Я подозревающе обнажил зубы за левым уголком рта. Даже после всех уверений Мартоса в преданности и клятвы на крови полного доверия к нему я не испытывал, гермафродитизм отталкивал. И теперь он, вместо того, чтобы защищать, сравнивает меня с этим сатанинским козлом?

— Мы надеемся, что ты, кроме как в ответ на свою смерть, не будешь убивать, — Нармэла осторожно подошла ко мне.

— Да, это смягчающие обстоятельства, особенно потому что после воскрешения состав преступления для официального государственного правосудия отсутствует, — порой Акулина выдавала такие сложные и умные фразы, что сама себе поражалась.

— А Бафомет ворвался в квартиру и устроил кровавую бойню, — крылатый киборг чётко помнила увиденное через крыло.

— Марин, редиска-полподковник из Мандилиона, выдал нам лишь показания вашего счётчика трупов: семь у тебя, Саша, — на этом слове Лины я сначала широко распахнул глаза, потом полностью их закрыл. Даже знакомые люди и родственники редко меня так называли, — и десять у Бафомета, не считая его похождений на нижних слоях.

— Нашли кому верить: Мандилиону. Я этого в вас никогда не одобряла, — сказано это было Мартосом так, будто ворвавшиеся в квартиру девушки — его старые знакомые. — Я ничего не могу сказать о Бафомете и поэтому не буду встревать в ваши разборки. Но, кажется, к вашим нанимателям у вас наконец-то началось переосмысление отношений. Мой вам совет: продолжайте охоту на вашего «государственного преступника», пусть Мандилион и дальше считает, что вы пляшете под его дудку. Самой организацией займусь я. Мне они уже надоели. От вас требуется лишь та информация, которую вы на Орден Святой Плащаницы имеете.

— Что я о них знаю? — Акулина поигралась когтями, осмотрев свои пальцы. — Скрытные типы. Со мной контактировал только их связной, назвавшийся подполковником Мариным.

— Сейчас я его покажу, — Арвера развернула своё крыло и повторила перед Мартосом демонстрацию прошлого квартиры. Мартос нахмурился и потёр подбородок тыльной стороной крыльевой ладони:

— Марина я запомнила, но почему я должна верить остальным картинкам? С моей памятью они никак не согласуются, и этого маляра в свитере я ни разу не встречала.

— Я не фанатка мировых заговоров, но Мандилион совсем не прост… — Нармэла, за которой пока что никто не наблюдал, решила повторно обыскать «пентхауз» на предмет спиртного (или хотя бы сладостей). Но была быстро выявлена Мартосом и предупреждена его грозным рыком.

— Ладно, сама буду разбираться всё равно, — снова оговорился акаб-волод.

— Во всяком случае, Мандилион имеет доступ к камерам видеонаблюдения по всему городу. Марин демонстрировал нам эпизоды из нашей жизни… — Акула припомнила, как ей показали её неудавшееся покушение. То, что ей заказали мандилионовца-приманку и пытались поймать на живца, звучало поэтичнее и оправдывало её собственный фейл.

— Странно, почему с такими возможностями они сами до сих пор не нашли тех, кого ищут, — заметила Арвера и тут же задумчиво приподняла мордочку. — Возможно, им нужно отнюдь не это. Например, факт нашей грызни друг с другом.

Кольценосая закрыла правый глаз лапой:

— Как Бафомета не грызть, не представляю. Что тогда с ним делать, когда поймаем?

— Хвост прищемить, — я тут же подал идею. — Дверью.

— Лучше полностью изолировать, не убивая… — Вера продолжало задумчиво перебирать искусственными крыльями. — Но как сделать так, чтобы его больше не выпускали до исправления?..

— Почему «больше»? — Удивился Мартос. — Его уже запирали куда-то?

— Не знаю… Может быть и запирали в тот самый кулон, которым размахивал сектант перед тем, как Бафомет появился, — Соня предположила, рационализируя свои интуитивные догадки.

— Хорошо бы понять, откуда кулон у сектантов появился, но последних уже забрал Мандилион на собственный допрос и возвращать нам не собирается. Опять всё не так просто… — вздохнула Лина.

— Может, он им и отдал? — Нармэла подняла вверх когтистый палец.

— Но мотив? — Расправила перепончатые крылья мантикора. — Чего они добиваются?

— Будем разбираться, — заверил Мартос. — Пока отвлекайте внимание Опричнины и продолжайте погоню за Бафометом, а я пошлю шарак узнать, что стоит за Мандилионом.

