Мне хотелось плюнуть ей в лицо. Не знаю, как сдержалась.

Отец поставил задачу, я должна была сделать все, чтобы Денис меня возненавидел. Больше никогда не смотрел в мою сторону.

Я не справилась. На свадьбе наши чувства прорвались наружу, сквозь обиды и тщательно выстроенные защитные барьеры.

Отец об этом как-то узнал.

Костя действительно вернулся в родной город. Едва живой. Избитый до неузнаваемости. Брат выжил. Но последствия таковы, что он никогда не сможет иметь детей.

Брат стал бесплодным.

А отец с довольным видом спросил меня:

— Доченька, теперь ты понимаешь, что если я обещаю, то все исполняю.

— Виктория, открой немедленно! — сквозь воспоминания доносится тихий звук.

Это он мне кажется тихим. Потому, что я сейчас далеко. Там в прошлом, где потеряла себя, где брат остался неполноценным мужчиной.

Он никогда не сможет стать отцом… И в этом моя вина… Мне не следовало его втягивать во все это… Если бы я знала… Слишком много этих «если бы»….

— Я сейчас выломаю дверь, — крик и стук становится громче.

Трясу головой. Тру переносицу.

— Виктория! — теперь крик шефа становится оглушающим.

— Сейчас, — бормочу. Поднимаюсь с пола.

Открываю дверь. Отворачиваюсь. Мне стыдно, что Карим меня видит такой. Я стараюсь не показывать свою слабость.

— Виктория! — врывается в кабинет, едва щелкаю замком. Берет двумя пальцами меня за подбородок. — До чего ты себя довела!

— Все нормально, — опускаю взгляд.

— Я вижу, — практически рычит. Такое с ним случается очень редко. — Мне охрана доложила, что этот пробник мужика приперся. Если бы я лично видел, летел бы он у меня очень далеко и с максимальным ускорением! — сжимает челюсти, так, что слышу скрип его зубов.

Пробник мужика — это он Дениса так прозвал. Я не афишировала нашу связь. Но Ден часто приезжал ко мне, когда я была в командировках вместе с Каримом. Он все видел. Анализировал. Сначала молчал. Потом поинтересовался, не тот ли это мужчина, от которого я беременная в другой город убегала.

— Можешь не отвечать. По взгляду понятно, Виктория. Держись от него подальше. Это пробник мужика, — сказал тогда.

— Кто? — непонимающе уставилась на шефа.

— Не мужик, а так пародия. Если любишь, то будь со своей женщиной. А нет, то голову не морочь.

— Вы многого не знаете.

— Мне достаточно. Я все вижу. Ты достойна настоящего мужчины, а не пробника, который годится только для одноразового использования.

— Я сама разберусь, — пресекла неприятный разговор.

Хотела оставить личное личным. Карим никого не пускал в свое личное пространство, и мне не хотелось, его посвящать в свои тайны. Но, так или иначе, а шеф, все равно был в курсе некоторых моментов. Моих попыток побега, с его помощью, приездов Дениса.

Да, мы работаем долго, есть некое доверие, хорошие отношения, но я уже раз обожглась, рассказав все Косте. Больше такой ошибки не совершу.

— Давно надо было указать на его место, — неприкрытая злость в голосе шефа, снова вырывает из раздумий.

— Карим, мы просто поговорили. Я сказала, что уезжаю. Все. Минутка слабости, теперь я снова в строю, — стараюсь, чтобы голос звучал бодро.

— Как можно быстрее надо уезжать. Он не угомонится. И сам не съем, и никому не дам, — из его горла вырывается звук, похожий на звериный рык.

— Я займусь школой дочери. Текущими делами. Скоро все будет готово. Я сама в этом заинтересована.

Долго на меня смотрит. Молчит. От его странного изучающего взгляда хочется стать маленькой букашкой и залезть под плинтус.

— Ты мне нужна на новом месте. Время поджимает, — говорит деловым, спокойным тоном и покидает мой кабинет.

Сама понимаю, что в этом городе я не смогу нормально жить. Прошлое никогда не отпустит.

Иду к столу, включаю компьютер. Работа всегда мне помогает, сейчас надо заняться делом. Только погрузившись с головой в работу, я выжила тогда. Возможно, и достигла многого в фирме Карима, именно потому, что отдавалась на все двести.

