– Ну и ладно, – Лита вернулась на лестницу.

Обойти вокруг дворца она не решилась и быстро сбежала вниз, погладив по дороге каменных собак.

Город распахнулся перед ней, как шкатулка с драгоценностями. Он звенел голосами уличных торговцев, сверкал куполами храмов и белоснежных статуй, десятки улиц разбегались от дворцового холма, и каждая звала Литу за собой. Но теперь Солке перестал указывать ей путь, бежал позади, и надо было выбирать самой. Лита крутила головой, разрываясь на части от желания узнать и увидеть все сразу.

Вдруг рядом с ней остановилась колесница, и невероятно красивая женщина с копной огненных волос и в ярко-синей с золотыми нитями тунике обратилась к ней:

– Ты заблудилась, милая? Тебе нужна помощь?

Лита кивнула, не понимая и не слыша толком вопроса, но не в силах отвести глаз от красавицы. Та показала ей на место за своей спиной, и Лита впервые в жизни взобралась на колесницу. Рыжеволосая красавица крикнула лошадям:

– Хэйро!

И вот они уже несутся по улицам города неизвестно куда, все дальше от дворца, виноградников и леса. Солке бежит следом, уворачиваясь от прохожих и других колесниц.

Ее звали Алоика, и ее дом, маленький, уютный и обставленный с изяществом, которое могут позволить себе только очень богатые люди, стоял сразу за храмом Рала. Этот дом, пропахший благовониями, был настолько не похож на их дом в лесу, насколько сама Алоика не была похожа на тех женщин, которых Лите приходилось видеть до этого дня. Она заливисто смеялась, носила яркую одежду и распущенные волосы, она задавала странные вопросы, от которых Литу бросало в жар:

– От кого ты сбежала, милая? Какие мужчины тебе нравятся? Ты всегда так бедненько одеваешься? Кто-нибудь уже целовал эти сладкие губки? Какие у тебя стройные ножки, только что-то ты худая, ты что, не ешь досыта? Хочешь остаться у меня?

Лита робела, не знала, что отвечать, а новые вопросы сыпались и сыпались на нее.

– А я марика, – сказала Алоика. – Помогаю мужчинам стать счастливее.

Лита постеснялась спросить, как именно, а Алоика накрыла на стол и какими-то невероятными яствами угостила Литу, которая всю жизнь ела только простую пищу, что давал им лес, огород, куры и козы. Каждый кусочек вызывал вихрь вкуса и ощущений. Она съела целую тарелку под внимательным взглядом Алоики.

– Ты никогда не ела правглу, да? Откуда ты вообще взялась в городе? Тебя что, растили в глухом лесу?

Лита уже готова была кивнуть в ответ, но Солке, лежавший на пороге, глухо заворчал и гавкнул, будто напоминая, что ни в коем случае нельзя говорить о лесе, о доме, где рождаются щенки ралинов, о своей семье.

– Какой у тебя забавный пес, – сказала Алоика и приподняла бровь, глядя на Литу. Она ждала ответа.

– Нет, я… я из одной деревушки, далеко отсюда. Приехала с тетей на базар, отпросилась погулять, а сама заплутала.

Алоика кивнула.

– Тогда понятно, почему ты набросилась на правглу и худая, как палец Геты. Говорят, все деревни живут в такой бедности, что даже последнему нищему в городе и не снилось.

Лита пожала плечами. Она даже не знала, что на Альтиде есть какие-то деревни. Но Алоика расценила ее жест по-своему:

– Ну да, если там живешь и никакой другой жизни не знаешь, то тебе и кажется, что все нормально, все хорошо и правильно. Но стоит попасть в город!..

Алоика полулежала на низком диванчике и обмахивалась веером, хотя было не очень жарко. В ее расслабленной позе и в том, как она вставала, чтобы налить себе разбавленного водой вина, – во всех ее движениях было что-то такое, что подсказало Лите: Алоика ждет ребенка и скоро станет мамой. Она быстро прикинула в уме:

– Твой малыш родится в середине даависа, да?

Алоика вспыхнула и прижала руки к животу, чем еще сильнее убедила Литу.

– Откуда ты знаешь? Никто не знает! Уже живот видно, да?

– Ой, нет! Ничего не видно, я просто чувствую такие вещи, – улыбнулась Лита. – Я даже могу угадать, кто будет, я редко ошибаюсь. Хочешь?

– Нет! – слишком поспешно выкрикнула Алоика, но тут же смягчилась. – Не надо, не хочу ничего знать заранее.

