Красиво так наполняет, эстетично.

Фиолетовых отблесков, конечно, не видать, но это ничего. Я просто представляю, что они есть, пока расстегиваю свое платье и позволяю ткани соскользнуть прямо на пол.

Хочу отделаться.

Обычно я очень бережно отношусь к вещам, особенно своего производства, но сегодня не такой день. Я просто хочу перестать чувствовать даже ткань, которая напоминает мне о том, что завтра мне предстоит серьезный разговор; с ним.

А он предстоит! Себя обманывать - глупо. Я знаю, что Адам не удержится в стороне, и мне еще аукнется все, что происходило в последние полгода. Я по-прежнему не боюсь, просто пока не готова об этом думать.

Надо отвлечься.

Подхожу к огромным, панорамным окнам, у которых стоит кровать. Я на нее смотреть не могу и не знаю, как буду здесь спать, если честно. Вдруг он тут тоже…кого-то? Я же не изучала все его измены под микроскопом. А надо было! Тогда избежать возможных эксцессов было бы проще.

Интересно, что он сейчас делает?

Разглядываю огни, которыми горит Москва, и вот вам дурость номер миллион - я снова думаю о нем. Волнуюсь. Я, твою мать, за него переживаю! Идиотка...

Господи, как же это неправильно… почему Морфеус существует только в воображении братьев Вачовски? Это так несправедливо. Мне бы хотелось иметь возможность «забыть его навсегда, как будто и не было ничего», хотя я не уверена, что решилась бы. Это так. Чтобы быть до конца честной, ведь сегодня мы не врем? Ложь мы не любим.

Усмехаюсь горько таким же горьким мыслям, медленно покручиваю бокал в руке. Холода уже не замечаю. На мне из одежды одни шелковые трусики и каблуки, но это значения не имеет - в душе моей настоящая вьюга, так что какое мне дело до температуры в комнате?

Правильно, никакого.

И вообще. Я…

- Ты по-прежнему самая красивая женщина, которую я видел, Елизавета.

Вздрагиваю всем телом, теряя мысль, конец которой растворяется в учащенном сердцебиении. Зато вырывает в реальность из грез, так сказать.

Теперь я чувствую.

Между лопатками жжет - и это означает только одно.

Его взгляд.

Неужели ты думала, что он будет ждать до завтра? Серьезно, Лиза?

Честно? Надеялась, что нет. Опять же: мы договорились не врать.

И я улыбаюсь…

Медленно поворачиваюсь.

Сидит. В кресле в углу комнаты, откуда видно только силуэт. Угостился виски - а это уже наглость.

Наклоняю голову набок и поднимаю брови.

- Надеюсь, что ты принес виски с собой, потому что за этот мини-бар нужно платить отдельно.

Реплика его смешит.

Низкий, бархатный, его смех разбивает тишину и ведро мурашек о мою кожу, но я не позволяю себе даже плечами повести.

Сча-а-аз! Несмотря на душевную смуту, хрен я тебе дам карт-бланш на мои эмоции. Научена опытом: осторожней надо руки развязывать всяким придуркам! Спасибо за ценный совет, кстати. Видишь? Я его запомнила.

Спокойно делаю пару шагов, чтобы обойти кровать, сажусь. Чувствую, что Адам следит за каждым моим движением, оставляя вполне ощутимые ожоги в районе груди и живота. Талии. Бедер. Я не знаю, какую часть моего тела он любит больше. Он никогда и не выделял ни одну из них - будто все сразу любил и хотел, что сильно льстило.

Сейчас тоже льстит.

Смотри! Я не стесняюсь. То есть совсем.

Упираюсь руками за спину, расправляю плечи и закидываю нога на ногу. Смотри. Мне не жалко.

И он смотрит. Плавно наклоняется вперед, втыкая локти в колени, так что теперь я вижу его лицо.

И взгляд.

Тот самый взгляд, которым он всегда на меня смотрел - вперед! Наслаждайся.

В груди просыпается давно знакомый азарт, и это действительно игра. Кто кого перемолчит? Переглядит? Переломает? Кто сдастся первым и заговорит? О слоне в комнате, которого сложно не заметить хотя бы из-за его физического отсутствия, а?

Улыбаюсь.

Цыкает.

- Смотрю, тебе сильно весело, да?

- А ты явно хотел, чтобы было наоборот?

Слышу скрежет зубами и улыбаюсь еще шире, делаю глоток вина. Он повторяет за мной.

Снова молчим.

Я снова не сдаюсь.

Он снова прогибается.

