– Ты готова?

– Да, ― Зои улыбнулась, и принялась рассматривать руны на бумаге. ― Но в Библиотеку я войти не смогу. Заклинание опустошит весь мой резерв. Даже мой первый ранг не поможет устоять на ногах.

– Насколько это опасно? ― Ника тоже заглядывалась на заклинание. ― Вязи и связи образуют единый столп заклинания, но важно точно найти месте. Если мы ошибёмся, всё будет зря.

– А это уже моя работа.

Драгана снова вынула дневник Николая, но не спешила открывать. Свой поступок даже одержимостью оправдать не могла, но мысленно пыталась представить, как посмотрит ему в глаза. Конечно, она могла бы сказать, что отец поступил бы точно так же, но сути это бы не изменило.

Машина остановилась, пункт назначения ― Мёртвая земля и пустота вокруг, но, если верить картам, они были как никто и никогда близки к заветной цели страны. Пока все выходили на прохладный ночной воздух, шутили про группу, что будет искать скважину, куда вставить простой старый ключ от сундука, который уже отправили в утиль, Драгана достала небольшой нож.

Поддев лезвием форзац, она уже не думала о последствиях. Конечно, будь отец рядом, спросила бы: как именно ему удалось найти этот несчастный клочок бумаги, но вряд ли бы получила вразумительны ответ.

Драгана ощутила капельку пота, что скатилась по лбу. Время перевалило за полночь, её команда уже расставляла свет, а она смотрела на клочок бумаги, где почти выцвели чернила. Из кармана она достала компас. Созданный специально для отца, и больше всего в этой ситуации её забавляло лицемерие. Николай использовал магию чародеев, как ему угодно, но постоянно выказывал всё своё пренебрежение к магии. Тогда какой маг у него служил на побегушках?

Она долго и упорно искала информацию, как создать подобный компас, но все дорожки заводили в тупик. Некоторые чародеи над ней откровенно смеялись, говорили ― такая магия невозможна. Но в её руках лежал особый инструмент немного большим карманных часов, с широкой стрелкой, что пока указывала на север. Драгана собралась и взяла чудом уцелевший лист книги, которая находилась в Библиотеке до её исчезновения, но по непонятным причинам не погребённая вместе с ней.

Бумага прилипла к стрелке компаса, будто использовали прочный клей. Драгана упрятала блокнот отца в рюкзак и вышла из машины. Устройство не работало некоторое время, но вскоре стрелка засветилась, закрутилась и направляла. Она шла за ней, как на свет маяка. Подчинялась каждому повороту, и даже затаила дыхание.

Стрелка остановилась и потухла. Ника за спиной втянула воздух и застыла в ожидании. Шум от простых движений тоже смолк. Все ждали. Указатель завертелся и вспыхнул ярче, послышался мерный стук, компас в руке Драганы завибрировал и клочок бумаги древней книги сгорел.

– Мы на месте.

Зои не ждала больше ни секунды. Под ногами Драганы нарисовала первую руну, попросила всех отойти и принялась готовить заклинание. Прожектора поднесли ближе, свет залил серую пустошь. Чародейка действовала быстро, словно могла передумать.

Печать была готова. Драгана вложила нож в протянутую руку Зои. Тишина порабощала даже ветер, что утих. Чародейка разрезала ладонь, и стала обходить своё творение, капая кровью на определённые руны. Магия эта была неправильная, запрещённая, но единственная, что могла открыть путь к Библиотеке.

Зои встала к первой нарисованной руне и приложила окровавленную ладонь.

Искры взлетели, печать наполнилось рыжим светом, температура повысилась. Земля задрожала, и Драгана удивилась, когда голова закрутилась. Серая пустошь покрылась трещинами. Их тряхнуло, как при землетрясении, а после они рухнули вниз.

На секунду показалось, что произошёл обвал, но это стена из камня поднялась над ними. Скала возвысилась, и песок слетал с отвесного склона, обнажая окна, в которых ничего не видно. Света прожекторов не хватало, чтобы осветить всё величие строения.

