Плакать — потому что я был в теме, понимал нашу разницу в весовых категориях, и вообще… генетика была совсем не на моей стороне! Все эти ацетальдегидрогеназы, или как там ферменты по расщеплению алкоголя… У русских с этим всё намного проще!

С другой стороны — в отличие от местных я хотя бы понимал, как закусывать.

На всякий случай переспросил:

— Что, это и есть испытание?

— Ага! Пиво! — прогремел Серёжа-яогай и снова стукнул кулаком по барной стойке.

Ну, пиво, скажем, я ещё выпью, а если вовремя закусывать — может, и нормально перенесу.

— Пиво? Хм… Ну ладно. Переварти, мне, пожалуйста, лагера какого-нибудь, светлого…

— Нет! Тёмного! Стаут, самый дорогой!

Он же, зараза, ещё и разбирается! Научился, поди, во время поездки на историческую родину своего сапога?

Переварти, уже к тому времени несколько успокоившаяся — видала и более буйных — вернулась за барную стойку и вопросительно мне кивнула.

— Давай стаут, — мрачно кивнул я.

А в голове тут же возник светлоликий образ Сян — в строгом таком костюме, сказавшей нравоучительно: «чрезмерное употребления алкоголя вредит вашему ци!»

Ну, кружечку я выпил. Чёрт, да мне даже понравилось! После всех тех дистиллированных водичек, морсиков, фрешей, чаёв для похудания и тому подобного.

— Вторую! — скомандовал Серёжа.

— Давай хоть закуски вам принесу, господин чёрт? — предложила Переварти.

— Не-е! Нахрен! Закусон — для лохов! — ответил он по-русски. — И курева дайте!

С этими словами достал из кармана пуховика промокшую, мятую упаковку «Беломорканала», бросив на пол. Судя по всему, с повышением дозы алкоголя происходило кратковременное вавилонское смешение языков. Я вынужден был перевести:

— Охотничий Пёс сообщает вам, что лишь невежда станет заедать божественный напиток. И просит принести курительные принадлежности.

Тям, смекнувший, что плохой мир лучше хорошей войны, тут же протянул сигарету и зажигалку.

— А тебе-то принести? — спросила полушёпотом Переварти, пока тот закуривал.

— Ага! — также полушёпотом ответил я.

Через минуту она поставила на краешек стола шашлычки из креветок, я быстро сунул в рот и, разумеется, спалился

— Что-о⁈ Мухлюешь⁈ — прогремел Охотничий Пёс, с прищуром уставившись мне в морду и дыхнув пивным перегаром и куревом.

— Я толком не завтракал! — не дрогнув, соврал я.

Глаза вспыхнули красным.

— Врёшь! — гаркнул он, но после затянулся и вдруг кивнул. — Ладно! Сделаю поблажку, учитывая нашу разницу в строении организма! Дам тебе фору, как говорят людишки. Но только один раз! Сожри ещё одну порцию трупов этих мелких никчёмных беспозвоночных!

— Не, я хочу честно. Давай и ты. Чтобы уравнять шансы?

Яогай удовлетворённо кивнул.

— Не, я сегодня завтракал! — сказал он и достал из кармана обглоданные, скомканные хвост, хребет, потроха и голову какой-то крупной рыбины. Сдавил дополнительно и кинул в ведро. — Помню, солнце встало над горизонтом, а я плыл уже вторые сутки — думаю, пора бы и подкрепиться! Взял я и позвал рыбу, приплыла, сырая, поймал голыми руками и сожрал!

Пиво вскоре было допито. Разумеется, с двух кружек я не упал и не свалился, хотя мотало меня уже из стороны в сторону весьма изрядно.

Если бы это был конец испытания — я его, конечно же, вытерпел. Но вот только что-то мне подсказывало, что это не конец. Что впереди ещё несколько этапов.

Хоть бы один этап. Ну, максимум — два. Бог любит троицу, так? Вот, уже и поговорки старые стали вспоминаться…

— Ну что, спасибо этому дому — пойдём к другому, — кивнул яогай Серёжа, выудил из кармана куртки тысячную бумажку и кинул на стол. — Чаевые, как полагается! Теперь нам пора!

Он не то хлопнул меня по спине, то ли попытался схватить за шиворот и потащить за собой — ну я быстро одёрнул руку, вышел вместе с ним под палящее солнце, сказал:

— Окей, идём. И куда теперь?

