Эх. А Лисицын уже губу раскатал. Он так заметно скис, что это не могли не заметить его новые знакомые. Вообще ему было предельно ясно, что с ним сейчас пообщаются, повеселятся с его бредней, а потом повесят на ближайшем суку. Потому и едой не хотят делиться – чего за зря переводить продукты на мертвечину? Он закатил им неплохое шоу, спутав правду с вымыслом, и это заметно продлило его нахождение в мире живых.

– Мужик, – вдруг сказал латинос, – ты же хорошо разговариваешь на английском. Ребята, как насчет того, чтобы он побыл нашим переводчиком?

Лисицын сделал такое лицо, словно где-то что-то подобное с ним уже происходило. Да неужели?!

– Ты думаешь, на точке не будет никого, кто свяжет пару слов? – усомнился лысый.

– Мы постоянно сталкиваемся с этим дерьмом. Ждем по часу, пока найдут кого-нибудь, кто нас поймет, – латинос повернулся к Лисицыну, – парень, ты хочешь немного подзаработать?

Тут-то Леха и ощутил контраст между Таченко и этими наймитами. Помнится, генералу он отказывал множество раз, и тот все равно терпеливо его уговаривал, приводя аргументы в пользу группировки. Здесь такое не прокатит, и он это понял сразу. Достаточно будет всего один раз сказать «нет», и его пристрелят как лишнего свидетеля, ну или просто забавы ради. Поэтому он не стал играться с огнем. Просто пожал плечами и ответил:

– Почему бы и нет.

– Вот, толковый малый, – одобрительно покивал белый непримечательный дядька. – Виски? Как у вас, русских, принято – за знакомство.

Ну вот. Леху от сендвича подташнивало, кофе невкусный, а теперь еще и эту бурду предлагают. Лучше соглашаться. Ради собственного же блага лучше всего будет прикинуться глупой булкой, улыбаться и кивать!

– Правила простые, – объяснял белый, наливая собеседнику в кружку, – ты никогда не интересуешься заказчиком и заказом и не говоришь с клиентами от себя. Только переводишь. Все, что перевел, забываешь в следующую секунду. Андерстенд?

– Изи.

Вдруг стекло бутылки разбилось вдребезги, облив наймита спиртной жидкостью. Мужик схватился за живот, упал в россыпь осколков, застонав. Леха не на шутку перепугался, отпрянув назад. Остальные трое обернулись туда, где стреляли, дав навскидку залп в ответ. Второму пробило череп негру. Он рухнул, как подкошенный. Следом пуля настигла латиноса. Лисицын ринулся к вещам, выхватил из кобуры «беретту», готовый обороняться от незваных гостей. Вот только где эти гости?! Куда целиться? Лысый лупил очередью по кустам, ломая ветки и потроша листья. Вскоре и его уложил на спину меткий выстрел. Леха остался один. Скрываться негде, он следующий...

– Сющи, брат, ОМОН, свои, да-а-а? – раздался из ночи знакомый голос.

– Саня! – тяжело выдохнув, долговец схватился за сердце. – Ты совсем дегенерат?!

К костру, как ни в чем не бывало, из кромешной темени вышел старый друг. Унылый крепко обнял Леху, и тот ответил взаимностью.

– Как хорошо, что ты пришел! – в сердцах выпалил сержант.

– О! – тут как тут появилась и Рита. – А я этих видела в Мертвом Городе!

– А ведь точно, – удивленно поддакнула Егоза, но большего интереса к наймитам не проявила. Ведь ей наконец-то удалось отыскать Леху! Вот он, потрепанный, но живой. Красивый такой, со всем справившийся. Вот бы его накормить и проваляться вместе в спальнике до утра где-нибудь подальше отсюда. Девчонка подвинула Унылого и сама упала в теплые объятия к долговцу. Тот был слишком сбит с толку и вымотан, чтобы проявлять инициативу, так что просто разрешил немного себя потискать.

– В Мертвом Городе? – заинтересовался Саня.

Рита покивала.

– Ага. У Шекеля в баре сидели.

Унылого как прибило. Он метнул взгляд на друга. Тот, кажется, понял ход его мысли. Оставив Ленку, Леха бросился наперегонки с Саней к их рюкзакам. Следом подбежала и Рита.

– Эй, вы чего?! – возмутилась Егоза.

– Точно эти, ты ничего не перепутала?! – спрашивал Унылый.

– Точно, точно!

Каждый похватал по рюкзаку и принялся активно рыться в чужих вещах. От этой картины у Ленки просто челюсть отвисла! Что они делают?!

– А где Барсик?.. – вдруг стала оглядываться бандитка.

– Блин, у меня ничего нет!

Рита отбросила рюкзак латиноса, потянулась к следующему, да только нужды в этом не оказалось. Лисицын вынул черный контейнер из барахла лысого. А затем как побежал в сторону! Только брызги вверх поднимались!