Дверь резко выделялась на фоне песчаных стен. Драгана смотрела на круглую ручку и не верила своим глазам. Резьба на дереве прекрасно сохранилась, так и хотелось прикоснуться. Площадь перед дверью имела прямоугольный пласт из габаритных плит, а Библиотека Первых царей утопала в скале, и два этажа уже разбивали теорию, что в ней всего четыре секции.

Михаил

Золотой гримуар.

Правда записанная Кишь.

Конечно, всё имело благородный посыл. А разве всё начинается не с этого? Борго верил в свои чистые помыслы, пока глаза не почернели, как и его душа. Завоевав материк, приструнив каждого своей воле, Борго упрочил свою власть и потерял контроль. Матерь прокляла каждого из Санкааров. Тяга к силе для них стала непреодолимой, а кровь не могла утолить ни голод ни жажду.

Санкаары только брали, истощали землю, требовали преклонения и истребляли население материка, что смело им противиться. Истории, что считали обычными сказками, достигли апогея и земли будущего Роменклава обходили стороной. Нельзя было назвать их попытки жить в мире с людьми ужасными, скорее, невозможными. Для Санкааров люди стали мясом и расходным материалом в их омерзительных экспериментах с Кровавой магией.

Старый архив зарастал плесенью и пылью. Никто не заботился о знаниях и информации, что хранилась тут веками. Новый архив находился не в подвале, как этот. Он был просторнее и светлее, под сильными защитными заклинаниями с новой системой отчётности и градацией дозволенности. За год ему не удалось отыскать ничего важного, что могло бы помочь в его деле. Тогда Михаил решил спуститься сюда. Он предполагал, что архив в плачевном состоянии, но не настолько. Несколько шкафов оказались сломаны, и бумаги валялись скопом на полу. Сюда никто давно не заглядывал, и он заметил, что труба подтекает и вода затапливает старые переписи. Конечно, когда он предупредил об этом, его поспешили успокоить. Во-первых, все данные скопированы и хранятся в новом архиве. Во-вторых, скоро старый полностью ликвидируют, а подвал отремонтируют.

Он не знал, что именно хотел найти, но хватило бы одной зацепки, чтобы сдвинуться с мёртвой точки. Пусть вслух никто ничего не говорил, но каждый чувствовал смену настроения. Разумовский и до этого замечал странное шевеление в закрытом крыле, но после последнего заседания, скорость происходящего усилилась в несколько раз. Его бесконечные поиски ни к чему не приводили. И он был готов сдаться и отправиться к человеку, что помог ему попасть в Совет и всегда был на его стороне. Он не хотел идти. Только ни к нему и только не сейчас.

Побег от реальности не давал достаточных оснований копаться в мусоре и пытаться найти то, что здесь возможно никогда не хранилось. В погоне за правдой Михаил не обращал внимания, как частицы грязи оседают на его безупречном чёрном костюме. Как на ткани остаются серые полосы, а дышать становилось всё труднее. Все секретные материалы закрыты в новом корпусе архива, и руки чесались воспользоваться маленькой тайной, чтобы подобраться ближе, но направлять на себя прожектор пристального внимания стало бы фатальной ошибкой. Даже спускаясь в этот забытый подвал, он рисковал больше, чем кто-либо.

Ровно год он занимал свой пост в Малом Совете, и к нему приглядывались с особой тщательностью. Искали подвох. Он появился практически из ниоткуда, с лучшими рекомендациями от высокопоставленных людей. За ним стояли те, кому было выгодно, чтобы он продолжал своё восхождение к вершине. Как раз это и не нравилось Высшему Совету. Сейчас он забрался высоко, но недостаточно. Любой, кому он не успел понравиться с лёгкостью столкнёт его вниз и размозжит череп для надёжности.

– Осведомлён ли ты тем, что все в Совете недолюбливают тебя? Порою, я тоже поддаюсь общим веяниям.

Михаил закрыл глаза, пальцы смяли и без того пострадавшие листы. Бегло посмотрев на наручные часы, он понял свой промах. И всё же надо было найти способ успокоиться и не наделать ошибок. Он не повернулся к вошедшему, не зная, кому больше делает одолжение ему или себе, но прикусил щёку, чтобы дать себе больше времени обдумать сказанное.