– Что? – округлил глаза Матвей. – Какое наказание? Я… я ничего ей не сделал!

– Ничего не сделал, но спрятался. Как-то это странно… Не находишь?

– Это все из-за Инги, – буркнул он. – Она звонила утром. Орала как сумасшедшая… Сказала, что Наташка из дома удрала. А я-то тут при чем?!

– Побег двух влюбленных – это так романтично.

– Я-то тут при чем! Никуда я с ней не сбегал! Мы даже никогда не говорили об этом! И зачем? Родители на свадьбу квартиру обещали купить. Денег на путешествие дать. Зачем бежать-то?

– И правда. От родительских денег бежать глупо… Так, может, у нее кто-то другой появился?

– Чего? – нахмурился Матвей. И злость пересилила страх. – Нет у нее никого!

– Так уверен? – восхитилась я. Прищурилась и спросила лукаво. – Приглядывал за ней?

– Ну и что? – покраснел от досады Матвей. – Она моя девушка. Имею право.

– И то верно. Порадовался, что никого у нее на стороне нет?

– Чего радоваться? Если она все равно меня бросила.

– Может, ее заставили?

– Как это? – не понял он и округлил глаза.

– Ну, сам подумай. У вас все хорошо. Вы с третьего курса вместе. Родители денег готовы отстегнуть. Даже квартиру купят. Живи и радуйся. А Наташка зачем-то в бега подалась.

Матвей совершенно растерялся. Судорожно что-то обдумывая, шевелил губами. И наконец изрек:

– Бред какой-то. Кто ее запугивал?

– Ну, откуда же я знаю? Может, Инга? На тебя она сегодня на орала, могла и на Наташу.

– Ничего подобного, – возмутился он. – Наши предки были рады, когда я сообщил, что мы поженимся. А Инга… Это она сегодня такая. Обычно нормальная.

– Если так, то все наладится. В семейной жизни чего только не случается.

Матвей посмотрел с надеждой. Будто бы его отношения с девушкой действительно зависели от меня.

– Должно быть, ты сильно переживаешь, что она пропала?

– Да блин, – не сдержался он. – Что вы к ней все пристали?! Может, она на велике кататься поехала? Или с девчонками куда-нибудь рванула. Ну забыла мобильник дома, что с того?! Выходной же!

– Так ведь раньше такого не случалось.

– А теперь случилось! Нам не по три года уже!

– Хорошо, если так… Но все же. Ты не думал, что кто-то может желать ей зла?

– Кто? – округлил глаза Матвей. – Наташка добрая. Ее все любят.

– Все-все?

– Да!

– Ух… А есть кто-нибудь настолько любящий, что готов украсть из дома?

Матвей сцепил зубы и лишь головой покачал. Я вернулась к своим вопросам. Но ничего нового так и не узнала. Мы бегали по кругу, оставаясь все там же.

Я вопросительно посмотрела на Ивана. Он резко поднялся и направился к выходу. Потрепав нерадивого жениха по голове, я поспешила следом.

Не веря своему счастью, Матвей кинулся нас провожать. И когда мы уже были на лестнице, вдруг спросил:

– С ней ведь все будет в порядке, да? Просто дурака валяет?

Отвечать не пришлось. Приветливо пискнув, лифт распахнул двери. Иван покосился на меня и спросил:

– С остальными также результативно?

– Угадал. Никто ничего не понимает. Наташа – идеал женской добродетели и дочерней преданности. У нее нет ни врагов, ни завистников. Ее семья не идеальна только из скромности. Похищать ее некому. А сбегать нет причины.

– Класс.

– Ага.

– Ты бы предпочла, чтобы было иначе? Не хватает грязи?

– Так бы действительно было проще, – не стала отрицать я. – И понятнее.

– Вынужден разочаровать. Ермолины действительно почти совершенство.

– Тем хуже.

Взгляд Ивана потемнел, он спросил строго:

– Почему?

– Потому что хуже нет, когда плохие вещи случаются с хорошими людьми.

На улице окончательно стемнело. Ярким ляпистым светом двор освещали фонари. На одной из скамей я разглядела знакомый силуэт и направилась к нему. Иван последовал за мной.

Отколовшись от дружков, паренек с ссадиной на лице, ждал нашего появления. Взобравшись на верхнюю скамью, я села рядом с ним. Иван стоял чуть в стороне, но достаточно близко, чтобы все слышать.

