Люцифер замечает меня и, не стесняясь, сверкает глазами в мою сторону. Его взгляд останавливается на ладони, где всё ещё красуется нарисованная клубника, и он довольно улыбается, не переставая смотреть на меня.

Ади и Сэми отправляются убирать игрушки по наставлению директора, Мими занята изучением сценария с детишками, Дино готовит ужин и, учитывая, что он не звал никого на помощь, видимо, и без меня неплохо справляется, так что стою в негодовании и пытаюсь найти себе хоть какое-то занятие.

— Тебе что, делать нечего? — негромко спрашивает Люцифер, встав позади меня и привычно сложив руки в карманы.

— Да ты капитан очевидность, — закатываю глаза, развернувшись к нему лицом.

— Тогда поможешь мне, — он аккуратно берёт меня за запястье и ведёт к маленькому столику жёлтого цвета, за которым сидят четверо детей. Перед ними несколько учебников и тетрадей, и я начинаю понимать, в чём будет заключаться моя помощь.

Ловлю на себе удивлённый взгляд Мими, когда Люцифер продолжает удерживать моё запястье, и высвобождаюсь из его некрепкой хватки, чтобы не вызывать у неё лишних вопросов.

— Если моя помощь заключается в том, что я должна делать работу вместо тебя… — начинаю я, лучезарно улыбаясь, чтобы никто не подумал, что что-то не так, и оказываюсь в компании детей лет семи-восьми, но Люцифер меня перебивает.

— Нет, — отрезает он и садится рядом на пластиковый стул того же цвета, что и стол. — Будем помогать им с домашним заданием.

Расслабленно выдыхаю — что-что, а помочь решить два плюс два я точно смогу. Сажусь рядом с маленькой девочкой, чьи рыжие волосы падают на лицо, и помогаю их убрать назад, чтобы ей было проще читать задание. Она неплохо справляется и без меня, решая все примеры очень быстро, почти не задумываясь над ними, и лишь изредка мне приходится подсказывать.

Люциферу же не так везёт — мальчик, с которым занимается он, вовсе не понимает математику. На удивление, он не злится и даже не раздражается, — или просто не показывает этого — а, наоборот, медленно начинает объяснять уже, кажется, в седьмой раз.

— Давай ещё раз, — спокойно повторяет Люцифер, когда мальчик начинает психовать из-за того, что у него ничего не получается. — Четыре плюс пять — сколько будет? — он невозмутимо ждёт, когда ребёнок ответит на вопрос, но тот лишь молчит. — Хорошо, смотри, — Люци разгибает на правой руке четыре пальца по одному, считая их вслух. — Теперь к ним нужно добавить ещё пять.

— Я сам! — воодушевлённо восклицает мальчик, теперь более заинтересованный. Он сам разгибает пальцы на руке Люцифера, который оказывается не против детских прикосновений. — Раз, два, три, четыре, пять, — вслух считает он каждый разогнутый палец.

— Верно, — хвалит его Люцифер. — А теперь посчитай все вместе.

— … семь, восемь, девять, — делает он так, как ему говорят. — Девять! — мальчик радостно хлопает в ладоши и записывает нужный ответ в тетрадь.

Люцифер удовлетворённо кивает и треплет ребёнка по густым волосам, гордо улыбаясь его успехам. Он полностью сосредоточен на своём подопечном, не отвлекаясь ни на что и ни на кого, и на это невозможно не смотреть. Почему-то эта сцена умиляет меня, и образ Люцифера в моей голове совсем не вяжется с таким заботливым отношением к детям. Никогда бы не подумала, что он так трепетно может помогать незнакомому ребёнку с домашним заданием.

— А у тебя есть мама и папа? — внезапно спрашивает Кэти, девочка, которой я помогаю с домашним заданием, когда продолжает решать примеры.

Вопрос вгоняет меня в ступор: конечно, у неё нет родителей, но и понять, с какой целью она спрашивает это, не могу. Мне до ужаса жаль всех детей, оказавшихся здесь. Чем они заслужили такое?

Поджав губы, киваю, надеясь, что на этом разговор закончится — не хочется вести диалог на больную для неё тему. Кэти заметно тускнеет, опустив взгляд ещё сильнее, и громко вздыхает, продолжая решать задания чуть медленнее, чем раньше.

