— Именно так, ваше величество.

— И после всего вы все равно считаете, что мы должны привлечь госпожу Дарру?

Сэр Рочестер побарабанил пальцами по подлокотнику, и Эдвард поморщился — голова после вчерашнего все еще болела.

— Я могу говорить откровенно?

— Я только этого от вас и жду!

— Хорошо. В таком случае, мне неловко указывать, но у вас в стране зреет кризис.

— Неужели? — не сдержался император. — Какое интересное, а главное, своевременное наблюдение!

— Ваше величество!

Бывший министр с укором посмотрел на собеседника. Эдвард прикрыл глаза:

— Простите, милорд, продолжайте!

Лорд Рочестер задумчиво пошевелил губами, подбирая слова.

— Все дело в том, что вы не желаете доверять министрам, а они не воспринимают вас как правителя!

— Скажите, а по вашему мнению, как они меня воспринимают?

— Как взбалмошного мальчишку, совершенно не вовремя получившего власть и совершенно не понимающего, что с ней делать! — бывший министр иностранных дел усмехнулся. — Они не хотят понимать и принимать изменения, которые происходят вокруг.

— То есть вы рекомендуете мне выразить недоверие правительству и потребовать отставку министров?

— Я не могу ничего рекомендовать, ваше величество, я давно в отставке, но если вы сейчас распустите кабинет, то только усугубите ситуацию. Люди не расстаются с властью так просто. А если вы назначите премьер-министром вашего родст… ставленника, разразится скандал, а вы потеряете позиции, которых достигли за годы правления.

— Получается замкнутый круг, — Эдвард сделал вид, что проигнорировал намек о муже сестры (вот откуда старому пройдохе все известно?)

— Почему же? Все, что вам нужно, ваше величество, — свежая кровь. Человек, способный смотреть на нашу страну без придыхания и стонов о прошлом величии могущественной империи. И в то же время человек, прекрасно разбирающийся в юридических тонкостях, в том числе межгалактического права. А еще лояльный только вам и не связанный ничем с аристократическими родами Альвиона.

— То есть Эмбер Дарра.

— Именно.

— Но с какой стати ей помогать нам? Судя по всему, госпожа Дарра ненавидит Альвион.

— Но любит свою дочь.

— Хотите, чтобы я шантажировал ее девчонкой?

— Напротив, вы дадите ей возможность остаться в стране. Дипломатическая виза госпожи Дарры аннулирована в связи с тем, что процесс завершен, не успев начаться.

— Зачем ей оставаться? — фыркнул Эдвард.

— Потому что её дочь предпочла видеть вас в качестве своего опекуна., - лорд Рочестер говорил, словно учитель, втолковывающий нерадивому ученику.

— И что? — насторожился Эдвард, понимая, куда кдлонит собеседник. — Я хотел отказаться и выслать их двоих…

Лорд Рочестер снова улыбнулся.

— Прошу прощения, ваше величество, но я бы этого не делал.

— Почему?

— Согласно межмировому праву решение ребенка никто не сможет оспорить. Более того в глазах всех это будет выглядеть, что Алексия обратилась к вам за помощью, а вы ее предали. Вас просто смешают с грязью.

— Мне что, теперь придется удочерить ее? — ужаснулся император.

— Всего лишь стать временным опекуном, пока родители не придут к согласию по месту проживания ребенка.

— А они могут это сделать?

— Госпожа Дарра кажется мне разумным человеком, ваше величество. Что касается барона… вы всегда можете надавить на него. Вряд ли он осмелиться перечить монарху. К тому же, как мне кажется, девочка почему-то хочет остаться на Альвионе. Почему бы не обернуть ее желание на пользу всем?

— Теперь вы делаете из меня манипулятора.

— Вы — монарх, ваше величество. К тому же монарх милосердный и идущий навстречу отчаявшейся матери. Ведь госпоже Дарре, если она уедет, будет весьма затруднительно получить новую визу. К тому же после такого оглушительного проигрыша, а также заявлений, что ее дочь предпочла просить покровительство императора почти враждебной страны, чем остаться с матерью, в ее карьере возникнут большие проблемы. Даже дружба с министром юстиции не поможет ей.