Закончив работу в офисе, еду на деловую встречу. Руки на руле немного подрагивают, нервное напряжение не отпускает.

Решение принято. Надо только уладить тут все. Чего меня так трясет и знобит?

Предчувствие?

Отбрасываю эту мысль.

После рабочей встречи, еду в школу к дочери. Специально приезжаю раньше, чтобы поговорить про ее перевод и узнать все детали.

Понимаю, что Агате вряд ли понравится новость. У нее тут столько друзей. Моя доченька не любит перемен. Но выхода-то нет…

— Мам, ты чего такая грустная? — дочь выходит после уроков, обнимает меня.

— Хочешь пиццу? — спрашиваю натянув улыбку на лицо.

— Пицца, чтобы поговорить со мной о чем-то плохом? — дочурка склоняет голову набок и пытливо на меня смотрит.

— Не плохом. Но важном.

— Пиццу я люблю, — Агата берет меня за руку и бодро шагает к машине.

А я лихорадочно соображаю, как подобрать правильные слова для этой новости.

— Бусинка, — начинаю разговор, когда дочь после пиццы доедает десерт. — У мамы на работе намечается повышение.

— Так это же здорово! Ты заслужила! — облизывает ложку.

— Да… Но… оно в другом городе… В очень красивом, живописном городе, и там очень хорошие школы. Мы выберем тебе лучшую!

— Хм, — дочь морщит лобик. — Тут же Пашка… А тут нельзя повышение?

— Нельзя, — ненавижу себя, за то, что приходится ее расстраивать.

— Тут дядя Денис… — продолжает задумчиво. — Он нас может навещать в другом городе?

— Неверное, — неопределенно жму плечами.

Как сказать дочери, что я хочу порвать с прошлым. Что возможно она лишится отца, которого таковым не считает… Все это дико больно…

Денис много времени проводил с Агатой. Водил ее на прогулки, задаривал подарками, учил читать.

Помню, как светились его глаза, когда Агата при нем делала свои первые шаги.

Как я корчилась в агонии, когда она сказала свое первое «папа», глядя Денису в глаза. Потом она еще много раз произносила это слово. А я, истекая кровью внутри, переучивала ее на дядя.

Дочь никогда не спрашивала про отца. Удивительно но факт.

— У меня есть ты, мамочка. И я самая счастливая, — всегда говорила мне.

Она будто подсознательно что-то чувствовала, и избавляла меня от необходимости ей врать. Это я ненавижу больше всего. Стараюсь, чтобы наши отношения с дочерью были максимально честные и доверительные. Но это тяжело, учитывая то, что мне приходится скрывать.

Я себе пообещала, что когда она еще немного подрастет, обязательно расскажу ей правду. Но сейчас не время.

— Мам, если это важно и нужно то, — тяжелый вздох. Совсем взрослый, — Я готова. Я не буду плакать.

— Моя ж ты, Бусинка, — встаю со своего места, не в силах сдержать эмоций и крепко прижимаю дочку себе.

— Какая трогательная картина, — в спину ударят скрипучий голос. Как кто наждачкой по коже проводит. — Какая приятная и неожиданная встреча, Виктория и ее красавица Агата.

Заставляю себя повернуться. Стараюсь, чтобы лицо не выражало никаких эмоций.

— Добрый вечер, — здороваюсь, подавляя желание взять дочурку на руки и бежать, как можно быстрее.

— Здравствуйте, — Агата приветливо кивает головой. Моя милая, воспитанная и добрая девочка.

— А мне как раз надо с тобой побеседовать, — без приглашения усаживается за наш столик.

— Мы уже уходим, — глазами ищу официанта, чтобы принес счет.

— Не спеши. Разговор нужен не только мне, но и тебе, — в этот момент вижу, как в его глазах вспыхивает дьявольский огонек. Будто бесу в глаза смотрю.

Как же хочется крикнуть: «Сгинь нечисть!».

— Не думаю, что нам есть о чем с вами говорить, — отвечаю холодно, прижимаю дочь к себе.

— Девонька, не будь такой злюкой, — сверкает белоснежной улыбкой. — Вдруг я дед мороз и исполню твое желание? — подмигивает. — А может и не одно.