Злюсь.
- Какого черта вы здесь делаете?!
Мама громко цыкает.
- Ты трубку не берешь! Ясмин сказала…
Имя действует на Лизу как выстрел. Она резко поворачивается и сразу находит взглядом мою бывшую. Та стоит, руки на груди сжав, разглядывает мою девочку и чуть ли не фыркает! Очень хочется послать ее на хер, а еще больше защитить Лизу, поэтому я почти беру ее за руку, чтобы завести себе за спину, но потом замечаю…
Да-да, этот взгляд.
Лиза не боится и не тушуется. Гордо вздергивает носик, щурится, а потом подходит ко мне и берет за руку меня! Почти заводит себе за спину…
Такого я, признаюсь, не ожидал. Она пытается меня защитить?! Она?! Девчонка ростом не выше тумбочки? Просто смешно…но приятно.
Издаю тихий смешок.
- …что у Сая сработала сигнализация! Адам, ты хоть представляешь себе, как я волновалась?! Почему ты не снимаешь трубку?!
- Очевидно почему, по-моему, - фыркает Ясмин, и я слышу отчетливый цык от Лизы.
Так...надо исправлять ситуацию. Ссор при маме я не планирую, ее надо беречь, чем всю жизнь и занимаюсь.
- Если ты не против, прежде чем продолжить меня отчитывать, мы бы сначала оделись.
- Ой, да! Конечно же, да!
Мама слегка краснеет и отводит взгляд, а потом указывает в сторону кухни.
- А мы пока что-нибудь закажем. Как насчет семги на ужин?
- Выбирай что хочешь.
Беру Лизу за руку и веду за собой наверх, но когда мы подходим к маме, я ей говорю.
- Только убери лишних людей из дома.
- Адам…
- Ты меня услышала. Никакого «как раньше» больше не будет. Мне неинтересно возобновлять старые связи, тем более…моей девушке будет крайне неприятно сидеть в обществе моей бывшей.
- Девушки? - мама будто пропустила мимо ушей абсолютно все, зацепившись лишь за самое важное.
И улыбается. Руки к губам прижимает, на Лизу смотрит, как на священный Грааль, а она краснеет густо-густо.
Приходится вмешаться.
Усмехаюсь и мотаю головой, пропуская малышку вперед, шепчу.
- Мам, пожалуйста, не сейчас.
- Да-да, конечно! Конечно, родной! Я сейчас же все закажу…ой, не верю! Вы слышали?! Девушка!
Под эту какофонию причитаний мы поднимаемся наверх. Лиза молчит, да я тоже, только толкаю дверь своей комнаты, а потом смотрю на нее и киваю.
- Как закончишь, заходи. Я тебя подожду внутри.
- Хорошо…
- Славно.
Надо будет перетащить ее вещи к себе - вот это точно будет славно.
***
- …Блядь… - шепчу себе под нос, когда не могу справиться с ровным рядом пуговиц на своей рубашке.
Да чтоб тебя!
Когда первый экстаз пропал, я начинаю думать головой. Ясмин уйдет - и это хорошо, но проблема остается.
Изольда.
И это даже большая проблема, чем ее тупая дочь.
Блядьблядьблядь.
Самое херовое, что я не могу также выставить ее из дома. Для этого придется говорить, а говорить с ней…нет, не могу. Это пиздец какое испытание, чтоб его…
Твою мать!
Сжимаю кулаки, пытаюсь дышать, вот только это не работает. Гнев в груди поднимается высокой волной и бьет прямо в лоб.
Какого хера она сюда приперлась?! Нет, я знаю какого, но какого, блядь, хера?!
Почти бью кулаком по двери, только вдруг…
- Адам, тебе помочь?
Резко оборачиваюсь. Лиза стоит посередине комнаты, сжимая свои маленькие ручки на подоле красивого сарафана, улыбается слабо. Делает на меня аккуратный шаг. Волнуется? Или боится? Только не второе…я не хочу ее пугать…
- Почему ты так смотришь? - спрашиваю хрипло, она слегка жмет плечиками.
- Не уверена, что ты хочешь, чтобы я здесь была. Может, тебе нужно время? Я могла бы пока спуститься и…
- Нет!
Оставить ее с Изольдой наедине?! Да сейчас!
- Подойди.
Беги.
Я это хочу на самом деле сказать, потому что не уверен, что смогу удержать себя в руках сейчас, только вот Лиза слышит то, что слышит. Ее вины в этом нет. Ни в чем - только я виноват. Я и моя блядская душа, моя грязь и мои демоны.