Акулина, попытавшись пустить в ход все свое обаяние, мило улыбнулась рыжему демону:

— А, может, и за Бафометом? Это облегчит нам задачу.

— Хрм-м… — художник задумчиво и медленно осмотрел фигуру просительницы от носа до кисточки. Я сдержался, чтобы не выглядеть совсем пораженным. На самок засматривается? Гермафродит и еще бисексуал… Что за фу! — Вообще, это не мое дело, но я подумаю. А сейчас попрошу оставить меня поработать над вашими проблемами, — акаб-волод вернул свое человеческое тело и подошел к покривившейся входной двери. — Поразнесли мой дом, и я вам еще помогать должен бесплатно…

— В долгу не останемся, — Акулина с намеком помахала крылом подругам, тоже нацепила человеческую маскировку и, поклонившись Мартосу и «Саше», покинула квартиру вместе с Арверой и Нармэлой. — Если что, знаешь, куда звонить и писать.

Проводив тяжёлым взглядом удаляющуюся троицу, я с облегчением вздохнул. Не нравилась мне, очень не нравилась ситуация. На глаза попался пучок тёмных перьев. Не поймали меня, так немного ощипали… Надо поскорее вырваться обратно в Нашар, пусть даже дома ждут… родные.

Щёлкнул замок, и Мартос остался со мною в квартире один. Силуэт художника немного поплыл, чтобы спустя мгновения стать более женственным.

— И ты… — зачем-то протянула Марта, прохаживаясь по коридору. — Сначала агрессивная Акулина, требующая скорейшего выполнения заказа, затем ваша встреча у меня в квартире. И зря ты воспользовался силой.

Она потёрла пальцем останки дверной коробки, ощетинившимися обломками дерева.

— Я, конечно, не самый крутой иной, но выплески ощущаю. И хорошо, если паразиты из организации не пронюхали всё…

Дослушать размышления вслух не позволили возмущённые крики за дверью. Кажется, говоривший был один. Быстро сообразив, чем всё закончится, я вскочил на ноги, и сразу же ощутил на правом ухе хватку пальцев рыжеволосой:

— Сейчас бегом в комнату менять облик. И не забудь, что ты гость издалека, — девушка критически оглядела разрушения, учинённые какой-то час назад. «Оставила на свою голову одного!»

Мне столь быстрая смена настроения хозяйки квартиры оптимизма не добавила. Сначала укладывают спать, а теперь за уши таскает!

— Прости, но так надо. Надежда Петровна ужасный человек, — Марта сделала круглые глаза. — Потому быстрее!

Моему исчезновению из не слишком просторного коридора поспособствовала и небывалая скорость, не очень-то соотносимая с человеческим обликом.

— Хосподи, хто к вам ломился? — плотная низкая женщина с короткой стрижкой, круглыми позолоченными сережками и тёмными в блестках кругами под глазами подозрительно покосилась на вывороченную дверь. — Это те бандитские хари? Я говорила вам, что добром это не кончится!

Марта смахнула капельку пота со лба, притворившись, что оправляет рыжий локон:

— Хари? Что не кончится?

— Да вон те Маты Хари! — Петровна несколько раз указала пальцем на нижнюю площадку, наверное, намекала на Акулину и компанию. — А я как слышала, что у вас дерутся и кричат! У милицию чуть не позвонила. Но думаю, мне же хуже, думаю, будет, вы там все сплошные мафиози, еще пристукните. Нечистая квартира! Что до вас тут ужасный человек жил, теперь вы вдвоем, один другого стоит! Кстати, почему я ни раз не видала вас вместе с братом, только по-отдельности?

— Ужасный человек? — Марта хотела посмотреть на Веру, но вспомнила, что та уже ретировалась (а если нет, то пряталась бы со мной).

— Вечно небрит, вечно простужен, пыхтит из трубки как паровоз… Я вообще не представляю, что у него в голове творилось! — тихо, как бы по секрету, призналась соседка. — Захожу к нему за солью (да как же, будет у него, нищеброд!), гляжу в гостиную, а там… мама дорогая! Какие-то щупальца, расчленёнки, чёрная месса. Вон там стояли, где сейчас… — Надежда махнула рукой в гостиную, но постепенно рука замедлялась, а глаза стекленели, не в силах вынести выставленную на мольберте картину с тощими, как смерть, Чужими из фильма, — где и сейчас. Хосподи, как вы живете с этой мерзостью, почему не выкинули до сих пор⁈