– Давайте начнём с ближайшего места и продолжим проверять по очереди, – предложил Се Лянь.

Он был лишён духовных сил, а Цюань Ичжэнь не умел чертить «Путешествие на тысячу ли», но, на их счастье, Линвэнь упомянула заброшенную красильню всего в пяти ли от обители – туда они и отправились под покровом ночи.

Се Лянь просил Лан Ина остаться дома, но тот не слушал и наотрез отказывался возвращаться в святилище. Рассудив, что в этом путешествии им серьёзная опасность не грозит, а мальчику стоит набраться опыта, чтобы в будущем ступить на путь самосовершенствования, принц наконец сдался.

На тёмной дороге они вдруг услышали впереди странные звуки:

– И-и-и-эх!

– И-и-и-эх!

Се Лянь застыл как вкопанный: голоса были ему хорошо знакомы. Из густой мглы выплыла высокая фигура, над которой парили четыре призрачных огонька. Цюань Ичжэнь приготовился к драке, но принц остановил его:

– Всё в порядке. Я их знаю.

В следующее мгновение перед путниками предстали четыре золотых скелета, несущих роскошный паланкин. Цюань Ичжэнь прежде не встречал такого средства передвижения, глаза его заблестели.

– Ваше высочество наследный принц Сяньлэ, это вы? – спросил скелет, который, по всей видимости, был у них за главного.

– Я. Что-то случилось?

– Нет-нет, ничего. Мы просто слоняемся без толку и хотели узнать: может, его высочеству угодно, чтобы его подвезли?

Идти было недалеко, и Се Лянь собирался отказаться, но Цюань Ичжэнь вдруг выпалил:

– Отлично! – и немедленно забрался внутрь. Похоже, ему не терпелось опробовать это чудо в деле.

Се Лянь не знал, смеяться или плакать. Он последовал за Циином, однако паланкин вдруг накренился, и бог войны запада рухнул на землю. Се Лянь и сам чуть не вывалился, но кто-то схватил его за руку.

– Сань… – Обернувшись, принц увидел рядом Лан Ина. Пара чёрных как смоль глаз пристально смотрела на Се Ляня, мальчик молчал.

Скелеты мигом поднялись и понеслись что было мочи с криками:

– Прочь с дороги! Разойдись!

Цюань Ичжэнь, которого так бесцеремонно выкинули, проворно вскочил на ноги. Он явно не собирался сдаваться и припустил следом. Пару раз ему почти удалось нагнать их, но скелеты были быстрее. Бог войны не сдавался – во что бы то ни стало он решил прокатиться на диковинке. Се Лянь понаблюдал за этой картиной, и ему стало стыдно: будто ребёнка обидел! Принц понимал, что паланкин принадлежит Хуа Чэну, а тот вряд ли стал бы пускать в него посторонних, но всё же спросил:

– Разве паланкин не выдержит троих?

– Не выдержит! – рявкнули скелеты. – Двое – не больше!

Так они мчались, словно в огненной колеснице[6], до самой красильни, а Цюань Ичжэнь, выбиваясь из сил, бежал за ними. Доставив их на место, золотые скелеты помогли спуститься Се Ляню с Лан Ином и не мешкая зашагали прочь. Цюань Ичжэнь, крайне расстроенный тем, что ему так и не удалось покататься, проводил их недовольным взглядом.

Внезапно из красильни донёсся отчаянный крик. «Разве Линвэнь не сказала, что это место заброшено?» – удивился Се Лянь. Подойдя поближе, он смог различить слова:

– Я больше никогда не буду торговать подделками во владениях Хуа Чэна! Клянусь! Но, пожалуйста, сообщите главе города, что партию этих фальшивок я купил у других демонов!

Они втроём приблизились к зданию, а навстречу им вышел мужчина в чёрных одеждах. Он как будто ждал их и приветствовал принца кивком:

– Ваше высочество!

Голос принадлежал Посланнику Убывающей Луны – тому, кто в прошлый раз поймал Лан Ина и привёл его к Се Ляню во Дворец невероятного наслаждения. Именно на его руке принц видел проклятую кангу.

– Как я могу к вам обращаться? – поинтересовался принц.

