Эта сцена была ему отлично знакома: когда они с Фэн Синем жили в монастыре Хуанцзи, то регулярно заставали советника за игрой: карты были его страстью! И вот прошло восемь сотен лет, а ничего как будто не изменилось – даже азартный огонёк в его глазах блестел так же. И куда подевался запуганный пленник из дворца Шэньу?

Мэй Няньцин, не поднимая головы, пробормотал:

– Ваше высочество, наконец-то вы пришли. Позвольте мне закончить партию…

Се Лянь понимал, что стоит советнику взять в руки карты – он позабудет мать родную, а потому решительно вытащил его из-за стола:

– Хватит! Сейчас не время!

Мэй Няньцин с раскрасневшимися глазами заспорил:

– Нет, дайте мне отыграться! Ещё чуть-чуть, и удача обязательно мне улыбнётся!

– Не улыбнётся, уверяю вас.

Партия и правда продлилась недолго. Как и предсказывал Се Лянь, советник её продул. Взмахнув рукой, он убрал бумажных человечков и наконец-то снова стал серьёзным. Он одёрнул полы одежды, уселся и заговорил:

– Ваше высочество, всё это время я ждал вас. Знал, что вы непременно придёте.

«Оно и видно…» – подумал принц, но вслух этого, разумеется, не сказал: его учили не грубить старшим.

– Уверен, у вас накопилось множество вопросов, – добавил советник.

Хуа Чэн стоял в стороне, прислонившись к двери с небрежным видом, но, очевидно, не расслаблялся ни на миг – следил за обстановкой во дворце.

Се Лянь тоже оправил халат и уселся напротив наставника:

– Верно. Прежде всего я хотел убедиться… Цзюнь У и есть Безликий Бай? Наследный принц Уюна?

– Можете не сомневаться: это он, – подтвердил Мэй Няньцин.

– И у меня с ним нет ничего общего, так ведь? Мы два совершенно разных человека?

– Единственное, что вас связывает, – это падение Сяньлэ.

Принц подумал немного и тихо произнёс:

– Но, советник, прежде вы говорили, будто не знаете, что за тварь Безликий Бай, и будто он появился из-за меня…

– Ваше высочество, в то время я действительно не знал, а когда догадался, было уже поздно. Впрочем, я не ошибся: он действительно появился из-за вас.

– Что это значит? Я до сих пор не понимаю: почему он уничтожил Сяньлэ?

Советник взглянул принцу в глаза и ответил:

– Из-за одной вашей фразы.

– Фразы? – опешил Се Лянь. – Какой?

– «Тело пребывает в аду бесконечных мучений, душа – у Персикового источника».

Повисла тишина. Принц долго не мог собраться с мыслями, а затем уточнил:

– И всё?

– Да.

– Что не так с этими словами?

– С них всё началось… – горько вздохнул советник.

Се Лянь уже понял, что ему будет трудно принять правду, он хотел позвать Хуа Чэна, но тот, не дожидаясь приглашения, сам подошёл и сел рядом.

– Вы видели те фрески на горе Тунлу… – неуверенно сказал Мэй Няньцин.

– Видел. Вы их нарисовали?

– Да. Каждый раз, когда пробуждается Медная Печь, я пробираюсь туда. Чтобы предотвратить появление на свет князя демонов и чтобы оставить подсказки, которые поведают другим об Уюне и его наследном принце.

– Но почему бы просто не рассказать? – нахмурился Се Лянь. – Зачем такие тайны?

– Ваше высочество, как вы думаете, почему никто не слышал об этом древнем государстве?

Вместо принца ответил Хуа Чэн:

– Он избавился от всех, кто о нём знал.

– Именно. Если я буду действовать неосмотрительно, опасность грозит не только мне, но и любому, кого он заподозрит. Количество людей не имеет значения, он может хоть целый город за три дня сровнять с землёй. Поймите, я не преувеличиваю.

Се Лянь понимал. Какая злая ирония: прежде он радовался тому, что Цзюнь У стал богом, а не демоном, и верил, что иначе Поднебесная погрузилась бы в хаос.

