Нападавший полностью выпрямился, за ним появился чёрный круг, опоясанный фиолетовым ореолом, в котором он исчез.

Драгана задрала рукав на левой руке и стала рассматривать кожу. Тонкие зелёные линии, как на редком мраморе, тянулись от кончиков пальцев по ладони, предплечью и до локтя. Рисунок темнел, впитывался в кожу, начинал медленно исчезать.

– Значит, не изумруд, ― Драгана посмотрела на железное солнце.

От камня не осталось ни крошки, металл потемнел, звенья цепи рассыпались. Чем больше исчезал рисунок на её руке, тем больше обращался в ничто кулон. В итоге от него осталась горстка пыли, а рисунок на коже окончательно впитался. Где-то на подкорке сознания она испугалась того, что украла у дочери Мор. Понимала, что теперь за ней придут. Теперь у них было для этого две причины.

– Магия, ― прошептала Драгана и с большим усилием встала на ноги.

Слабость сковала тело, а тишина выгрызала в ней дыры, куда уже просачивалось отчаяние. Длинный коридор был пуст, она достала лучис из пола, и слила его со скипетром, который достала из ближайшего ящика. Вроде отец привёз его из Виерии. Она пошла в левое крыло, к спальне родителей. Ноги всё меньше слушались, Драгана начала прихрамывать, а перед глазами картинка слегка раздвоилась.

Она прошла маленькую гостиную, где мама часто сидела со своими подругами и обсуждала свежие сплетни. Прошла комнату брата, по правой стороне, завернула за угол направо и пошла дальше. К широкой двери из красного дерева, что оказалась приоткрыта. Лучис освещал достаточно, чтобы не беспокоиться о вырубленном электричестве. Драгана осторожно толкнула дверь, увидела кресло, где на спинке лежал отцовский халат. Огромное окно. «Нужно войти», повторяла она себе. Белый тюль колыхался от лёгкого ветерка из-за приоткрытых створок. Драгана перевела взгляд на правую стену, где висела картина. Она сосредоточилась на ней. Дальше за тяжёлой рамой была дверь, она вела в ванную комнату. Девушка смотрела уже на неё и прошла в комнату глубже. Она знала, что нужно повернуться.

Желудок сжался в комок, ноги не хотели помочь ей обернуться налево и посмотреть на кровать. Страх поглотил без остатка, слезы уже готовы сорваться, дыхание замедлилось.

Драгана заставила себя посмотреть, пока надежда ещё теплилась в глубине души, изо всех сил трепыхая обломанными крыльями.

Повернувшись, она увидела их. Они полулежали, у отца книга в руках, мама сжимала в руках одеяло. Между их глаз ― отверстия от пуль.

Драгана закричала.

Собственный крик звенел в ушах. Слёзы застилали глаза. Драгана сделала короткий шаг к кровати, и тьма проглотила её, впиваясь в тело бесконечной болью.

Михаил

Золотой гримуар.

Правда записанная Кишь.

Аврелий умер глупо. Потеряв бдительность, он был очарован девушкой и прежде осторожный, ринулся в омут любви. Девушка та носила золотые кудри, а взгляд голубых глаз проникал в даже самую чёрную душу. Единственный порок сей особы заключался в тайном служении старшей сестре Аврелия ― Вале.

Аврелий был хвастлив и мелочен. Ему доставляло удовольствие возвышаться над другими, как и отцу. Он привёл пассию в сокровищницу, где горы золота и драгоценностей, награбленные Борго служили обольщению и соблазнению девиц, и не только.

Среди награбленного Аврелий был убит. Клинок дрогнул, перерезая ему горло, но он успел свернуть шею своей убийце. Дети Борго вновь были поражены, как легко они могли умереть. Санкаары, что пустили свои отравляющие корни в материк впервые боялись. Они смотрели, как дети Борго, у коих сил было больше, но даже за ними смерть приходила без особых почестей. Сильные, могущественный, но не бессмертные. И спустя двести лет Санкаары ощутили жажду, но вместе с ней пришёл страх. И кровь полилась в стране куда быстрее прежнего.