– Эй, ты что, офонарел?!

– Е-хе-хе! Наше-е-ел! – позабыв про всякую осторожность восторженно завопил Леха, размахивая находкой над головой.

Конечно, он не убегал далеко. Просто отошел подальше от лагеря мертвецов – неприятное соседство. Видя, что друг начал весело паясничать, Унылый направился в его сторону. Вскоре четверка собралась поодаль, чтобы обсудить свои дальнейшие действия. Леха вывалил из контейнера «северное сияние» на ладонь, чтобы убедиться, что это действительно их артефакт. Рита и Унылый испытали неподдельный детский восторг. Им просто не верилось в такое совпадение! Что именно сегодня эти четыре наемника попрутся доставлять «сияние» к Затону. Шекель поторопился выяснять, что за кота в мешке ему продали, и спешка вышла ему боком. Будет урок! Недовольной осталась лишь Ленка. Ее раздражал этот камень. И о котах – ведь Леша так и не ответил где Барсик...

– Ладно, раз я его нашел первый, я и понесу, – улыбчиво сказал Леха, всматриваясь в зеленую поверхность камня. Он увлеченно поглаживал неровности и сколы большим пальцем.

– Да сейчас! – хохотнул Унылый. – Ты постоянно оказываешься в какой-то жопе. То тебе снорк наваляет, то ты сбегаешь на целый день. У меня надежнее, тебе так не кажется?

– А ты пси-излучение ловишь на ровном месте, и что теперь, – хмыкнул Леха.

– Так, не начинайте. Зона – это опасное место, здесь все свою порцию дюлей получают по расписанию, – успокоила их обоих Рита.

– Да какая разница, кто его понесет, – раздраженно выпалила Ленка.

– Большая.

Слово Лехи растворились в ночи. Ухали птицы, стрекотали сверчки. Кое-где раздавался плеск воды. Костер в лагере наймитов потух, и единственным освещением в этом неприветливом болотистом месте оставалась полная луна над головами четверки.

– Ты слишком слабый, – уже спокойнее сказал Унылый. Спокойнее и заметно жестче.

– С чего ты взял?

– Я могу прямо сейчас забрать у тебя артефакт, не напрягаясь. Кто угодно может.

Лисицын устало цыкнул, закатив глаза. Ну начина-а-ается! Он положил другу руку на плечо, приобняв. Вот только около лица Унылого сверкнул металлический корпус пистолета...

– Подумаешь, я не умею драться. Товарищ Кольт уже давным-давно всех уравнял.

«Калаш» Риты уставился на долговца. Девчонке сильно не понравился его жест. Значит аргументы теперь выглядят так? Очень весомо, не поспоришь. В ответ Леха прислонил «беретту» к виску друга, отведя дуло в сторону, просто чтобы тот ощутил неприятный холодок металла. У него тоже есть аргумент – пускай поменьше, но Унылому хватит.

«Это было логично, – пронеслась в уме Егозы, зажатой между Лехой и Ритой, стремительная мысль. – Все шло к этому. Какая же я тупица! Надо было догадаться раньше. А ведь я догадывалась...»

Воспользовавшись моментом, когда оружие каждого было нацелено куда угодно, только не на нее, Ленка неожиданно для всех с силой пнула Леху под колено. Опешив, тот еле устоял. Этого было достаточно, чтобы лихая бандитка выхватила «сияние» из его разбитых ладоней. Рита резко вскинула оружие. Подросток! Куда ты лезешь?! Ленка поднырнула и, вцепившись в цевье, выбросила «калаш» вперед, врезав прикладом девчонке в нос. Рита схватилась за лицо, хлынувшая из ноздрей кровь перепачкала пальцы. Растерявшись, Унылый сбросил с себя руку Лисицына, но не понял куда деваться – ринуться вслед за Егозой или помочь растерявшейся дочери.

Из-под подошв кроссовок летели фонтаны грязных брызг. Егоза неслась так быстро, что не чувствовала, как наступала на почву. Ее обуяла злость, разочарование, праведный гнев. Хотелось рыдать и орать в небо на то, как несправедливо все обернулось! Она понимала все с самого начала, но только сейчас, когда чуть было не дошло до перестрелки, раздробленный паззл сложился в целостную картину. Вот почему Унылый не решился продавать «сияние» в «Сотыге». Вот почему Град украл у него артефакт на заводе, когда тот готов был в любую секунду превратиться в зомби. Поэтому Рита поддерживает самые безумные идеи отца! Вся проблема в этом четырежды гребаном мерзком артефакте! Глаза заблестели изумрудной зеленью. Накопилась влага. Леха ничего не сказал ни о пропавшем Барсике, ни о ней, ни поинтересовался делами своего отряда, ни слова о чем-то по-настоящему важном! А почему? Потому что он спятил! Они все спятили!