– В открытую сопротивляться было бесполезно, и я положился на судьбу, – продолжил советник. – Мне требовалось с кем-то поделиться, и я надеялся, что однажды найдётся достаточно смелый и сообразительный человек, который разгадает послание. Долгие годы я провёл в бегах, едва не попался восемьсот лет назад, но мне удалось улизнуть. А в этот раз он обнаружил фрески, оставленные мной на горе Тунлу, понял, что я жив и что пытаюсь раскрыть вам тайну его личности…

Се Лянь вспомнил, как они с Хуа Чэном наткнулись на уничтоженные картины. Тогда они обыскали весь храм, но никого не нашли – возможно, Безликий Бай всё-таки обхитрил их и спрятался в каком-нибудь тёмном углу.

– Но, советник, почему вам пришлось скрываться? – поинтересовался принц.

– Из-за…

– Предательства, – закончил за советника Хуа Чэн.

Это прозвучало резко, как удар хлыста, и советник во все глаза уставился на князя демонов. Хуа Чэн невозмутимо добавил:

– Вы ведь предали его, не так ли?

– В каком-то смысле… – Советник снова повернулся к Се Ляню. – Понимаете, ваше высочество… Всё, что вы видели на фресках, – чистая правда. Наследный принц освещал Уюн своим сиянием, подобно солнцу. Его слава в разы превосходила вашу. Мы вчетвером – я и трое моих соучеников – служили ему на земле, а после вознесения он забрал нас с собой на Небеса. Там я повидал множество божеств, но не будет преувеличением сказать, что и среди них его высочеству не было равных, остальные просто меркли на его фоне.

По лицу советника скользнула улыбка. Говоря «его высочество», он думал не о Цзюнь У и не о Безликом Бае, а о том юноше, которого знал две тысячи лет назад.

– Кажется, я уже слышал от вас часть этой истории, – напомнил Се Лянь.

– Разве? Я уже стар, и память меня подводит.

– Однако тогда вы говорили, что он не вознёсся, а умер.

– Лучше бы он действительно не возносился…

– Из-за извержения вулкана?

Советник набрал в грудь побольше воздуха и приступил к рассказу:

– Его высочество был поистине могущественен… Однажды он увидел вещий сон о том, что Уюн утонет в море огня, и начал искать способы помочь своему народу. Знай я тогда, чем всё обернётся, ни за что бы не позволил ему осуществить задуманное! Но никто из нас и понятия не имел. Мы рассуждали так: в первую очередь нужно спасти людей от верной гибели. Раз нельзя предотвратить извержение вулкана, нужно переселить их с опасных земель. Но всё оказалось не так просто, речь ведь шла не об одном-двух городах, а о целой стране. Кто согласится принять такую ораву? И знать, и простолюдины – все считали, что лучшим решением станет завоевание соседних территорий. Один наследный принц не соглашался: когда проливается кровь, люди теряют человеческий облик. Тем не менее Уюн отправил армию в поход. Освобождая земли для переселения сородичей, она истребляла всех чужаков на своём пути: генералы отдали приказ убивать местных жителей без жалости. Кровь текла рекой. Когда его высочество прознал об этом, то пришёл в ярость. Как вы уже видели на фреске, он спустился на поле брани и покарал собственных солдат.

Се Лянь представил в этой роли молодого Цзюнь У, затем Безликого Бая и испытал смешанные чувства.

– Его решение разозлило народ Уюна, – продолжил советник. – Люди роптали: «Нам нужны эти земли, чтобы выжить! Что тут дурного?» Ситуация накалялась с каждым днём, особо ретивые призывали рушить статуи наследного принца и жечь его храмы, но его высочество выстоял. Он пообещал своим последователям, что защитит их, если они не станут вторгаться в чужие владения. И что построит мост в Небеса… Людям оставалось лишь дождаться. – Советник вздохнул. – Всё верно: не хватает места на земле – нужно забрать смертных на Небеса, так он рассудил. Это звучало безумно, но мы, духи-хранители, слепо верили принцу и не сомневались, что у него всё получится. Мы бы целиком и полностью поддержали любое его решение. Разумеется, остальные божества не разделяли нашего энтузиазма, все небесные чертоги выступили против этой затеи, но его высочество и здесь проявил твёрдость. Упрёки своего народа, возмущение небожителей и мост в Небеса – наследный принц всё вынес на своих плечах.

– Возмущение? – фыркнул Хуа Чэн. – Уверен, словами дело не ограничилось.