- Ты соврала мне.

- И теперь мы квиты.

- Я никогда тебе не врал.

- О! Пф!

Фыркаю, начинаю злиться. Как же меня достало это слушать! Господи, спаси от бреда, умоляю…

Только Господь явно нем и глух к мольбам идиоток, которые сами решили поиграть с его любимым ангелом. Ах, ну точно…Люцифер же был самым любимым, помните? И самым красивым. Чему я тогда удивляюсь? Логично, что самые отъявленные ублюдки - самые прекрасные Адонисы; и все это одно лицо? Точно. Логично.

- Давай без этого, Елизавета. Ты наебала меня. А потом унизила.

- Ты унижал меня пять лет, - цежу, в ответ получаю усмешку.

- Никому, включая себя, я бы не позволил тебя унизить.

- Открою тебе секрет. Измена - это унижение.

- Открою тебе взамен: я никогда тебе не изменял.

Блядь, ты просто мудак...

- Если ты пришел сюда нести эту херню, то вставай и вали.

- Грубо.

- Не желаю слушать бред сумасшедшего, у меня был долгий день в кругу этих сумасшедших. Модели…- слегка закатываю глаза, - Это те еще американские горки. Ну ты и без меня знаешь...

Прячу злость и обиду за глотком, а он перекладывает стакан в другую руку и ставит его на кожаный подлокотник.

Снова смотрит.

Опускается к груди. До живота. Талия. Ноги. Он буквально пожирает меня взглядом, и это становится достаточно неловко, только я запрещаю себе комментировать.

Ни за что не поддамся!

- Зачем ты пришел?

Ну или почти «ни за что».

Адам хмыкает.

- Очевидно, что я хотел кое-что выяснить.

- М. Любопытно. А как же дочь судьи? Не боишься пропустить...

- Мне насрать на всех дочерей, всех судей этого города и мира. Ты об этом знаешь.

- Но ты молчал, когда тебя зазывали на обед, - на этот раз обиду спрятать не удается, и она проникает в мой голос как яд, а он улыбается.

Это ведь точка взаимодействия, портал в мое сердце...Да кого мы обманываем? Оба знаем, что ты все еще там. Не только ведь женщины чувствуют, когда их любят. Мужчины тоже...

Его голос смягчается.

- Выяснять отношения при тебе равно дать понять, что я не сдался.

Мурашки снова обдают все мое тело. Палят. И это раздражает.

- Не понимаю о чем ты.

- Ну конечно...Рассвет, не ври мне, ты знаешь, что я этого не люблю.

- Ты согласился на развод.

- Потому что перестал видеть другой выход. Я же думал, что ты в депрессии.

А это уже забавно. Я усмехаюсь и жму плечами, делая еще один глоток вина.

- Прости? Этого ждешь? Это хочешь выяснить? Ну и? Чего ты ждешь? Начинай.

- Меня отвлекает твое тело. Я по нему слишком скучал.

Сука.

После этих слов и злость скрыть получается с натяжкой. Я буквально рычу!

- Ну да. Я же теперь не жирное, убогое нечто, а? Наверно, у тебя и стоит?

Он резко подается вперед.

- Не передергивай, блядь! У меня стоял на тебя в любом твоем виде и…

- Ну да, конечно!

- А у тебя амнезия? Ты только скажи. Я выложил кругленькую сумму на твоего психолога, мне не жалко выложить еще!

Сука-сука-сука!!!

Поджимаю губы, сказать-то нечего. К сожалению, упрекнуть его в эректильной дисфункции в отношении «жирного нечто» действительно не получится. Потому что секс у нас был, чтоб его! Я не сдержалась, а он…

Эврика!

- Ну да. После такого количества бухла тебе привлекательной показался бы даже фикус в нашей столовой.

Адам резко вскакивает, а стакан звонко падает на пол. Разбивается или нет - вопрос интересный, но не первостепенный. Я смотрю на него во все глаза и не знаю, чего ожидать - это мне не нравится. Как и быть внутри своей фрустрации, кстати.

Хмурюсь. Только это все. Большего себе не позволяю. Через мгновение после таких пируэтов я четко понимаю, что хоть ты тресни, но я его не боюсь! Адам не способен причинить мне вред. Физический. Ударить там...нет, он просто не может! Я в этом уверена на сто процентов. Не знаю, откуда эта гарантия берется, но даже если я ошибаюсь…что ж, будет мне еще один урок. Как ни крути, опыт, даже если он негативный - дело хорошее; буду знать. А пока…