В процессе подготовки сохранение секретов, конспирация в поведении и при выполнении задания становится второй натурой агента.

Как правило, занятия проводятся в индивидуальном порядке по системе: агент-преподаватель, «в четыре глаза». Это обеспечивает надежную конспирацию и быстрое, эффективное освоение легенды. Радио, основы тайнописи, микрофотография, секретные операции по связи с использованием тайников — все это тщательнейшим образом отрабатывается в процессе подготовки агента. При заброске агента в разведывательную школу противника или другое оперативное подразделение противника, при котором может быть потеряна возможность свободного выхода за пределы дислокации подразделения, агент должен иметь разработанный заранее способ связи, исключающий его «простой» во время легализации и в начале эффективной деятельности.

Категорически запрещается встречаться с агентурой в служебных помещениях спецслужбы, которая использует этих агентов.

Наиболее квалифицированную агентуру готовят в индивидуальном порядке на специально оборудованных конспиративных квартирах.

При работе в одном кабинете знание того, чем занимается сосед по кабинету, доступ к личным делам агентуры посторонних лиц является грубейшим нарушением конспирации. Ведь именно с целью проникновения к этим материалам чаще всего и вербуются сотрудники спецслужб противника.

Одним из заданий агента может быть добывание паспортов и других документов для обеспечения успешной легализации другой агентуры, заброску которой планирует противник.

Оставлять агента без проверки нельзя.

При разработке антиправительственной группы необходимо иметь сразу двух агентов, роли которых при реализации разработки могут быть различными. Так, первый будет открыто давать показания, может пойти по делу как свидетель или соучастник, а второй будет только наблюдать, все фиксировать, тщательнейшим образом информировать своего оперативного работника, помогать до конца раскрывать и документировать преступную деятельность, а затем будет выведен из разработки и получит возможность еще глубже внедриться в оперативную среду. Тут характерна история со вторым агентом, который разоблачил Христа и до сих пор остался неизвестен.

Если агент, которого тщательно отбирали, потом тщательно готовили и удачно внедрили в страну противника, допускает в своей линии поведения моменты, которые, безусловно, должны привлечь внимание по меньшей мере полиции страны пребывания, его напарник или руководитель обязан немедленно сообщить об этом в центр. Если такое поведение определяется частью его «легенды», по которой он готовится стать двойным агентом и «работать» потом на спецслужбу противника, то в таком случае центр найдет, как правильно отреагировать на такую информацию о его поведении. Короче говоря, разведчик в такой ситуации не должен рассуждать, а обязан лишь проинформировать центр по существу.

В условиях заграничной работы сообщение любой информации об источнике, которая может привести к его расшифровке или идентификации, является грубейшим нарушением конспирации. Только безразличие к судьбе агента или повышенные амбиции могут объяснить желание высоких руководителей знать информацию, которая им совершенно не нужна.

На агентов необходимо смотреть не как на своих помощников или просто завербованных людей, а как на своих друзей. В таком случае, даже если агент изменил свои политические убеждения или отношение к сотрудничеству, ему намного тяжелее предать друга, чем просто очередного оперативного работника, у которого он находится на связи.

Злоупотреблять встречами с агентом не следует. Это опасно как для оперативного работника, так и для агента. Если разработка ведется успешно и правильно, то трудно увеличить или уменьшить количество встреч. Их будет ровно столько, сколько будет диктовать обстановке. Таков же результат и по количеству получаемой от агента информации. Только дилетанты-руководители могут увязывать количество агентурных сообщений с результативностью того или иного оперативного сотрудника.

Нельзя без страховки идти на встречу с людьми, которых не знаешь.

Агент-«фланер» собирает сведения, переезжая со станции на станцию. «Маршрутники» ведут визуальное наблюдение в пути следования по определенному для них маршруту. «Паршами» называют сильных противников, по большей части агентов-парашютистов.

Шпион в стенах крепости стоит целой армии у крепостных ворот.

Для компрометации агента перед его окружением достаточно, чтобы кто-то из арестованных увидел фамилию агента в списках, где перед фамилией агента стоит пометка «агент». Это может быть специально или случайно. В первом случае это может быть результатом удачно проведенной оперативной комбинации, во втором случае — как грубейшее нарушение правил конспирации при работе с агентурой.

Прощение может быть платой за доносительство.

Спецслужба должна обеспечивать защиту от разглашения сведений о сотрудничестве с ними граждан на нелегальной основе.

На РОВД приходится по 100–120 агентов, которые распределяются следующим образом: 2 начальника и 10–12 оперативных сотрудников имеют в среднем 10–12 человек на связи. Кроме этого, имеются «доверенные лица», выполняющие поручения за соответствующее вознаграждение или поблажки различного рода.

Агенту, дошедшему до половины пути своего сотрудничества, нет возможности без последствий повернуть назад. Чуть что — срочно берется подписка о прекращении сотрудничества («золотое рукопожатие» по терминологии ЦРУ), иногда даже «передним» числом. И сразу, тут же вторая подписка об уголовной ответственности за разглашение сведений о сотрудничестве со спецслужбой и информации, которая стала известна в процессе сотрудничества.

Пребывая постоянно в грязи, невозможно не запачкаться.

Система использования агентуры предусматривает даже использование наркоманов, с которыми за выполненные задания можно расплачиваться наркотиками.

Некоторые дилетанты настаивают на запрещении вербовок и использовании агентуры по принуждению, а также на использовании в агентурной деятельности малолетних. Это вопрос философский и требует рассмотрения в каждом конкретном случае.

Документальная регистрация так называемых «доверенных лиц» нарушает права человека, так как «доверенные лица» даже не подозревают иногда о том, что они зачислены в негласные сотрудники спецслужбы.

Вербовка агентов осуществляется в основном на компрометирующих материалах. Это шантаж работниками спецслужбы канди-датов в агенты имеющимися у них данными о совершении правонарушений и аморальных поступков, серьезно компрометирующих их перед обществом. В случае согласия на сотрудничество кандидат на вербовку просто освобождается от законной ответственности, а совершенное им преступление скрывается. В дальнейшем агент может постоянно шантажироваться угрозой о выдаче его тем преступникам, которых он выдал спецслужбе.

Агент, зажатый требованиями регулярных встреч, начинает давать дезинформацию. В результате этого оперативные работники составляют фиктивные донесения о встречах со скрывшимися от спецслужбы агентами и т. д.

«Доверенное лицо» является синонимом слова «осведомитель». Если раньше доверенное лицо знало, на кого и за что оно работает, то сегодня доверенное лицо даже не догадывается о том, что оно является таковым и зарегистрировано в спецслужбе под своим номером и что ему в определенных случаях могут быть выплачены за услуги определенные суммы денег.

Агентурная работа должна вестись на высоком профессиональном уровне, с обеспечением правовой защиты как агентов, так и работающих с ними оперативных работников. Не надо делать секрета из самого факта существования агентов. Необходимо лишь тщательно оберегать и защищать законом тайну личности человека, пожелавшего добровольно сотрудничать со спецслужбой. Необходимо предусмотреть привлечение к судебной ответственности оперативных сотрудников, по чьей вине происходит расшифровка агентов и их гибель от рук преступников. При работе «под чужим флагом» оперативные работники представляются иногда сотрудниками служб безопасности крупных международных корпораций. Агентам даже в голову не приходит, что представляемые ими сведения поступают в разведцентр.