– Если не готов пролить чужую кровь, никогда не вынимай меч из ножен.

– Я знаю, учитель, – сказал я и метнул меч через всю комнату в темную тень, с верещанием выпавшую со смотровой площадки, сжимая клинок в груди. Далеко внизу раздался глухой всплеск и вибрирующие вопли. Мацумото, досадливо всплеснув худыми руками, выбежал на смотровую площадку, долгим взглядом посмотрел вниз, бормоча про себя что-то сердито по-японски. Я спокойно вышел следом за ним и безучастно встал рядом, облокотившись локтями о перила ограждения. Усилившийся ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо, лаская нежными прикосновениями и соленым дыханием моря. На горизонте вырастали фиолетовые тучи, подсвеченные молниями. Надвигался шторм.

– Что ты наделал, безголовый? Этот меч стоил намного больше, чем несчастная сущность, привыкшая нападать со спины. О чем ты думал? – Старик покосился на меня, а затем, смягчившись, по-отечески приобнял за плечи. – За это безобразие тебе придется составить мне компанию за пиалой риса с рыбой. Пойдем. Угощу тебя цветочным чаем.

– Значит, вы не в обиде за потерю меча? – осторожно спросил я.

– Как я могу на тебя обижаться? Все допускают ошибки. Ты пытался меня защитить. Но ты вернешь мне этот меч, он мне дорог как память.

Кисло улыбнувшись, я согласно склонил голову. Иначе и быть не могло.

– Рассказывай Дмитрий-сан, что с тобой стряслось, и как дожил до жизни такой, если в каждой тени видишь врага. На самом деле, не все морские обитатели нам враждебны, и тот, кого ты так легкомысленно проткнул мечом, уже завтра приползет ко мне с требованием компенсации, а иначе откажется таскать из моря омаров, креветок и водоросли. Сам я не рыбак, но отказываться по твоей вине от даров моря не намерен.

– Вы же знаете, учитель, я не одобряю вашей привязанности к новым знакомствам, тем более среди морского народа. Я им не доверяю. Они, между прочим, тоже наши враги.

– Хм, спорное утверждение. – Мацумото разлил по крошечным чашкам ароматный чай. Он свято чтил чайную церемонию, каждый раз устраивая из этого настоящий спектакль.

Я отпил глоток и удивленно посмотрел на учителя: – Откуда это? Вкусно.

– Еще бы не вкусно. Ихтиандр где-то раздобыл, а ты его за это еще и в море столкнул в качестве благодарности. – Старик рассмеялся, наблюдая, как я виновато опустил глаза. – Злодей. Вот и доверяй после этого людям – именно так подумает мой гость из моря и будет совершенно прав. Никогда не путай протянутую руку дружбы с рукой, сжимающей оружие.

– Да, но… Вы сказали ИХТИАНДР?!

– У них нет имен, ты же знаешь, это я его так назвал. Смотрел русский фильм, когда жил в Токио. Очень дружелюбный тип, любознательный и совсем не агрессивный.

– Вы имеете в виду фильм?

– Нет, я про морского гуля. Эти не горят желанием воевать с вами. Трусоваты.

– Так что мне делать? Я не могу жить в мире с теми, кто нас истребляет.

– Быть может, мы для них сами сродни лесному пожару или извержению вулкана?

– Ночной охотник без всякой причины напал на наш вертолет. В результате погибла беременная девчушка и экипаж вертушки, а мы с Антоном переломали кости и чуть не предстали перед Господом. Это ничем не спровоцированная агрессия, и никакого иного толкования нет. А сколько раз я сталкивался с другими обращенными – и не счесть!

Мацумото, неспешно хватая палочками вареный рис, задумался над моими словами.

