— А? — отвлёкся вор. — Конечно, знаю! Вот тут все координаты! — потряс он коробочкой инфора. — А толку? Пока от подставы не избавлюсь, мне вообще телодвижения противопоказаны.

— Во-во, скажи-ка мне, откуда у тебя Проклятая Корона? — оживился Ри. — Я что-то такое вспомнил, но не точно.

— Да спёр я её, — пожал плечами Саймон. — Вы ж дневник читали? Вот это она и есть. Не для себя спёр, за деньги. А оказалось, что подстава. Мужик этот поручил мне самого себя обнести. И платить, как я понимаю, ни фига не собирался. Видимо, надеялся, что не доживу. А не дожил, получается, он сам. Потому что в моём мире за местные девять тысяч годков прошло порядка трёхсот лет, плюс-минус пятнадцать. И на фига мне теперь эта цацка? Если он мне её заказал, видимо, от неё иначе избавиться нельзя, а то зачем бы? А пока я владелец… трындец, короче. Кто бы у меня её спёр, а? Корону эту. Ни у кого подходящих знакомых нет?

— И ты так спокойно говоришь, что ты вор? — удивилась Лиса.

— Ой, да бог ты мой Достан и жена его Зажитка! Можно подумать, я сирых и жалистных обираю! Это просто бизнес. Как ты думаешь, откуда эту цацку мой заказчик взял? Объясняю: тоже стырил! С археологических раскопок. И, скорей всего, не только её. Могу вот тут материальчик поискать, — потряс он инфором. — Помнится, был скандальчик в газетах, только конкретики не помню. — Лиса только головой покачала. Ну и мир! — Вот найти бы, кто бы её у меня спёр….

— Да подожди уж, я уж посмотрю, может снять получится, — заворчал Роган. — Проклятье — пфе! Видали мы… Я её пока полем прикрыл, взгляну попозже. Ты лучше про агрегаты расскажи, которые там у тебя стоят. Вот это — да!

— Да, ты что-то такое говорил, мага-что-то, — припомнил Дон.

— Ну-у, магический аккумулятор там стоит, автоповар там… лежит. Левитр, чтобы грузы таскать, или самому по воздуху… Резак плазменный. Поляризатор. И вот — инфор карманный, — продемонстрировал Саймон коробочку. — А батареи солнечные вы мне как раз взорвали. А что?

— Не-не-не, райнэ, — даже привстала Лиса. — Это вы всё будете обсуждать, когда я уйду. Не знаю, как у кого, а у меня сейчас одиннадцать вечера, завтра мне вставать в восемь, ребёнка в школу отправлять и пахать ещё весь день. Так что, давайте со мной быстренько решим — и пойду я баиньки. А вы тут хоть всё себе отзасидите… отзаседайте… понятно, короче, да?

— А что с тобой решать? — не понял Ри.

— Ну-у, — неопределённо помахала Лиса рукой. — Какой я дракон, и магия, и полетать я уже хочу, а как ты думаешь?!

— Какой дракон — это можно, а вот с остальным, — быстро взглянул Ри на Рогана, — придётся подождать. Вы, по сути, новорожденные, память крови проснётся дней через пять, тогда можно будет и магией заняться, и полётами.

— Ну во-от, — надулась Лиса. — Вечно так: не сейчас, в другой раз!

— Не, Лисища, это он прав, ага-ага, — покраснел и потупился Роган. — Я тут уже это… полетал, в общем. Чуть не сдох, ага.

— Так это у тебя… Ах, глаза-а? Ты красный, что ли? Красный дракон? Здорово! Покажешь? — загорелась Лиса. — Это, что ли, каким хочешь, таким и станешь? Круто! Я лиловой быть хочу, аметистовой такой, очень мне этот цвет нравится! Пошли…

— Да угомонись ты! — взвыл Ри. — Не знаю я, как это выходит и от чего зависит. Расчетам не поддаётся, я пробовал уже! Вот эти трое — зелёные, Лайм, судя по глазам — голубой, как я, Роган красный, какие вы двое — сейчас проверим, но должны-то все быть голубыми! Все, понимаешь? А вместо этого — вот, — махнул он рукой. — И какая ты получишься — хрен знает! «Почему так вышло? — По дороге», блин, — он досадливо отвернулся. Нет, это не плохо, что получились разные цвета. Просто очень не любил Ри непредсказуемых результатов. В чём угодно, и в магии в том числе. В особенности — в магии. Потому что именно магический «непредсказуемый результат» сложней всего уничтожить, когда он, непредсказуемо взбесившись, начинает тебя есть. И очень обидно, что именно они, непредсказуемые, чаще всего у него и получались. Вон там, южнее, больша-ая яма с оплавленными стенками осталась на месте прежней лаборатории, а здесь пришлось уничтожить всю траву после того, как в заготовку попала сорванная травинка. Резво ползающий всеядный травяной коврик грозил сожрать весь оазис целиком и самого Ри, если тот зазевается.

