Парни общались друг с другом, сидя за столиком в шумном месте и не боялись быть услышанными. Арей, которого Тода и Сара увидели утром как влюбленного, внимательного к своей невесте и открытого к ее подругам человека, сейчас сидел напряженный и хмурый, а голос его звучал низко и даже немного пугающе. Он обращался к тому гордецу с серыми глазами:
– Значит, ты отказываешься от моей просьбы? Роль шафера на моей свадьбе тебе не подходит?
– Я считаю главным образом неподходящей именно твою завтрашнюю роль! Ты слишком увлекся в сближении с Мэри! Это не входило в планы, – приятель Арея отвечал похожим тоном, опуская интонацию до низкого и неторопливого полушепота.
– Это мой выбор. Женитьба сделает меня счастливым.
Парни прервали свой разговор, отвлекшись на официантов. Когда суета около их стола прекратилась, третий парень постарался разнять этих двоих и возобновить тему так, чтобы его слова звучали примиряюще:
– Пойми, Арей, и мы желаем тебе счастья. И не отговариваем от женитьбы как таковой. Но ты не можешь взять в жены именно эту девушку.
Арей сбавил тон и вопрос его звучал с искренним непониманием:
– Да почему же?
– Ты прекрасно знаешь почему. Она не для тебя, – а вот его агрессивный и упрямый сероглазый соперник в споре не хотел сбавлять позиции и продолжал отвечать на повышенных тонах.
– И ты не для нее, – поставил точку тоном помягче третий парень.
Ему как будто приходилось держать равновесие между двумя взбесившимися грозовыми тучами. Казалось, что не будь сейчас здесь этого парня, Арей и сероглазый здоровяк могли бы сказать друг другу свои «нет» и разойтись в разные стороны, так и не решив ничего. Но это было лишь первым впечатлением. На деле все трое хотели прийти к согласию и конфликт не входил ни в чьи планы, но Арей не собирался ничего менять и это осложняло дело. Двое друзей его не поддерживали и отговаривали каждый в своей манере.
– Мы любим друг друга. Что еще нужно? – сказал Арей.
– Это не та любовь, которая тебе нужна, – сероглазый продолжал отвечать в лоб, но уже не так озлобленно, в нем слышались сочувствие и жалость.
– Она уничтожит тебя всего изнутри, ты не сможешь жить дальше, погибнешь, если останешься с ней, – добавил третий парень.
– А это уже мне решать, что со мной будет дальше, – заметил Арей им обоим, – я люблю Мэри и буду делать ее счастливой до тех пор, пока…
– В этом то и проблема! – снова вспылил в нетерпении красивый грек с серыми глазами.
– Подумай же хоть немного о себе! Для таких как мы запрещены подобные браки! – третий парень тоже начинал волноваться.
– Они не запрещены, – зато Арей стал спокоен и равнодушен.
Он понял, что друзья против его решения и ему стало все равно. Однако сказал нечто такое, что заставило обоих парней прикусить языки. Сероглазый грек и третий парень переглянулись и покачали головами, единогласно поняв всю безнадежность их уговоров:
– Да, Арей, ты прав, подобные браки не запрещены, но это неразумно и закончится плохо.
Но Арей сам для себя уже победил в споре, между всеми тремя стало понятно, что решение сделано. Дальнейшее обсуждение было лишь разговорами вокруг неизбежного. Арей Костаки ставил точки:
– Поймите же, меня не волнует, как это закончится. Важно только то, что я могу сделать именно сейчас. И, если, по-вашему, наша с Мэри любовь не та, то для меня не может существовать иной.
– Мы все знаем, что каждый из вас в этой любви – жертва. Но свое решение ты менять не собираешься? – третий парень задавал этот вопрос, опуская руки.
– Своего решения я не изменю, – просто ответил ему Арей.
