И они меня убивают.

А я стою стойко. Не пытаюсь вырваться. Даже больше! У меня выходит смотреть в его глаза с больным безразличием. Оно отталкивает Адама. Я уже это поняла и пользуюсь на все сто процентов: слезы, истерики - это не та карта, которую нужно разыгрывать. Заранее провальная схема. Так он думает, что у него есть шанс убедить меня в правильности собственных идей, в своих принципах. Так он видит лазейку в мое сердце.

Адам и так там, но ему необязательно это знать. Безразличие - вот мой щит. Один из них.

- Здесь красиво, - шепчу тихо, муж морщится, ничего не говорит.

А я продолжаю на него смотреть и думать…что же творится в твоей голове, Адам?

Но он закрыт от меня. Я его больше не чувствую…

- Езжай домой, - хрипит и отходит на шаг, чтобы дать мне пройти, - Потом поговорим.

Не поговорим, и мы оба это знаем. Мы уже давно не говорим. В этом нет смысла…

Киваю и отстраняюсь от окна, и пусть волна боли снова меня топит, но я только теснее сдавливаю сумку, сжимаю ее лямку в кулак и роняю.

- Извини, что помешала.

- Лиза…прекрати.

Звучит устало. Знаю, что я его утомила. Знаю. Ты меня тоже. Так давай разрубим этот гордиев узел! В чем проблема?!

Но я этого не скажу. Вся злость, все эмоции, глубоко под слоем мишуры закопаны. Мне нельзя их показывать. Если начну - он быстро сообразит, что ситуация, увы, представляется несколько иначе, чем видно с его девяносто девятого этажа.

Терпи.

Однако терпеть довольно сложно, и я роняю небрежно.

- Кстати, не волнуйся, - усмехаюсь, - Твоя убогая жена исчезнет через черный выход, чтобы тебя не позорить. А то даже администраторы насмехаются…

Чувствую, как волна злости взрывается за спиной, и позволяю себе тихонько позлорадствовать. Да, я не ангел. Та еще сука и этим горжусь! Было бы все иначе, он бы меня уничтожил, но я здесь и я за себя сражаюсь! А этому мудаку внизу - хана. Жестокая кара за хамство? Возможно. Однако пора бы уже понять - к людям надо относиться, как ты хочешь, чтобы относились к тебе. Иначе может и прилететь.

За все надо платить…

Кажется, так считает и Адам.

Он вдруг нагоняет меня на середине пути, хватает за руку и тянет куда-то вправо. В первое мгновение я пытаюсь вырваться по инерции, но быстро бью себя по рукам. Нельзя. Нельзя! Не порти. Все окупится рано или поздно. Должно окупиться…

Тем временем мы останавливаемся перед зеркалом в пол.

Адам с силой жахает по выключателю кулаком, и закуток обливается ярким светом. Я жмурюсь. Отворачиваюсь. Но это не то, чего от меня ждут.

- Не смей отворачиваться, твою мать! - рычит, сжимая мои волосы и заставляя повернуться обратно, - Смотри! И у меня на тебя вставать должно?! Да?!

Понимаю. Картина маслом номер два.

Шикарный, под два метра роста мужчина с черными, мокрыми волосами, убранными назад. Двухдневной щетиной. Кубиками пресса. Канатами вен на руках. Держит что-то непонятное. Бесформенное нечто в фиолетовом костюме. С гулькой на башке. Необъятное. Как у меня сейчас размер? Пятьдесят шестой? Не помню, но выгляжу я отвратительно. С ним рядом - вообще кошмар. Наша разница настолько сильно бросается в глаза, что это просто смешно! Красавица и чудовище во плоти, где у красавицы не один подбородок, а целых три!

Адам держит меня за один из них. Тяжело дышит. Смотрит в глаза.

- Что ты с собой сделала?! - глухо шепчет на ухо, касается губами виска, - Рассвет, что ты сделала…Думаешь, я не понимаю ничего, да? Наказываешь меня? Считаешь, что раз ты так выглядишь, я тебя брошу?! Выгоню?! Дам тебе развод?!

- Говорят еда - замещает любовь, - вырываюсь и отхожу на шаг, но он снова настигает меня и прижимает к стене.

Я упираюсь в его грудь носом - гадко. Она касалась его кожи. И это просто отвратительно, поэтому я отворачиваюсь и смотрю в пол.

Снова кусаю свои губы.

Не рыдай - не рыдай - не рыдай!!! Он этого и добивается…

- Замещает любовь? - шепчет мне в волосы, - Я люблю тебя, Рассвет. Ты это знаешь…

Пошел ты.