— Ну… Ну ладно, — вздохнула Лиса, — хоть так. А то у меня, чего-то, ничего не получается. Я тут к речке вышла, чтоб никто не видел, дай, думаю, попробую хоть когти отрастить. Чего-о? Я вам всегда, знаешь, как завидовала? — обиженно обернулась она на смешок Дона. — Такая вещь полезная! Никаких ножей не надо! Стояла-стояла, тужилась-ёжилась, аж запыхалась, — вытянула она руку для наглядности на всеобщее обозрение. — И ничего! Вот совсем. Я же помню, как радугу творить, и что при этом чувствуешь, но тут как-то иначе надо, наверно. Хоть бы длиннее стали! Хоть на чуть-чуть!

Дон сразу представил себе покрасневшую с натуги Лису, с заострившимся от усердия носом и сердито сведёнными бровями, упрямо сверлящую грозным взглядом собственную руку, и заржал неудержимо. Роган хрюкнул и тоже затрясся.

— Ну вот что вы ржёте опять, а? — возмутилась Лиса, но от этого стало только смешнее. — В мышь-то у меня не получилось? Может и в дракона не выйдет, а вы — «ха-ха»! Может, я ущербная какая? Какая-нибудь фигня из-за того, что я Видящей была, и не смешно ни разу!

— Ну, давай, посмотрим, — вздохнул Ри. — Только лучше к озеру отойдём, как бы опять здесь всё не разнести. А тебе пока лучше не надо, — остановил он Лайма. — Сначала в этом облике сил наберись, а то… в общем, нехорошо может получиться.

Объяснять всем, что может получиться голодная всеядная амёба, которую, скорей всего, придётся тут же уничтожить, Ри очень не хотел. Ни к чему пугать народ, и так все на нервах, и рисковать, ставя новые эксперименты, совершенно незачем. И так-то чудом получилось мыслящее существо из материала, более чем скромного. Ведь голое ДНК, без матрицы разума — и вот, поди ж ты, настоящая личность образовалась! Но неизвестно, насколько прочна привязка. Вдруг при обращении связь утратится? Нет-нет, лучше подождать, пока память крови не пробудится. Только тогда можно быть в чём-то уверенным.

— Ну, перекидываться, может, и не стоит, но пойти лучше всем, — поднялся Дон и помог подняться Лайму. — Как Гром говорит: мало ли что? — он сложил шезлонг и закинул его на плечо. — Вы идите, мы догоним.

Первые лучи солнца уже тронули макушки пальм и окрасили нежно-розовым вершины холмов. Начинался новый безумно жаркий и безоблачный день пустыни.

— Сядь, расслабься, закрой глаза, — зазвучал у Лисы в голове голос Ри. Усевшись на песок со скрещёнными ногами, она попыталась выполнить его указания. — Представь себе крылья, почувствуй их за спиной, — Ри учёл замечание Дона в случае с Роганом и решил идти именно этим путём. Дон одобрительно кивнул. Лиса рассказывала ему, что иногда прямо чувствует эти несуществующие крылья, должно подействовать. — Стоп-стоп, неправильно! Ты представляешь себе голубые крылья, а если ты другого цвета — может и не получиться! Абстрагируйся от внешнего вида, просто чувствуй, ощущай! Нет, не из лопаток! У тебя исчезнут руки, они и станут крыльями… Нет, не пытайся завести руки за спину, это даст только ненужное напряжение. Ты расслабься…

— Да я-то расслаблюсь, а вот кто удовольствие получать будет, ты мне можешь сказать? Что-то мне кажется, что не я! Ну, не получается! — расстроено открыла Лиса глаза.

— Ты очень напрягаешься, а это не нужно, — попытался успокоить её Ри. — Ты же видела заготовку? Вот. Ты сейчас, как вода, можешь придать себе любую форму. Во что нальёшь, то и получишь. Представь себя драконом…

— Ха! А как? Я хоть одного видела? Ау! Я же с драконом только, скажем так, изнутри знакома! А снаружи — ни одного не видела, ни разу! Ни тебя, и никого!

И Ри с удивлением осознал, что так оно и есть. Но это было легко исправить.

— Примерно вот так, — сообщил он, перекидываясь. — А знаешь, попробуй не крылья представить, а вот этот взгляд с высоты шеи. Пожалуй, это гораздо нагляднее! Вид сверху. Представь и потянись. Как тебе такая мысль?