Кусты зашуршали. Саня вскинул «калахан». Из зарослей, шатаясь, словно пьяница, вышел на ватных ногах наймит в уже бесцветной грязной форме. Некогда хорошо одетый боец утратил внешнее былое величие. Теперь он походил на опустившегося на самое дно бомжа. Вялым движением мужик поднял руку с зажатой в ладони... палкой.
–А-а-а-аыэ-э-э... – промычал бедолага, шаркая подошвами по сырой земле. Указательный палец зомбированного подрагивал. Наверное, он хотел выстрелить. Сырой сучок безжизненно молчал. В мутных глазах наймита отразилась усталость, безнадега и состояние полного опустошения. Милосердная пуля из «калаша» оборвала мучения мужика. Унылого, правда, картина не проняла – он тертый калач. Зато нервно сглотнул Костик. Привыкший сидеть в тылах группировки салага в первый раз столкнулся с подобным. Зрелище глубоко затронуло не привыкшего к настоящим ужасам парня. По плечу молодого похлопал Лермонтов.
– Что, в первый раз? – спросил Унылый, когда заметил, как того перекосило.
– Что с ним? – тревога на лице пацана.
– Крыша поехала, – как ни в чем не бывало бросил Саня и направился дальше, к заводу. Желание идти за ним следом у отряда заметно поубавилось. К сожалению, другого выбора не было.
Унылый осознавал всю опасность, которой себя подвергает. И все же не мог он просто так взять и привести к лагерю слежку. Все еще не отпускало то мерзкое ощущение чужого присутствия, нежелательного и опасного. Доверять интуиции он привык. Ведь если бы не эти животные чувства, он бы закончился не то, что в первый год войны – в первую неделю. Кажется, Ян почувствовал неладное, когда на входе через железные решетчатые ворота, местами проржавевшие и покрытые выцветшей голубой краской, они увидели уже троих зомбированных, только на сей раз с настоящим оружием. Бандит, такой же потерянный, с открытым ртом ронял слюни на грязную кожанку. В руках у него болтался «обрез». Сталкер-одиночка тащил на ремне по асфальту «гадюку». У третьего вид был непонятный – какой-то мужик в плаще, джинсах, с АКСУ без магазина.
– Разом, – дал команду Унылый, вскидывая «калаш».
Костик, Леня и Саня уложили всех троих единым залпом. Ян не стрелял. Без очков даже пытаться не стал. Мужик в плаще стал ерзать по земле. Холодные капли дождя хлестали по бледной коже. На лбу зияла дыра, а под головой растекалась лужа крови. Иногда пуля проходит мимо важных отделов головного мозга, и человек не умирает даже после выстрела в упор. Бедный зомбарь мычал, дергался, как пораженный инсультом. Еще один выстрел, и он затих навсегда. Перешагнув через тело, Унылый направился вглубь заводских лабиринтов. Вдруг из-за угла одноэтажного домика, видимо, какого-то офиса, раздался характерный рык. Дернувшись, Унылый увидел обычного снорка. Зверюга ползала на карачках, волоча по мокрому асфальту обрывок «хобота» противогаза. Стекла изнутри головного убора запотели, лохмотья, бывшие когда-то свитером, промокли насквозь под дождем и от крови. Приметив незваных гостей мутант зарычал опять и припал к земле, готовый к прыжку. Тут-то Саня его и приколотил щедрой очередью в районе головы и шеи. Чудовище как взяло низкий старт, так на нем и полегло.
– Что-то ты сильно спокойный, – подметил Ян.
– А чего нервничать-то, – ответил Унылый.
Лермонтов и Костик были не согласны с позицией знакомого диггера. Они, не видавшие Зоны дальше Кордона и Свалки, готовы были бросить все к чертовой матери и свалить обратно на свой уютный «Агропром», где их бы загрузили тупой, скучной работой, которую все равно так или иначе нужно кому-то делать. Посмотрев на Леню, Костик убедился, что не ему одному не по себе. Но пацан старался держать лицо. Просто оно было бледным и немного зеленоватым.
Когда они прошли еще немного дальше, зайдя под обрушенную крышу огромного цеха, Унылый сказал:
– Постойте здесь в укрытии, сейчас я растяжку сниму, и вернусь. Покараульте пока.
– Вы огородились растяжкой? – спросил Костя.
– Если точнее, двумя. Стоять на стреме под дождем никому не хочется, – ответил мужик.
