— Да, дорогая.

— Привет, мам. Можешь говорить?

— Конечно, дочка. Что у тебя случилось?

— Ну, мам. Почему сразу что-то случилось? Я что, не могу позвонить просто так?

— Конечно, можешь. Но, зная твой характер, чаще всего ты звонишь, когда у тебя что-то произошло и нужна даже не материальная, а моральная поддержка с нашей стороны. Так что случилось?

— Да ничего, просто последние несколько недель выдались какие-то суматошными. Много дел навалилось одновременно.

— Понимаю. На работе завал? А то в институте ты, похоже, стала нерегулярно появляться.

— А ты откуда знаешь?

— Да из деканата звонили, когда ты болела. И потом пару раз, когда ты с подачей документов задерживалась.

Лена же в этот момент, включив громкую связь, открыла кейс и достала из него револьвер. Вытащив из того кейса набор для ухода за оружием, она ответила:

— Да вот я помогаю с организацией банкета. Будет крупное мероприятие на следующей неделе.

— И кто его заказал?

— Да новая компания ООО «Вергандия». Пару лет назад появились на рынке и…

— А я знаю про неё!»

— Да ты что? И откуда?

— Ты помнишь, нас ограбили год назад? Хотя о чём я, конечно, помнишь. Так вот, твой отец тогда собирались установить систему охраны, и мы решили выбрать эту компанию. Знаешь, и ни разу не пожалели с тех пор.

— Хм… Интересно. Ну, вот для них и устраиваем мероприятие.

— А как ты вообще? Друзей не забываешь?

— Нет, конечно. Вот Марию недавно навещала, да и с Салматией часто видимся. — Про Маркуса она решила умолчать, понимая, что для матери, пару лет пытавшейся найти ей парня, информация, что она смогла обнаружить человека, который от неё не шарахается, будет шоком.

— Ну, вот и хорошо. Может, приедешь к нам на выходные? А то мы так редко видимся. Мы сейчас в загородном доме.

— Не наотдыхались за время отпуска?

— Просто дышим свежим воздухом. Твой отец загорелся идеей облагородить участок, да и Укропчику там будет повеселее.

— А как же работа?

— Ну, я и так почти всё время работаю на дому, а твоему отцу врачи советуют больше времени проводить на свежем воздухе.

Лена тяжело вздохнула. Отец в молодости баловался наркотиками, и хотя это увлечение продлилось совсем недолго и дедушка — светлая ему память — вовремя это заметил, после чего заставил сына пройти курс лечения, последствия успели проявиться. Вещества в тех смесях успели повредить легкие, и теперь отец Лены Алексей был вынужден беречь себя. К ещё большему сожалению жены и дочери, повреждения со временем лишь усилились, и теперь ему требовался особой режим и лекарства. Для человека, который часто по работе вынужден бывать на стройках, это было дополнительной проблемой. Внезапно Лена застыла. Она вспомнила о капсуле на подземной базе и поставила себе заметку спросить Салматию, возможно ли помочь её отцу. В чувство её привел голос матери:

— Лена, Лена, девочка моя, ау-у-у-у.

— Да, мама, я порядке, просто задумалась.

— Ладно, дорогая, мне пора. И знай: ты можешь обратиться к нам в любой момент по любому вопросу.

— Спасибо, мам. Пока, люблю тебя. Передавай привет папе.

— Я тебя тоже, — после чего повесила трубку.

Сама Лена продолжила чистку оружия, и это помогло ей окончательно успокоиться. Закончив же с этим, она подошла к шкафу и провернула ручку в нижнем ящике, после чего там открылся потайная нища, куда она и положила пистолет и патроны к нему. Сам кейс был поставлен внутрь всё того же шкафа, но уже наверх вместе с чемоданами.

«Как в старые и не очень добрые времена», — подумала Лена, вспоминая, что последний раз вот так пистолет она носила, когда Кол ввалился в её квартиру в три часа ночи с дырой в своем теле. Дернулась от неприятных воспоминаний о том, как она почти в полевых условиях вытаскивала из мужчины пулю. С тех пор она поняла, что никогда не сможет стать врачом. После этих мыслей голову внезапно пронзила боль, и Лена осела на пол, снова погружаясь в неприятную до тошноты черноту.