Было прохладно. Я застегнула куртку и спросила:

– Чего вписался?

– Ты Ангел, да?

– Мы знакомы?

– Нет… Просто знаю, кто ты.

Я посмотрела на паренька повнимательнее. Он был очень худ, в одежде с чужого плеча. Костяшки на руках сбиты, но вряд ли в поединке. Скорее, поранился в порыве беспомощного гнева, исступленно молотя стену и все, что попадется под руку.

Ему не нравилось мое внимание, но он терпел.

– Славно. Тогда, если припечет, знаешь, куда идти.

Он кивнул. А я достала мобильный и показала фото Наташи:

– Видел ее?

– Красивая… На Рапунцель похожа… Ту, что из мультика. Моя сестренка его часто смотрит… Такие же волосы золотые и глаза огромные зеленые… Она здесь иногда бывает. С Матвеем.

– Вчера или сегодня была?

Паренек призадумался. И сказал:

– Нет. Я здесь каждый день. И ее уже несколько недель не видел. Можешь поверить.

– Верю, – кивнула я. – Сможешь мне позвонить, если она появится?

Паренек кивнул и записал мой номер. Достав из кармана несколько пятитысячных, я протянула ему. Он вспыхнул и сказал обиженно:

– Я не ради денег!

– Это и не тебе, – с удивлением сказала я, будто он смолол великую глупость. – Сестре на куклы.

Упоминание о маленькой малышке, забота о которой была самым важным в его жизни, заставило его содрогнуться. Нахмурившись, он неуверенно и с некоторым стыдом взял деньги. Сказал виновато:

– Я ей лучше куртку новую куплю. Она всю зиму мерзла.

Покидая двор, я обдумывала, как лучше объехать пробки и быстрее попасть к Софье. Иван шагал следом. Но потеряв к нему интерес, я не обращала внимания на его присутствие.

– Ты всю шпану в городе знаешь?

– Пока нет. Но усиленно работаю над этим.

Он хотел еще что-то сказать, но я подошла к машине, и пришлось довольствоваться тем, что есть.

– Ты к Софье? Я поеду следом.

Если он ожидал возражений, то напрасно. Его присутствие, равно как и отсутствие, не повлияет ни на мои действия, ни на решения.

Лучшая подруга Наташи оказалась миловидной умненькой девушкой. Как и подобает отличнице, она отвечала на все вопросы вдумчиво и старательно. Не юлила и явно старалась помочь. Хотя и не верила, что в нашем разговоре есть хоть какой-нибудь смысл. Но провожая нас, все же не сдержалась:

– Все это ерунда. Ничего с Наташей не случилось. Подумаешь, ушла погулять и телефон забыла. Такую панику развели…

Смутившись, она посмотрела виновато. Иван, будто котенка, погладил ее по голове и покинул квартиру. За ним поплелась и я.

Вдохнув прохладный вечерний воздух, я уставилась в пасмурное небо и пробормотала:

– Надо же, как бесполезно…

Хмурый Трофимов стоял рядом. Читать мысли я не умела. А его бы и вовсе предугадать не смогла. Но сейчас все было вполне очевидно и слишком похоже на то, что вертелось у меня на уме:

– Пора бы выйти на связь.

– Наташе?

– Ей. Или похитителям.

– Будь у нее возможность, она бы уже вернулась. Или позвонила родным.

– Значит, такой возможности нет. Но и денег никто не просит. Стесняются?

– На нервах играют.

– Опасная забава, – хмыкнула я и повернулась к нему. Гаркнула в пылу энтузиазма. – Была рада знакомству, дорогой товарищ! Не забывайте, наше дело правое! Они не пройдут!

Иван слегка растерялся от неожиданности. А я уже перебегала дорогу. Но едва свернув за угол вновь обнаружила его подле себя.

– Мы же попрощались.

– Когда это?

– Только что.

– Это было прощание?

– Конечно. Зря я что ли поднимала знамя революции?

– Я его в темноте не заметил.

– Вот так всегда…

– Большое видится на расстоянии.

– Да? Так ты оставайся здесь. А я подальше отойду.

– Как-нибудь в другой раз.

– Не хочу я другого раза, – запротестовала я. – Мне и одного дня вместе вполне достаточно.

– Что вдруг раскапризничалась? Все так славно складывалось.