— Я бы тоже хотела, чтобы у меня был кто-то, — тихо, почти шёпотом, говорит она. Люцифер тоже слышит это и смотрит на нас не то равнодушно, не то с толикой сочувствия, и я позволяю себе чуть приобнять Кэти за плечи. — Наверное, это здорово, когда тебя любят.

Я теряюсь, не зная, что ответить и как поддержать ребёнка. Если мне хочется расплакаться от одних её слов, тогда как же себя чувствует семилетняя девочка? Она не знает, что такое любовь, и грезит о ней, наверное, каждый день. Замечаю, что Люцифер после слов Кэти тоже становится сам не свой — сжимает челюсти, а глаза, в которых я всё ещё пытаюсь прочитать хоть что-то, теряют свою яркость.

— Любовь бывает не только родительская, — отвечаю я и невольно поворачиваю голову в сторону Ади, Сэми и Мими. — Дружеская любовь порой бывает куда сильнее, — слабо улыбаюсь, но даётся мне это нелегко при виде поблескивающих глаз девочки. — И, я уверена, ты найдёшь тех, кто станет тебе семьёй.

Я поглаживаю Кэти по шёлковым волосам, прижимая к себе так, словно она — моя сестра.

— Мне часто бывает одиноко, — признаётся она и откладывает ручку в сторону. Задания не закончены, но я не собираюсь указывать ей на это. У Кэти, возможно, впервые появилась возможность выговориться, и я не смею лишать её этого. — Я всегда окружена кем-то, но почти всегда одна, — она не поднимает взгляд на меня — смотрит в пол, сглатывая. — И хочу рассказать тебе один свой секрет, можно? — спрашивает девочка, приблизившись к моему уху, и я, конечно, киваю в предвкушении. — Когда мне грустно, я ухожу отсюда. Этого никто не замечает — все заняты своими делами. Неподалёку отсюда есть домик на дереве, но нужно пройти мимо охранника. Это довольно легко: он невнимательный, а забор легко перелезть. Я не знаю, кто сделал этот домик, но он мне очень помог.

Внезапное признание заставляет меня удивиться ещё больше — неужели она действительно настолько одинока, что никто, даже воспитатели, не замечает, что ребёнка просто-напросто нигде нет?

Мне остаётся лишь надеяться, что она обретёт своё счастье, найдя его в друзьях или приёмных родителях. Не имею даже примерного понятия, каково это — расти в полном одиночестве, когда тебе не с кем поделиться своими победами, проигрышами и чувствами. И, пусть с моими родителями сейчас происходит что-то странное, пусть наши с мамой отношения никогда не были столь близкими, какими могли быть, пусть отец что-то недоговаривает, я всё равно не могу представить себя без них.

После того, как мы переводим тему в более-менее нейтральное русло и Кэти заканчивает работу над домашним заданием, меня подзывает к себе Мими одним жестом. Она облокачивается о моё плечо, сложив руки на груди и с приподнятыми бровями наблюдая за заинтересованным и вовлечённым в процесс Люцифером.

— Никогда не видела, чтобы он хотя бы просто находился рядом с детьми, — задумчиво проговаривает Мими, не отстраняясь от меня. — Дино сказал, их с Кристофером и Астаротом заставили прийти сюда. Вроде как, распоряжение канцлераруководитель высшего учебного заведения в США. Кроули.

Я слежу за взглядом Мими, который остановился на ничем не занимающихся близнецах.

— Значит, видимо, хорошо заставили, раз настолько увлёкся, — смеюсь я и бросаю взгляд на рисунок на ладони, скрыв его рукавом. Пусть это буду видеть только я, пока не смоется.

— А эти двое, как обычно, филонят, — цокает она языком, всё не отводя взгляд от близнецов.

Астарот, тот, что с тёмными волосами, активно печатает что-то в телефоне, пока его брат неумело притворяется, что что-то делает, время от времени убирая игрушки в ящик.

Мими ведёт меня к ним и нагло заглядывает в телефон Астарота. В следующую секунду она вырывает его из рук парня. Он резким движением тянется за ним, пытается забрать, но Мими оказывается быстрее и проворнее. И всё, что остаётся Астароту, — бросать на неё недовольные взгляды. На лице его брата, Кристофера, расплывается довольная усмешка, но Мими, дав ему подзатыльник, даёт понять, что его поведением так же недовольна.