— Проткнём этот город! Ты знаешь, мой сапог однажды проткнул Москву, да! Теперь я хочу это повторить это здесь. С тобой!

— Что это значит? — нахмурился я, но что-то уже вспоминалось.

Сам я, если брать моё сибирское прошлое, обильными барными излияниями никогда не занимался — и денег на такое не было, и времени, и желания. Но знакомые рассказывали.

— Это значит, что мы пройдём от восхода до заката, вслед за солнцем. От края до кра-ая! — пропел он. — Будем заходить во все бары, которые только есть! И пить! Пока не упадём!

— Вот чёрт!

— Мне не нравится, что ты называешь меня чертом, чувак! Но если тебе от этого легче пройти испытание…

— Легче-легче! Еще как легче. Пераварти, счастливо оставаться, Тяму привет. Запомните меня молодым…

В общем, мы пошли. По дороге встретили большую дохлую крысу, яогай долго рассказывал про вкусовые особенности и способы приготовления крыс в полевых условиях. Интересная личность, в общем.

Шли вдоль берега, обошли старое кладбище, развалины какого-то рыбзавода, нашли мостик и вышли в университетский городок. Бар нашёлся не сразу, и я этому был рад — от долгой прогулки алкоголь уже основательно выветрился, и я был бодрячком. Только вот есть снова хотелось. Неужели яогай так и не захочет есть? Хрен знает, как там меняется обмен веществ.

Кстати, тут мне подумалось, что если я пойму, что не справляюсь, что мне можно заманить его в лапшевню бабули Хо и накормить золотым раменом, после чего спокойно отгрузить уснувшего куда-нибудь обратно на лодку или через забор перекинуть…

Не. Всё ж это практически соотечественник, Серёга. Да и третье испытание лучше уж пройти — оно никуда не денется.

Студенческий бар назывался «Утро добрым не бывает», располагался он на углу общежития для преподавателей — как раз рядом жила когда-то Сян, и там мы с приключениями забирали вещи. Несмотря на то, что время клонилось к полудню, мы здесь оказались первыми посетителями. Я и не сразу понял — суббота же. Многие ещё отсыпаются.

— Что есть из выпивки, трактирщик? — спросил яогай.

— О, как хорошо, что вы зашли! Могу предложить вам лёгкие утренние коктейли-аперетивы! — ответил бармен — кудрявый восторженный паренёк, а потом взглянул на нас и добавил. — ой…

— К чёртям лёгкие! Тяжёлые!

— Ч-что, сразу «Кровавая Мэри»?

— Эй, Серёж, — сказал я по-русски. — Может плавненько градус будем повышать, а?

— Хм… а ты шаришь, Чан, да-а, — прогремел Серёжа-яогай. — Давай плавненько. Скажи бармену, чтобы налил винишка. Сухого белого.

Я перевёл, бармен тут же засуетился:

— У нас небольшой выбор вин, но я могу… я могу предложить вам дорогое европейское вино, «Массандра»…

— Во! Давай! — яогай услышал знакомое слово. — Лей полный фужер.

Налили, чёкнулись, яогай сказал:

— Ну, ваше здоровье, кандидат в младшие мужья.

И за секунду выпил, а пока я допивал своё — с размаху разбил фужер о пол.

«Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему ци», — напомнила Сян. На этот раз её образ представился не в строгом костюме, а в рабочем халатике. Мда.

«Иногда можно!» — тут же отозвался в голове другой голос — то была игривая Дзянь, похоже, усевшаяся на левое плечо.

Тьфу. Привидится же всякое. Юный бармен тем временем паниковал.

— Ой… вы зачем же… меня же будут ругать…

— Не беда-а!! Вот, за бой посуды, с чаевыми!

Яогай вытащил из рубахи сразу две пятитысячные бумажки. Блин, сколько у них там? И какой сейчас курс? За шесть лет произошло всякое, но не думаю, что целковый сильно упал к основным валютам — а значит и к коинам тоже.

— Это… это у нас не принимается… — залепетал бармен.

Алкоголь сильно ударил в голову, но я успел посоветовать:

— В консульство сходи… или в гостиницы — там найдут обменять.

Бармен кивнул. Меня уже волокли дальше. Выйдя из бара, яогай поймал за шкирку проезжающего на самокате паренька. Причём ювелирно так — самокат уехал дальше и врезался в столб, а парень встал на ноги и, похоже, с тех пор стал заикаться.