– Я лишь один из множества слуг своего господина и недостоин такой чести, – ответил Посланник.

Переступив порог заброшенной красильни, Се Лянь замер. На деревянных решётках расположились наряды на любой вкус: свадебные, церемониальные, девичьи платья из тюли, чёрные традиционные костюмы, детские распашонки… Были также и грубые холщовые рубахи с пятнами крови, которые добавили как будто специально, чтобы нагнать жути. Вещи висели сплошными рядами, мрачные и пугающие, словно ожившие мертвецы. Даже если среди них не было Парчового Одеяния, с первого взгляда становилось понятно: с этой одеждой что-то не так.

Здесь же болтались разноцветные отрезки ткани, некоторые совсем выцвели, другие испачкались, словно за ними давным-давно никто не ухаживал.

Цюань Ичжэнь присел на край чана и принялся изучать его содержимое – краску необычного тёмного цвета, источающую специфический запах. Се Ляню показалось, что бог войны вот-вот окунёт палец в жидкость и попробует её на вкус, и он поскорее оттащил его в сторону. Глянув в окно, Се Лянь заметил кучку закованных в железные цепи демонов – они сидели на земле, обхватив руками головы.

– Это…

– Это те, кто занимался продажей парчовых одеяний в Призрачном городе, и те, кто пытался этой одеждой воспользоваться. Мы изъяли девяносто восемь образцов, – пояснил Посланник.

Принц подивился такой расторопности: почти сотню собрали за столь короткий срок!

– Если мы заметим ещё что-то подозрительное, тотчас доставим вашему высочеству.

– Не стоит. Пожалуйста, передайте Сань… главе города, что ему не стоит себя так утруждать! Я сам справлюсь.

Конечно, придётся потерять порядком времени и нервов, но справится! Се Лянь ведь небожитель, и пусть верующих у него совсем немного, он всё равно ответственно относится к каждому поручению!

– Господин в этом не сомневается – потому и не хочет, чтобы вы тратили силы на пустяки. Вам следует поберечь их для более важных дел.

Се Лянь обдумал сказанное и решил уточнить:

– Позвольте узнать, глава города сейчас…

Мимо со скучающим видом прошёл Лан Ин.

– Господин сейчас очень занят, – ответил Посланник.

– Вот как. Что ж, надеюсь, у него всё хорошо. Или ещё лучше…

Они опросили всех демонов одного за другим, и каждый уверял, что купил одежду у таинственного незнакомца в маске, который продавал вещицы оптом. Похоже, торговцы говорили правду, но какой с того прок: на улицах Призрачного города каждый второй скрывал лицо.

Так и не узнав ничего, что могло бы помочь в расследовании, Посланник поклонился принцу и ушёл, уводя за собой на цепи истошно вопящую нечисть. Девяносто восемь демонических одеяний остались висеть в красильне – никогда прежде принц не имел дела с таким количеством тряпья, даже когда собирал мусор. Се Лянь в сомнении окинул взглядом вещи: вряд ли среди них затесался настоящий артефакт.

– Циин, не могли бы вы подойти взглянуть?

Бог войны потрепал рукой и без того взъерошенные вьющиеся волосы и покачал головой:

– Их слишком много.

Одеяния были развешаны повсюду, их тёмные ауры смешивались и искажали друг друга – всё равно что дать человеку с хорошо развитым вкусом девяносто восемь конфет: возможно, вначале он отличит яблочную начинку от грушевой, но затем запутается.

Се Лянь перебирал в уме варианты, а когда взглянул на Цюань Ичжэня, то увидел, как тот вертит в руках одну из рубашек, собираясь её примерить. Принц тут же поспешил его остановить и вернул наряд на прежнее место.

– Постойте! Как я уже говорил, не стоит запихивать в рот всё подряд. Надевать на себя что ни попадя тоже не надо! Это может быть опасно.

– А это? – Циин указал пальцем на что-то позади принца.

Се Лянь вдруг почувствовал слабый запах гари и резко повернулся в том направлении: Лан Ин с невозмутимым лицом тыкал в подол платья незнамо где раздобытой зажжённой палкой.

– И… с огнём играть тоже нельзя… – растерянно пробормотал принц.