— А они дружат? — странно, но последняя фраза вызвала странное недовольство.

Заметив, что император нахмурился, лорд Рочестер позволил себе усмехнутся:

— Она начинала в его фирме. Ходят слухи, что они были любовниками.

— Только слухи? — император внимательно всматривался в лицо собеседника. Тот наклонил голову:

— Эшли Говард редкостный за… простите, ваше величество, негодяй, но и он не станет гадить в собственном логове. Хотя он всегда покровительствовал госпоже Дарре, а сама она тщательно скрывает свои отношения.

— Ясно, — Эдвард помолчал, взвешивая все “за” и “против”. — Что ж попытка — не пытка. Думаю, мне следует поговорить с госпожой Даррой. И, как я понимаю, сделать это незамедлительно, пока наши доблестные миграционные службы не посадили ее на межмировой экспресс.

— Боюсь, ваше величество, сегодня это сделать невозможно.

Эдвард Я вас с недоумением посмотрел на собеседника.

— Я вас не совсем понимаю. Сначала вы настаиваете на вербовке, да-да, именно вербовке, при чем путем шантажа, ценнейшего человека, а потом…

— Дело в том, что госпожа Дарра до сих пор в королевском госпитале.

— Она считает, что так ей продлят визу?

— Нет, ваше величество. Ей стало плохо после церемонии. Я отвез ее в госпиталь, чтобы не допустить слухов. Наверняка сказали бы, что мы покушались на вечно противостоящего нам адвоката.

Эдвард кивнул. Значит, благодаря Рочестеру у него одной головной болью меньше.

— Вы зря подали в отставку, — покачал он головой.

— Так было проще сосредоточиться на главном, ваше величество.

— Давать мне советы через вдовствующую императрицу?

— В том числе.

— Не желаете вернуться?

— К сожалению, доктора не рекомендуют. Приходится прислушиваться к их советам. А вы можете и дальше прислушиваться к моим, если сочтете нужным.

— Спасибо, — Эдвард встал и протянул руку которую бывший министр иностранных дел крепко пожал. — Что ж, отложим все до того момента, когда госпожу Дарру выпишут из госпиталя.

— Если позволит, ваше величество…

— Сэр Рочестер!

— Так вот, если ваше величество позволит обратить внимание, что ваш первый секретарь, сэр Тобиас тоже находится в этом госпитале.

— И как я понимаю, его необходимо навестить, — подхватил мысль Эдвард.

— Следует проявлять благосклонность к тем, кто предан стране и монарху.

— А также высокому жалованию!

— Мы все не без греха, ваше величество.

Эдвард кивнул в ответ на почтительный поклон и вышел.

— Куда теперь? — поинтересовался Стивен, ожидающий императора у флаера.

— В королевский госпиталь. Предупреди там всех. И Стив..

— Ваше величество?

— Что обычно приносят, когда навещают больных?

— Кажется, ораншады.

— Скажите, чтобы к моему приезду их купили, мне просто необходимо навестить сэра Тоби!

Назойливое пищание ворвалось в ее сознание, спугнув сон. Хороший добрый сон. Она шла с дочерью по дороге, прибитой пылью и зноем. Вокруг цвели ромашки, Алекс то отбегала от нее, то подбегала — и ей все казалось, что вот-вот коснется. Пусть не обнимет, но все равно…

И они говорили. Не ругались об учебе, поведении и цвете волос, а просто разговаривали. Какое это счастье.

О том, как обе тоскуют по бабушке, о том, как Алекс бредит космическими исследованиями и хочет принимать в них участие. Боже мой, а она и думать забыла об этом увлечении дочери, была уверена, что та его переросла и успокоилась. О том, как Эмбер устала, но не может себе позволить расслабиться и вздохнуть, потому что…

— Почему? — вдруг остановилась дочь и посмотрела на нее такими же точно зелеными глазами, требовательно и недовольно.

Даже во сне Эмбер вздрогнула — как в зеркало посмотрела. И не сказать, что ей понравилось. Холодная, безэмоциональная женщина, отражавшаяся там раздражала.