– Талисман на счастье, – фыркнула Иришка.

– Ты при бабушке моей этого не ляпни. Обзовёшь крестик талисманом… В общем, на могилку мы тебе цветы носить будем.

Иришка и Стас дружно закивали. С бабушкой Полины не поспоришь. Скажет быть лягушкой – вытянешься по стойке смирно и спросишь, сколько раз надо квакать. Полина же про себя же добавила, что и впрямь крестик счастливый. По мелочи, но с января уже сколько раз её вот так «выручал». В том числе и в школе, особенно когда начались проблемы с Денисом. И даже поцелуй удалось повернуть в сторону «ничего не было, вам показалось». На новую попытку поухаживать сразу Стас не отважится. Послезавтра все разъедутся по домам готовиться к школе. Живут на разных концах города, зимой-весной встретятся хорошо если раз в месяц. Телефон же и интернет – это не то. За год всё перетопчется, и они останутся друзьями.

Уже вечером, собираясь ложиться спать, Полина подумала – никто и не догадается, что происходит на самом деле. Ошибается и бабушка, которая думает, что внучка читает допоздна: уже пару месяцев как нет. Ошибается и Стас, думая, что сможет заинтересовать её именно как парень. Ибо с начала лета Полине снились Сны. С большой буквы и никак иначе. Яркие, настоящие, словно она стояла рядом с героями Снов… Жалко, не слышно в них ничего. Зато видно ну просто отличнейше. И временами такое, что в краску вгоняло и приходилось прямо во Сне закрывать глаза. Нет, в героя своих видений Полина не влюбилась и не могла. Ведь нельзя по-настоящему влюбиться в киноактёра, игравшего роль в фильме, или в персонажа из романа? Но если она когда-нибудь и полюбит парня, он обязательно должен будет напоминать ей того. Из Снов.

Наконец все дела на сегодня были закончены. Полина юркнула под одеяло, замерла и расслабилась. Голову понемногу принялся наполнять туман, в котором девушка постепенно растворялась. Очертания спальни становились с каждым мигом всё более бесформенными, комната теперь была ни квадратной, ни круглой, а неровной и зыбкой, словно растёкшаяся по стеклу гигантская капля воды. Густой разноцветный газ, в который превратились стены и мебель, то сгущался, то снова таял в воздухе, и от этого казалось, что комната дышат. Капля то увеличивалась в размерах, то уменьшалась, оставляя свободным лишь небольшой пятачок вокруг кровати… Всё, Полина теперь находилась не дома. Полуденное раздолье от горизонта до горизонта. Бестелесной тенью в абсолютной тишине девушка понеслась над летним полем, аж глаза заслезились от буйства красок проносившихся под ней цветов и трав. Зверобой, мята, ромашка, пижма, кашка, дикая роза. Чего тут только не было! Густой аромат благоухающих трав пьянил, дурманил голову…

*****

Запасная вертолётная площадка резиденции Великого герцога Тверского располагалась далеко в стороне от основного комплекса зданий, посреди огромного луга. Погода сегодня выдалась солнечная и безветренная, травы всех оттенков изумрудного и цветы испускали душистый аромат. Не обращая внимания на людей, задорно резвились и стрекотали цикады с кузнечиками, басовито-деловито гудели шмели. Настроение у Великого герцога, опоре и защите подданных и так далее Его светлости Михаила было на редкость хмурое. Из-за этого благостная картина окружающей природы раздражала особенно. Намного сильнее, чем официально-протокольный костюм-тройка, который Михаил не переваривал, и необходимость спешно отменять и переносить встречу с послами Аллии. К следующему визиту посла эффект неожиданности будет потерян, и леди Мальвиния успеет подготовиться.

Раздражённый ко всему прочему непредвиденной задержкой, Великий герцог сорвал злость на подвернувшемся под руку цветке. Словно решив продемонстрировать, что пусть среди мужчин ведуны рождаются редко, зато сильные, Михаил сорвал розу и без всякой подготовки, за один миг разрушил в ней все связи тонкой стороны. Бутон мгновенно пожух, затем пожелтел, на глазах высок и рассыпался бурой былью. Привычный ко всему десяток телохранителей сегодня благоразумно держался метрах в пяти позади. А после такой демонстрации отодвинулся ещё на пару метров. Наградит случайно Его светлость проклятьем – хоть и за счёт казны, а лечиться потом выйдет крайне неприятно.