Останавливается напротив, долго молчит, изучая пол взгляд, а потом шепчет вдруг…
- Ты назвал меня своей девушкой…
- Имеешь что-то против?
Улыбается, мотает головой.
- Нет, просто это…неожиданно.
Я хочу ее трахнуть. Я должен ее выебать, чтобы взять себя в руки! Другие методы не сработают. Они никогда не работают, блядь!
Но…
Лиза вдруг смотрит мне в глаза так открыто, так доверчиво и чисто - вся тьма рассеивается. От неожиданности я даже прижимаюсь спиной к стене и хмурюсь, а она делает шаг.
Не боится.
Она вообще меня не боится! Хотя бьюсь об заклад, вряд ли я сейчас выгляжу также, как обычно.
Некоторые мои любовницы никогда не пытались повторить наш «акт», несмотря на мои возможности. Они говорили, что их пугал этот мой взгляд…потом пугался я. Меня действительно иногда сильно волнует та грань, до которой я могу дойти, и это ни хрена не шутки. Они позволяют делать со своими телами все, и эта возможность…она, как блядский наркотик, сводит с ума. Ты даже чувствуешь себя, как наркоман: получаешь дозу - тебе отлично; а потом бесконечно мерзко и хочется сдохнуть. Я всегда считал себя самым конченным зависимым из всех, но сейчас…почему сейчас мне это все не нужно? Как она это сделала?…
Пока Лиза застегивает пуговки, я провожу пальцами по ее щеке.
- Спасибо… - шепчу, Лиза хихикает.
- За рубашку? Брось. Это…
- Не за это.
Лиза резко останавливается, смотрит мне в глаза, и я ей отвечаю. Шепотом…
- Просто спасибо, что ты рядом…
Кивает. Наверно, она думает, что я - сумасшедший. Мы почти не знаем друг друга, но у меня откуда-то другое ощущение. Будто я знаю ее всю жизнь, и так внезапно хочется, чтобы это стало правдой…
Ужин проходит очень и очень странно. Мама заказала семгу из ресторана в центре поселка, так что когда мы спустились, дом уже наполнился ароматами свежей рыбы и жаренной картошки. Обычно я люблю рыбу, равнодушен, конечно, к картофелю, но мне нравится проводить время с мамой.
А сегодня захотелось сбежать.
Схватить Лизу, сесть в машину и увести ее подальше, но… это было бы нелепо, согласитесь. Или нет? Может, реально сбежать? Я пару секунд серьезно изучаю такой исход, глядя на дверь, но мама зовет к столу - путь закрыт.
Ясмин свалила.
Это хороший знак, хотя, как я и думал, Изольда все еще здесь. Меня бесит разыгранное ей представление. Она задает определенные вопросы, которые Лиза не понимает. Мама тоже не понимает. Они принимают их за чистую монету, и только я знаю, что в этой мрази нет ничего чистого. Она - воплощение самых моих страшных пороков. Она их родоначальница.
В какой-то момент я упускаю нить разговора, а подключаюсь слишком поздно. Изольда уже вовсю расспрашивает Лизу о ее работе, и я прекрасно понимаю, к чему это приведет.
Поэтому резко встаю.
- Изольда, не поможешь мне унести тарелки?
Просьба не покажется странной. Я прекрасно понимаю, что мама хочет остаться из моей девочкой наедине, чтобы с ней поговорить, а мне - хороший повод решить свои проблемы.
Они сейчас растягивают губы в улыбке и шепчут:
- Конечно, Адам.
Мы молча удаляемся с террасы.
Идем.
Каждый шаг - удар моего сердца об острые скалы. Новая искра к моей чертовой ненависти и ярости. Какого хера ты делаешь?! Во что играешь?!
Когда она ставит тарелки на кухонный гарнитур, я сразу хватаю ее за руку и дергаю на себя. Увожу во тьму. Где ей самое место.
Это кладовая, и, кажется, ее стене не хватает украшения в виде распластанной, старой суки. Именно это упущение я и исправлю, когда толкаю ее и нависаю сверху.
- Какого хера ты делаешь?!
Изольда улыбается шире.
Я чувствую, как она подается ко мне бедрами, но сразу отхожу на шаг.
- Не трогай.
- Да брось, мальчик мой…ты разве не скучал?
Внутри все собирается в жесткий узел и тянет-тянет-тянет. Во рту становится сухо. Я ее ненавижу! И с радостью убил бы на месте, только не могу…так гадко, но я не могу. Твою мать…
