этом доставая из пространственного кольца причудливого вида печать, переливающуюся серебристо-белым цветом.

И увидев её, магистр Го неверующе воскликнул:

— Не может такого быть, чтобы патриарх дал тебе свою личную печать, неужели он мелочь поставил…

— Мой отец дал мне её на время нашего визита на крайний случай. И, насколько я помню, она даёт мне полное право принимать практические любые решение связанные с сектой, правильно ли я помню магистр Го? — подчеркнуто нейтральным голосом, как если бы он был обижен предыдущим пренебрежением «дяди», спросил послушник Дзянь.

— Да, человек, носящий печать, является гласом патриарха, и говорит от его имени. Её невозможно украсть и взять без разрешения…

Честно я не понимаю зачем старший Чень это сделал, ибо я считаю, что ты слишком молод для такой ответсвенности. Но, вероятно, у старшего были на то свои причины… но всё равно, прошу тебя, одумайся, младший Дзянь. Даже если ты полностью уверен победе, то всё равно не стоит ставить на кон что-то настолько важное. Нельзя им давать даже малейшего шанса нас так сильно ослабить…

— Достаточно разговоров, магистр Го, не стоит показывать наши разногласия перед посторонними, да и я уже принял окончательное решение.

Теперь же всё зависит от вас, магистр Каина. Согласитесь ли вы принять моё крайне щедрое предложение? Или же вы всё же сочтёте, что я попусту потратил ваше время?

После последнего вопроса Дзяня где-то на тридцать-сорок секунд воцарилась тишина, во время которой магистр Каина и Ранд тайно кое-что обсуждали:

— Не подавай внешнего виду, иначе старик Го поймёт. Сейчас мы общаемся или если точнее обмениваемся поверхностными мыслями при помощи одной секретной техники, которую я знаю. Нашу с тобой беседу он никак не почувствуют, но всё же лучше не подавать вида, что она вообще происходит, понял? Попробуй мне ответить.

— Да, магистр, кажется, в этом нет ничего сложного. — как можно спокойнее, стараясь при этом не показать свою «шокированность» происходящим и свои «глубокие мысли», попытался мысленно ответить Ранд, тут же почувствовавший заметную головную боль от подобного общения.