Военный полевой госпиталь, столица ЛЗК Астра. До линии фронта 1,3 километра

— Госпожа, новые раненые!!

Грязно и неподобающе выразившись на родном языке, девушка прокричала:

— Тащите их в третий корпус! Только там сейчас есть свободные койки! — после чего, отвернувшись от входа, снова склонилась над лежащим перед ней телом, в отчаянии пытаясь спасти ещё одного человека. Однако спустя несколько минут бросила инструменты в очищающий куб.

— Зафиксируйте время смерти. И несите следующего.

Отойдя от операционного стола, она буквально рухнула в кресло. Осмотрелась вокруг, в очередной раз изучая своё место работы. Множество печатей вперемешку с техникой заполняли пространство полевого госпиталя, работая в данный момент на износ, не позволяя инфекциям и грязи распространиться по забитому ранеными бойцами пространству.

Между лежачими пациентами передвигались врачи и медсестры в серо-белой форме. Лица у всех них были изможденные, а некоторых буквально шатало от усталости. Правда, таких быстро отлавливали свои же и в добровольно-принудительном порядке отправляли на отдых, хотя бы на пару часов. Время от времени солдаты покидали госпиталь, но их места не оставались пусты надолго, ведь с фронта приходили все новые и новые бойцы.

Вздрогнула и пришла она в себя только после окрика одного из врачей. Говорил он несколько громче, чем нужно, близкие взрывы плохо сказались на его слухе, несмотря на защиту.

— Госпожа, вам нужно отдохнуть. Вы на ногах уже больше шестидесяти часов, и последние двенадцать часов сидите на стимуляторах, опасных для здоровья! — прокричал уже не молодой доктор, который только что закончил работу за соседним столом.

— Я ещё могу… — Но договорить она не успела. Молниеносное движение руки доктора — и вот ей в шею утыкается шприц, и спустя мгновение вводит какое-то лекарство. Сознание её подернулось пеленой, а она сама обмякла прямо в кресле.

***

Очнувшись на полу снова с сильной мигренью, Лена начала осмысливать произошедшие события. Правда, как только она вспомнила картину искромсанной грудной клетки, к горлу подкатил комок, и она сначала ползком, а потом, шатаясь, дошла до ванной, где, склонившись над унитазом, опорожнила желудок. Её рвало ещё несколько раз, когда в голове снова и снова всплывали различные виды раны, один отвратительнее другого. По конец её уже рвало просто желчью. Сев наконец рядом с унитазом, Лена подумала: что же помнит Салматия, что выглядит так плохо последнее время, и как повезло Маркусу, которого такая судьба обошла стороной.

В кровать она упала полностью разбитой, и сон её спокойным также не был. За ночь она просыпалась трижды с криками после очередного кошмара, где она стояла со скальпелем над очередным трупом, истекающим черной жижей. После третьего такого крика, пока она ещё сидела в постели, закрывая лицо руками, в стену громко застучали, и с той стороны раздался злой голос:

— Да сколько можно уже?! Прекрати орать, мне на смену через четыре часа! — После этого Лена открыла аптечку и приняла снотворное, что позволило ей проспать до утра без сновидений.

***

Следующее утро началось так же отвратительно, как и прошла ночь. С постели она вставала в течение нескольких минут и только после трех таблеток обезболивающего и двух чашек кофе. После этого воспоминания прошедшей ночи немного поблекли, и Лена наконец смогла заняться собой.

Но, несмотря на то что она торопилась как могла, до института Лена смогла добраться только к часу дня. Встретившая её Мария, которая как раз недавно выписалась из больницы, увидев её, спросила:

— Ты что, вчера весь вечер бухала?

— Нет. Просто вчера вспомнила, как в прошлой жизни в госпитале работала.

— Судя по всему, работала она явно не в мирное время.

— Нет. Были бои, и она… она… оперировала пациентов.