– Ночной охотник – всего лишь инструмент сродни мечу, такой же, как зомби и другие виды некроморфов. Его желание уничтожить врага, по крайней мере, понятно, а наши помыслы? Мы когда-то сражались за эти острова и щедро пролили здесь свою кровь. Мы убивали друг друга по указке тех, кто не видел дальше собственного носа. Мы, словно глупые овцы, бежали следом за пастухом, который понятия не имел, куда приведет его извилистая тропинка жизни. Я всегда утверждал, что политические мероприятия погубят этот мир. Ты и твой друг поступили не очень мудро, мозоля глаза охотнику, просто избегайте с ним встреч и не зевайте. Люди склонны носить маски, выставляя напоказ ту, что им удобна в данный момент времени. Возьмем, к примеру, тебя. С виду – обычный узколобый служака, любящий похихикать у меня за спиной, когда я путаю русские слова, но в то же время человек наблюдательный и далеко не глупый. И я никогда не считал тебя суетливым. Торопыги долго не живут. Прежде чем ввязываться в очередную авантюру, ты взвесишь все «за» и «против», и лишь потом начинаешь действовать. Раньше ты поступал иначе – сначала бил, а потом думал. С годами умнеешь, сынок. Только не поддавайся суете. Не надо.

– Приятно это слышать, – допив чай, я отставил чашку в сторону.

Комплименты учителя пришлись мне по душе, ведь старик был скуп на похвалы, вместо них предпочитая расточать лишь критику и, порой, жестокую иронию.

– А еще ты безнадежный романтик и лентяй, склонный возводить в абсолют разную чепуху и принимать происходящие события слишком близко к сердцу. Все твои наивные представления о добре и зле не стоят и тухлой креветки. Мир намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Невозможно ткнуть пальцем в проблему и вынести ей однозначный приговор лишь на основании своего мировоззрения. Смотри глубже, прямо в корень причинно-следственной связи. Не сражайся с ветряными мельницами последствий, а ищи первопричину. Ты ведь не в ладах с религией? Отсутствие духовности тебе только в минус…

– Почему? Атеистом быть хорошо. Не на кого пенять, кроме себя, в случае чего…

– Ерунда! – немного резковато отрезал Мацумото. – Ты ничего не понимаешь в мироустройстве, а уже делаешь такие заявления. Неразумно отрицать существование того, кто выше твоего и моего разумения. Надмирная реальность существует, нравится нам это или нет. Творец разговаривает с нами языком жизненных обстоятельств, и то, что некоторые воспринимают как удачу или трагедию, вполне можно назвать диалогом с богом. Когда осмыслишь подобное, многое перестанет быть для тебя загадкой. Поразмышляй на досуге.

– Теперь вы говорите загадками. – Я закинул в рот кусочек вяленой рыбы, заедая ее рисом, щедро приправленным кислым соусом. – Но я подумаю над этим…

– Хорошо, ты ведь пришел, чтобы я дал оценку твоим действиям и подсказал, что делать дальше? Тут я тебе не помощник. На эти вопросы тебе предстоит найти ответ самому. Скажу одно – с нашей последней встречи ты более уверенно держишь меч, что лично меня не может не радовать. Чувствуется твердая рука мастера. Часто практикуешь?

– Иногда, – я невольно смутился, вспомнив отрубленную голову Ивана. – Продолжим?

– Я научил тебя всему, что знаю сам. Теперь дело за оттачиванием мастерства. Тренируйся чаще, но не переусердствуй – меч, как и живой человек, тоже требует отдыха. А сейчас покажи свои глаза.

– Вы их и так видите перед собой.

– Я имел в виду ДРУГИЕ которые. Не волнуйся, я это зрелище переживу.

Наступила гнетущая пауза, мне вдруг сделалось неуютно.

– Откуда вы про них знаете? Я никогда никому не рассказывал…

– Разве линзы обманут человека, умеющего видеть вещи такими, какие они есть?

– Вы уверены, что хотите этого? Зрелище не для слабонервных.

Старик согласно кивнул и с любопытством принялся ждать, попыхивая трубкой.

Я долго сидел на месте, прежде чем принялся осторожно снимать контактные линзы. Моргая воспаленными веками, я нехотя обернулся к учителю, с благодарностью склонив голову, когда на его загадочном азиатском лице не дрогнула ни одна мышца. Он лишь с удовлетворением покивал головой, словно ничего иного и не ожидал увидеть. Неторопливо достав из тумбочки зеркало, медленно повернул его поверхность в мою сторону.

– Что ты видишь в отражении?

– Я вижу… – замявшись, я пытался отвернуться от своего нечеловеческого взгляда, но отражение сверлило мне душу гипнотической силой, приковывая к себе внимание. – Я не знаю, что я вижу. Мне невыносимо осознавать и чувствовать их присутствие на своем лице.

– Неправда. Ты видишь наше прошлое, настоящее и будущее.