Снова повисла небольшая пауза. Сероглазый сложил локти на стол и скрестил пальцы, уперевшись лбом о свои руки. Тео как будто чувствовала его небезразличие, как сильно он переживает и пытается найти нужные слова, пока у него есть хоть какой-то шанс вмешаться. Ей было странно, но девушке почему-то хотелось взять его сторону и поддержать, хотя она ничего не понимала в причинах спора между друзьями и речь шла о судьбе ее лучшей подруги. Тода специально задержала дыхание, как будто боясь, что может выдать свои порывы. Заметил ли он ее волнение, неизвестно, но несколько секунд спустя парень вновь устремил твердый взгляд серых глаз к Арею:
– Я не понимаю, объясни мне. Мы столько лет прислушивались к тебе, позволяли направлять нас и давать подсказки. Именно ты уберег нас обоих от необдуманных ошибок в любви, которые могли привести к саморазрушению. И ты каждый раз оказывался прав и получал наше понимание и благодарность. Но что случилось теперь? Почему, когда именно ты испытал ошибочную слабость, то не хочешь послушать нас? Сам противоречишь всем правилам, в рамках которых всегда призывал держаться и запастись терпением? Зачем ты так настаиваешь и собираешься привязать к себе Мэри? Почему не можешь просто дождаться, когда искры между вами изживут себя? Ты должен ее отпустить, позволить уйти вовремя, дать себе возможность ее забыть!
Эти слова задели Арея, он снова нахмурился, получив справедливый укор и атакованный своими же словами и научениями.
– Прости. Ты прав. Я веду себя именно так, как все эти годы запрещал вам, и вы оба в праве меня осудить. Но я не могу по-другому. Я не готов забыть и отпустить Мэри ни сейчас, ни потом. И объясниться перед вами не в силах. Я ее люблю, больше мне сказать нечего.
Они снова замолчали, переглядываясь. Тишину нарушил тот, кого Арей изначально просил стать шафером на своей свадьбе:
– Хорошо. Мы не согласны с тобой, но поддержим, будем рядом и постараемся понять. Завтра я исполню твое поручение, и никто из ваших гостей не догадается, что друг жениха накануне испытывал серьезные сомнения касательно вашего брака и намеревался расторгнуть свадьбу, – он говорил с улыбкой и честно. Тео впервые за все время увидела, каким приятным, оказывается, может быть лицо того, кто все это время виделся ей самым хмурым и озлобленным на свете.
Арей с благодарностью положил руки на плечи друзьям, и они отвлеклись на еду. Сероглазый грек добавил:
– Я хотел поговорить еще кое о чем.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, у меня есть соображения на этот счет, – Арей собрался поговорить о том, что могло бы очень сильно заинтересовать Теодору, но Сара вдруг потащила ее прочь из ресторана.
Когда они отошли достаточно далеко, чтобы не быть замеченными Ареем и его приятелями, Сара уселась на скамейку и достала из сумочки телефон.
– Зачем мы ушли? На самом интересном! – Тео села рядом с подругой.
– Самое интересное мы услышали! Тебе мало? Такая гадость! Ты слышала, что они там говорили? «Она не для тебя!» Гордые засранцы! Дипломатичные гадюки!
– Почему ты так говоришь? Они же проясняли свои моральные взгляды!
– Моральные взгляды?! Так это называется?! – Сара покраснела от злости, Тео еще не приходилось видеть подругу в подобном раздражении, – они хотели отговорить Арея жениться только потому, что Мэри из слишком простой семьи и у нее за душой ничего нет!
– Считаешь, дело в этом? – до сих пор Тода не думала, что парни говорили о социальных статусах и деньгах.
Если так, то это в самом деле гнусно и мерзко. Сара продолжала разливаться потоком ярости:
– Что они ему там говорили? Чтобы Арей не доводил дело до свадьбы, погулял с Мэри и дождался естественного угасания искр? Вовремя ее забыл, чтобы потом не вникать в глубокую любовь и просто сменить одну красотку на следующую?! Такую мораль предлагают Арею его так называемые друзья?!
– Я не подумала об этом… – впервые Тода сидела растерянная и мирная рядом с буйствующей Сарой, а не наоборот.
Она не сделала собственных выводов о подслушанном разговоре. Скорее Тео могла сказать, что толком ничего из него не поняла. Но Сара так злилась, что звучала вполне убедительно. Она набрала чей-то номер и поднесла телефон к уху.
– Кому ты звонишь? – спросила Тода.