Поблизости остался стоять лишь старший сын. Но и ему явно было неуютно, хотя про господина Виктора ходили байки, что ему вообще вместо головы засунули компьютер – настолько хорошо он умел держать в узде свои чувства и эмоции.

Наконец в небе показались чёрные точки, и раздался стрекот винтов. Звено вертолётов окружало огромного золотого дракона, медленно отжимая его к земле в сторону площадки. Полупрозрачные крылья дракона были не совсем материальны, но стоявших возле посадочной площадки людей обдало самым настоящим потоком ветра, окатило пылью и мелким мусором. Многотонная звериная туша на удивление плавно приземлилась, земля даже не дрогнула. Мгновение спустя дракона окутало облако, замерцало, собираясь из тумана в разноцветные искры. С каждой секундой облако искр-точек на глазах сжималось, уменьшая объём. И вот уже вместо дракона на бетоне площадки стоял хорошо сложенный парень семнадцати лет. Рыжие шорты и майка идеально подходили под цвет густой медно-рыжей шевелюры, собранной в замысловатую причёску на манер тюрбана, и заодно не скрывали красивую атлетическую фигуру, выточенную тренировками в спортзале под руководством лучших тренеров.

– Диадему дракона, – Великий герцог протянул младшему сыну раскрытую ладонь, голос источал ледяной яд. – И не говори, что у тебя её нет. Родителям Лаймы я отдам её сам.

Антон спорить и не пытался: превращение отец видел сам. Если и злился он сейчас, то исключительно на Когтя. Фамильяр его самым бесстыжим образом бросил. В момент перевоплощения уменьшился или стал невидим – и оставил хозяина разбираться с разгневанным отцом самостоятельно. А что вечером мама скажет… Она ругаться не станет, и это намного хуже. Между прочим, идея насчёт дракона была в том числе и Когтя. Запустив руку в волосы, Антон вынул из «тюрбана» небольшую алмазную корону и вложил в протянутую ладонь. Волосы тут же легли нормальной причёской, ровной волной спадая до плеча. А ещё засияли на солнце разноцветными прядями. Преобладали рыжие, причём от красно-рыжего до золотисто-рыжего, но попадались и светло-пшеничные, и чёрные. От этого, как любил в хорошем настроении говорить отец, сын становился похож на тигра – даже глаза зелёные. Сейчас Антон себя чувствовал побитым тигром, а не хозяином тайги. Ибо неизбежно влетит, причём в этот раз влетит здорово – можно к гадалке не ходить. Интересно, на чём они с Лаймой прокололись?

Отец вложил диадему в коробку-сейф, отдал охраннику и жестом дал понять, чтобы посторонние отошли подальше. Затем вперил в сына гневный взор и подчёркнуто холодно начал:

– А теперь рассказывайте, молодой человек. Каким образом у вас оказался фамильный артефакт Воронцовых, и зачем вы его вообще брали.

– Стражи обязаны защищать не только людей, но и всех остальных. А дракон – это редкое краснокнижное животное. Вертолёты патрульной службы его бы напугали, ловля могла травмировать. А так я прикинулся драконом и спокойно завлёк сбежавшего змея обратно в границы заповедника. К тому же каждая ловля дракона обычно сопровождается тем, что один-два вертолёта приходится списывать из-за повреждений…

– Если забыть, что ты официально не входишь в Круг стражей. Вы, как мне уже доложили, на пару замечательно порезвились. Полетали, поиграли. Устроили небольшой смерч и пару пожаров. Как раз вместо ремонта вертолётов уже не патрульная служба, а я из собственного кармана буду оплачивать ущерб совхозу и частным крестьянским хозяйствам. Заодно восстановлю дамбу. Нет, она, конечно, пока стоит, но после приземления такой туши лучше ремонт сделать заранее. И Лайму можешь не выгораживать. Полетать на драконе этой девчонке захотелось, а тут повод опробовать диадему отыскался, паршивцы. Ладно, ей четырнадцать всего, но ты-то вроде бы постарше должен быть.

– Но папа…

– Что папа? Надо было тебя выпороть ещё за прошлый раз. Думаешь, что такие шустрые, и про твою выходку в заповеднике я не знаю?