- Вернись ко мне…

Пошел ты.

- Ты так нужна мне, девочка…Скажи…чего ты хочешь? Я дам тебе все. Дом. Машину. Украшения…дело? Только скажи - будешь рисовать свои платья в лучшем ателье! Хочешь, заведем ребенка? Все что угодно, Рассвет. Только вернись ко мне, умоляю…

- Ты знаешь, чего я хочу, Адам, - не выдерживаю и также глухо шепчу, позволив себе эту слабость.

Касаюсь губами его кожи.

В этот момент все неприятное тает. Все растворяется. Исчезает. И женщины, и измены, и даже тот факт, что одна из них в паре метров от нас - это неважно. Больше развода я хочу достучаться до него! Попытаться все исправить. Построить. Нормально построить, а не имитировать! Как в их мире имитируют все.

Пожалуйста…

Я ведь знаю, что он меня и правда любит. Полгода я закручиваю гайки, а он рядом. Не бросил, пытается помогать. Так странно…наши отношения не понимаем даже мы, как мне видится, но они вот такие. Дурные, дикие, неземные…Где ты любишь и наказываешь, любишь и предаешь, любишь и уничтожаешь…

Больная любовь. Так обзовут нас все благоразумные люди, все психологи, но я люблю его, и он любит меня.

Пожалуйста, давай мы просто излечимся. Не друг от друга, а от грязи. Давай станем настоящими…

- Скажи мне это, - веду губами выше, прикрыв глаза, - Два слова. Скажи мне…

Но он молчит. Он не скажет. Потому что он не врет. Адам никогда не врет…

А я прихожу в себя и отстраняюсь, смотрю ему в глаза, но больше не плыву.

Видимо, в нашей истории излечиться от грязи - недостижимая роскошь. Машины, квартиры, бриллианты - все, что хочешь, но не это.

Видимо, судьбой нам предначертано излечиться только друг от друга…

- Вот что мне нужно, но ты не сможешь мне это дать. Мы оба знаем - ты просто на это неспособен.

- Это не измена, Елизавета! - упрямо повторяет, начинает злиться, - Я просто их трахаю! Это всего лишь секс…

- Что-то ты так не считал полгода назад. Или в моем случае…

- Закрой свой рот!

Адам резко подается на меня и давит лоб в лоб.

- Завали сейчас, Елизавета. Серьезно! Не напоминай!

- Ну, может, тебе наконец-то надоест одну и ту же херню нести?

- Когда тебе надоест ее выпрашивать!

Отталкивается от меня и отходит, а потом внезапно ударяет по противоположной стене кулаком. Еще и еще.

На ней появляются красные разводы…

Но я молчу. Не останавливаю, не кричу, не дрожу - молчу. Смотрю в пол и хмурюсь.

- Я предлагаю тебе весь мир. Все, что ты хочешь! Все, что желает твое сердце! - рычит, не поворачиваясь, на что я горько усмехаюсь.

- Только сердце желает совершенно иного.

- Моногамия - это хуета для простолюдинов!

Адам резко возвращается ко мне. Его взгляд мечет молнии, скулы заострились, а с костяшек капает кровь. И мне его жаль, правда, но…себя мне все-таки жаль больше. Поэтому я не подхожу. Тринадцать месяцев назад подлетела бы пулей, но столько всего случилось…и ничего уже не исправишь.

- Только я - простолюдинка, Адам.

- Я люблю тебя, - не реагирует, - Ты слышишь, Лиза?! Люблю. Тебя. Не их! На них мне насрать! Они ничего не значат! Ты - моя жена!

- Я - твоя пленница.

- Не начинай, Елизавета.

- И ты меня не любишь.

Секунда, после которой Адам взрывается смехом. Злым. Яростным. Он закидывает голову назад и ржет, а я просто смотрю. Даже когда он прекращает и втыкает в меня взгляд, как раскаленный меч.

- Не люблю, значит?! Да ты посмотри на себя! Ты похожа на ебанное нечто! Но я рядом! Я с тобой! Я тебя не пнул под твой жирный зад! Хотя мог бы! Твою мать! Мог бы! И должен был! Только я здесь! Вытягиваю тебя из твоей депрессии, из твоих истерик! Из твоего ебанного состояния! Я тебя не бросаю!!!

Очень хочется заметить, что ты и есть причина моего ебанного состояния и лучше бы ты меня бросил…

Только этого говорить нельзя. Нельзя! Я шепчу другое…

- Я тоже тебя люблю, малыш…