Осмотрев саму поверхность крыши, я заметил невдалеке от себя старого монаха — того, который приходил ко мне и Марте на её чердак. Старец стоял спокойно, никак не реагируя на «зверюгу» поблизости, тем не менее обращая внимание на неё. Я всполошился ещё больше, первым оскалившись на человека: несложно было догадаться, что тот пожаловал с агрессией ко всему нечеловеческому. Но на этот раз звериное чутьё подвело.

— Мне тоже есть, что скрывать, — пробормотал в бороду жрец, а потом покрылся такой же белёсой вспышкой, которая сопровождает превращения семуран. Только человек вместо того, чтобы принять звериный облик, обратился другим человеком — молодым, гладко выбритым, с тёмно-русыми волосами средней длинны. Он не был похож на Марина, хотя определённая схожесть в энергетике с ним чувствовалась. Но тем сходством она не ограничивалась…

— Что происходит? — Постепенно пряча оскал, я задал тот вопрос, который, почему-то, волновал его больше, чем «кто ты» или «кто я», например.

— Не беспокойся, ты, как и всегда, находишься в своём уме. Так же, как и обычно, воспринимаешь вместо мира модель мира, просто сейчас перед тобой иллюзия несколько иного рода, чем привык лицезреть.

— Выражайся яснее, если ты не стремишься меня запутать, — крылатый встал в полный рост перед человеком. Впрочем, насколько он действительно человек? — Мне не нужны иллюзии, я хочу видеть то, что есть.

— В наше время сложно без иллюзий, — мужчина развёл руками передо мной. — И ты тоже любишь их использовать, чтобы спрятаться или приспособиться. Но ты прав, самому стоит возвращаться к основам для простоты ориентации. Хотя порой полезно не только видеть суть, но и понимать, что видят на её месте остальные.

Кстати, об остальных… я огляделся и даже быстро осмотрел все ближайшие дворы и крыши. Друзей нигде видно не было, а убегали от неведомого чудища они вместе — куда же подевались «чуды»? Золотые глаза вновь требовательно уставились на человека:

— Зачем ты притащил меня сюда?

— Воспринимай это своего рода посвящением, — из вежливости он смотрел мне в глаза несколько секунд, потом уселся на край крыши, свесив ноги. — Я решил тебе показать, что ум и то, что он воспринимает, можно менять так же, как тело и его чувства, как энергию и магию. Поэтому для того, чтобы стать действительно независимым, надо вспомнить, кто есть на самом деле. Тогда тебе не будут больше страшны иллюзии.

Я подошёл к человеку сзади:

— Но кто ты такой, чтобы я верил тебе, а ты мне помогал?

— На самом глубинном уровне я — это ты, — странный незнакомец приснял свой ботинок и поигрывал на своём носке над пропастью. — Тела, черты характера, даже сознание — это всё маски. Было бы банальностью, если бы не изюминка — все эти маски носит одна и та же личность. Одновременно. Маску можно сменить, а личность — это ты сам.

— И что с того? — я попытался изобразить на морде нахмуренность. Нечто в этом роде я знал и по учению Тьмы. — Почему ты это я?

— Карнавальных костюмов много, актёр всего один… Приходится ухитряться и находиться во всех местах одновременно. Пока это сложно понять, ещё сложнее — принять ответственность, но всё во вселенной происходит потому, что ты так захотел — в своём подсознании. Подсознание — это и есть вся живая вселенная. А она одна на всех, — парень одел ботинок обратно и поднялся обратно на крышу. — Не пора ли тебе возвращаться к друзьям? Ты сможешь сделать это, если захочешь. И помни: тело — не ты, эмоции — не ты, разум — не ты, но ты можешь менять все свои составляющие и вернуться домой. Это поможет тебе в твоей грядущей войне. А сейчас отряхнись от всех фантасмагорий. Сам. Что видят твои глаза?

Я моргнул, и панорама на город сменилась лекционным залом. Девушки сидели на своих местах, Иресар продолжал выслушивать прерванный телефонный разговор. И голос, хоть искажённый расстоянием и помехами, был узнаваем. Голос недавнего странного незнакомца-оборотня:

— … дай дамам расслабиться за рюмкой. По одной можно, от усталости.

Иресар скривил правую половину рта и просто сбросил связь.

Акулина впервые на своей памяти не отреагировала на такой мощный стимул, как обещание выпивки. Её накрыли странные воспоминания… или видения… о прошлом, которого, возможно, не было.