В ушах звенело громче, пока он преодолевал коридор. Михаил не стал слушать отчёт гвардейца, что проводил его до комнаты, где всё ещё находились два трупа. Он не верил, пока не увидел своими глазами тела Николая и Марии Медичи, и теперь направлялся в единственной выжившей в доме ― их дочери. Этой ночью в поместье в живых осталась только Драгана.

Один из охранников протянул ей мешочек со льдом, но Драгана смотрела только перед собой, полностью потеряв себя. Гвардейцу пришлось вложить мешочек ей в руку и приложить его к щеке и разбитой губе. Её рассеянный взгляд наводил на мысли о сотрясении мозга. Девушку нашёл стандартный наряд спасения, в котором Григори оказался полной бездарностью и смог убрать только отёки с её лица, и вырубился сам, находясь уже четвёртый час в отключке.

Когда стало понятно, что случилось страшное, вызвали Малый Совет, и Михаил с радостью согласился. Он хотел узнать всё первым.

В кабинете, куда набилась гвардия, становилось теснее. Мрачные бордовые стены давили и без того, и Разумовский приказал освободить комнату, оставляя только самых ценных чародеев. Драгана даже не замечала, что что-то происходит, и продолжала смотреть перед собой.

В мыслях вспыхнул образ девушки, что только вышла из Библиотеки. Она была так же потеряна, когда члены Высшего Совета пытались допросить её. Смотрела на всех ошарашенным взглядом, полностью абстрагируясь от внешнего мира.

Библиотека Первых царей была найдена ею ― маленькой девочкой, что соперничала с отцом. На каждую экспедицию давалось разрешение помимо лицензии, и Михаил хорошо помнил документы, поданные Драганой на подтверждение раскопок. Он тогда только меньше месяца, как вступил в Малый Совет Роменклава, пытался быстрее влиться в работу. Каково же было его удивление, когда через год все в столице галдели: дочь Николая Медичи отыскала Библиотеку Первых царей! Его тогда позабавило, что её имя упоминалось после отца, и Михаилу даже стало жаль, насколько просто обесценили весь её труд.

Тогда дверь Библиотеки распахнулась неожиданно и вышла только Драгана, и теперь спаслась только она. Часто ему приходилось слышать, как шептались в Совете, называя её «выжившей», теперь это прозвище укорениться за ней.

Михаил и сегодня видел ту потерянную девушку, не понимающую, что с ней происходит. Майор гвардии Агнес, как только увидел его, сразу всунул в руки папку с отчётом: на Драгану напали двое неизвестных. Одного она убила в процессе самозащиты, другой смог уйти. Её обнаружили Григори и чародей, что прибыли на вызов, в комнате родителей на полу без сознания.

– Где Томас Медичи? ― Михаил посмотрел на майора, его маленькие чёрные глаза быстро забегали.

– Он в отъезде. Его оповестили. Сейчас он на скором поезде возвращается в Астерию. К ночи должен уже прибыть домой. Скоро прибудет её тётя ― младшая сестра Николая Медичи ― Анастасия.

Разумовский глянул на часы. Почти шесть утра.

– Хорошо.

Полупустой кабинет вызывал подозрения, но он ничего не сказал. Вошла Григори, что отправилась с ним. Он надеялся, что знакомое лицо не напугает Драгану ещё больше, и Надежда мягко опустилась на диван рядом с ней, беря за руку. Михаил поздоровался, но Драгана почти никак не отреагировала, лишь опасливо покосилась на него, когда он сел на диван, напротив.

Целитель принялась за дело.

– Меня зовут Надежда, я ― Григори и исцелю вас. Помните меня? Мы познакомились, когда вы вышли из Библиотеки.

Драгана отпрянула от её руки, полные губы женщины разошлись в дружелюбной улыбке. Теперь Григори действовала осторожнее.

– Будет не сильно больно, ― голос её звучал успокаивающе.

– Не сопротивляйтесь, ― Михаил старался не повышать голос, майор гвардии встал за его спиной. ― Она лучшая, и я же вижу, как вам больно. Ваш брат знает о нападении и прибудет ближе к вечеру.

Драгана прищурилась. В малахитовых глазах плескалось недоверие.

Невероятно.

– Дайте мне исцелить вас, ― вновь попросила Надежда. ― Синяк на шее может приносить дискомфорт, как и разбитая губа.