Она вдруг растеряла всю свою веселость, будто бы вмиг устала и постарела. Выпила залпом вино и встала с диванчика, подошла к Лите и приподняла за подбородок ее лицо, глядя в глаза. Лите было неприятно, но она сидела не шелохнувшись.

– Не знаю, увидимся ли мы снова, только ты не говори никому обо мне, хорошо? Сохрани мой секрет. Обещаешь?

Лита кивнула, и Алоика ее отпустила. Что такого, если женщина ждет ребенка? Малыши – это же прекрасно! Но тут же она вспомнила, что, когда ее мама ждала Кассиону, все тоже очень тревожились: и Диланта, и Вальтанас, и Ойра. Но больше всех – отец. Он прямо сам не свой был. Поэтому Лита решила не спорить. Может, так положено: волноваться и беспокоиться. Даже собаки немного нервничают, когда ждут потомство.

Алоика тряхнула головой, будто прогоняя тяжелые мысли, и обернулась к Лите. Ее красивое лицо снова озаряла улыбка.

– Ты мне очень нравишься, милая, хорошо бы нам подружиться!

– Спасибо тебе! – обрадовалась Лита. – Но мне пора, надо еще найти тетю…

– А ты знаешь, где ее искать?

– Если найду холм, на котором стоит дворец, то и ее отыщу.

– Ну, здесь недалеко. Я не смогу тебя проводить, ко мне сейчас придет важный гость, а ты, как выйдешь из дома, обогни храм Рала и иди все время прямо. В конце улице поверни налево, а там уже недалеко. Царский дворец видно отовсюду.

Лита кивнула и пошла к двери.

– Будешь в городе – приходи в гости, милая! В моем доме для тебя всегда найдется чашка правглы!

– Спасибо. Солке, пойдем.

В дверях она столкнулась с красивым молодым мужчиной, высоким и темноглазым. Он улыбнулся ей, но в ту же секунду нахмурился, и взгляд его прямо впился ей в лицо, будто он хотел прочитать ее мысли или узнать тайные желания. Лита покраснела и скорее побежала прочь, а оглянувшись, увидела, что он смотрит ей вслед.

Сидя сейчас на крыльце своего дома, растворяясь в привычной тишине леса, она поняла, что этот мужчина, его улыбка, его взгляд – это и было самым загадочным и волшебным за весь ее первый день в городе. Он кого-то напомнил ей, будто был похож на кого-то знакомого, близкого, но на кого именно, Лита не могла понять.

Вдруг что-то ткнулось ей в бок, будто ралутовая шишка подкатилась. Это Солке приткнулся рядом. Лита улыбнулась. Хоть он и бог, но, когда устает, любит прижаться к ней, как обычный пес.

– Мама, а кто такие марики? – спросила за ужином Лита, и Ойра выронила ложку, мама чуть не пролила похлебку, а Диланта вытаращилась на нее так, будто она превратилась в Дота.

– Что-что? – спросил Вальтанас.

Один Харза ничего не понимал и смотрел на взрослых в недоумении.

– Где ты услышала это слово, Лита? – спросила мама звенящим голосом.

– Я… я не помню.

– Лита!

– Я гуляла у дальнего озера, – начала вдохновенно врать Лита. – Я ушла далеко сегодня, а там ловили рыбу два человека, ничего не поймали, там вообще нет рыбы, на том озере, если бы они поднялись чуть выше, до Рулфа, помнишь, Харза, мы прошлой осенью там…

– Лита! Не морочь мне голову!

– Они говорили что-то о мариках, – сникла Лита. – О том, что они делают мужчин счастливее.

Ойра вспыхнула и вышла из-за стола. Диланта покачала головой, а мама сказала так сурово, как, наверное, никогда в жизни с ней не говорила:

– Мы строго-настрого запретили тебе уходить далеко, Лита. Разве ты не знаешь, что никто не должен знать о нашем доме и о нас?

– Я спряталась, они меня не видели!

– Все равно. Просто не ходи туда больше – и все.

– Да, мам.

Город снился ей. Будто звал всеми переулками, улочками, величественными храмами, апельсиновыми рощами, мозаичными площадями, всеми этими людьми, загадочными, непохожими на маму, Ойру или Вальтанаса с Дилантой. И трех дней не прошло, как Лита опять вышла к виноградникам Суулы, легко и без подсказки отыскав нужную тропинку. Она знала, что мама не будет волноваться. Все привыкли, что и она, и Харза подолгу пропадают в лесу. Главное, успеть домой к позднему ужину. Одета она была в ту же светло-зеленую тунику, что и в первый день. Ей казалось, что так вернее. Правда, в этот раз она надела сандалии, потому что увидела, что никто в городе не ходит босиком. А жаль! Камни мостовых так приятно греют ноги.