Он вышел. Ему нужно было перейти на другую сторону тротуара, где находились лестничные пролеты на крышу соседнего здания, а там путем нехитрых манипуляций выбрать извилистую дорогу, чтобы отделаться от всех разом – и от Лехиного отряда, и от того, что капало Сане на мозги уже минут двадцать. Причем чужой взгляд становился тяжелее, словно враг, сидящий в засаде осознал, что тот врет и намеренно плутает. Унылый грешным делом подумал, что за ним увязался некто, желающий отобрать «сияние». Иной мотивации сталкер просто не мог предположить. Вряд ли это кучка гопников, которая захотела отомстить за унизительное избиение на Свалке. Долговцы? Так они приперлись за ним в открытую. Обдумывая по ходу дела кто бы это мог быть, что за третья невидимая сторона конфликта, Саня бесшумно взлетел по решетчатой лестнице и направился ко входу в здание завода. Конструкция постройки была такова, что крыша соединялась с соседним корпусом, как недострой на «Ростке», только доведенный до конца. Унылый еле задавил в себе порыв обернуться в ту сторону, откуда на него по его ощущениям пялились, а именно на площадь с разбросанной техникой и мусорными баками.
«А может быть это снорк», – осенило мужика.
Нет. Не снорк. Мутант на «Ростке» попался весьма умный, но не настолько терпеливый. Снорк бы начал шмалять еще в Низине, и Саня это откуда-то знал.
Внезапно через порог соседнего корпуса на крышу вышел зомбированный военный. Обычный солдат, одетый в нехитрый бронежилет, обвешанный драными подсумками и с ножом на бедре, парень едва достиг возраста Костика. У этого в глазах зажегся ярким пламенем животный страх при виде Унылого, который чуть было не налетел на него. Солдатик замычал, поднимая на сталкера «калаш». Чертыхнувшись, он резко перехватил голыми руками цевье и рывком обезоружил мальчишку, как это сделал недавно с юным долговцем. Но вместо поучительного удара в лоб, Саня поднырнул растерявшемуся солдату за спину. Рука метнулась к ножнам, и в следующую секунду широкое лезвие вонзилось в горло зомбированному почти по рукоять. Рука крепко держала голову противника. Бедняга потрепыхался, но когда нож вышел из белой кожи, рухнул сперва на колени, а затем лицом в бетон. Тело обмякло. Унылый что-то перебил в районе позвонков. Снял с плеча оружие солдатика, магазин отсоединил и выбросил, разрядил и положил рядом. Нож вытер о зеленый броник. Нож пригодится. Свой из рюкзака доставать не в охотку.
Перебравшись за поручни за края крыши, Саня спрыгнул на вентиляционные трубы (наверное, вентиляционные? Он не был уверен), что тянулись вдоль стены и заворачивали за угол. Придется пройтись по высоте, да и ничего страшного. Мужик всю жизнь в горах провел, чего ему эта высота? Следом за солдатиком на крышу вылетел... кровосос. Запах пусть и не самой свежей крови привлек мутанта, но разумеется, тот мгновенно утратил интерес к мертвому телу. Зачем, если здесь шляется живое!
Саня перекинул ремень «калаша» через плечо, чтобы автомат не свалился вниз в самый ненужный момент. Перехватил нож поудобнее. Взяв разгон, кровосос прыжком преодолел поручни и с лязгом обрушился на шаткие промышленные трубы. Заорал, раскрывая уродливую пасть с отростками щупальцев. Унылый даже не шелохнулся. Зато двухметровый мутант ринулся в атаку. Широкий замах когтистой лапой рассек воздух. Саня увернулся всем корпусом, задев плечом кирпичную стену, затем увернулся в другую – вторая лапа его не достала тоже. Но и приблизиться зверюга не давала! Размахивая во все стороны, кровосос заставлял его отступать, пока тот не дошел до угла здания, балансируя на хлипкой ржавой опоре. Мутант рычал, злился, что проклятый сталкер слишком верткий, что не дается, гнида такая. И нет пространства вокруг, чтобы уйти в стелс-режим, запутать его, зайти за спину. Видно, что настроение кровососа утратило терпимость, и это стало его главной ошибкой. Он дал волю раздражению, такому по-мутантски тупому, какому-то необдуманному, импульсивному, животному. Унылый, все это время сохраняющий спокойствие, с легкостью во время очередного уворота крутанул нож в руке и, поднырнув лицом к лицу, вонзил широкое лезвие монстру в левый глаз. Тело мутанта содрогнулось и замерло. Какими бы чудесными регенеративными свойствами кровососы не обладали, раскуроченный мозг он так быстро по кусочкам не соберет. Резкий рывок – сталкер вырвал нож из глазницы. Кровосос сделал неуверенный шаг назад да рухнул вниз, на асфальт. Тело глухо шлепнулось, разбрызгав с затылка багровую жижу. Только Унылый нагнулся, чтобы посмотреть, как его расплющило, как вдруг над его головой раздался хлопок. Пуля, выпущенная со стороны площади, врезалась в стену. Крошка противно осыпалась за воротник промокшей куртки.
