Участковый, явно не привыкший к такому напору, немного растерялся, но потом все же собрался с мыслями и снова попытался быть как можно дипломатичнее:

– Это правда, ручей во время половодья превращает тот участок дороги в пойму, но уверяю вас, я постараюсь найти выход, и как только…

– Займись этим прямо сейчас, лейтенант, – угрожающе прошипела Ангелина. Даже Сергею от ее взгляда и могильного голоса стало как-то не по себе. Но лучше пусть она испепелит, уничтожит и сожжет заживо молодого и неопытного бедолагу в полицейской форме за то, что он до сих пор не разобрался с поймой, чем своего мужа, притащившего ее черт знает куда, в нечеловеческие условия.

Мужчина в форме открыл было рот, но так ничего и не смог из себя выдавить.

– Мы, наверно, пойдем, – решила разрядить обстановку Вероника. – Как только что-нибудь прояснится, пожалуйста, наберите мне или Сергею.

– Да, конечно, – утвердительно ответил участковый.

Артур, постоянно старающийся быть во всем первым, обогнул Веронику с Сергеем и взялся за калитку, но тут же отдернул руку. С ее обратной стороны и полностью вдоль забора висели ветви колючего терновника.

«Чертова деревенщина», – выругался он про себя.

Взглянув еще раз на дом, Артур сделал глубокий вдох. Что он делает? А самое главное – зачем? Мимолетное увлечение затянуло его в какую-то выгребную яму. Он директор крупной компании, а ведет себя как мальчик, бегающий за юбкой. Все должно быть наоборот. Слабый пол, начиная еще со школы, вешался на него гроздьями, но только не она – эта белокурая, соблазнительная, застенчивая куропатка, манящая его к себе, словно магнитом. Освещая узкую тропинку, ведущую к дому, он неожиданно выставил руки, бросив сумку и телефон, а затем схватился за голову. Что-то темное пролетело совсем рядом, вскользь коснувшись его густых волос.

– Что с тобой? – подбежав к нему, Вероника попыталась его успокоить, но Артур тут же схватил упавший телефон и направил его на старое высохшее дерево. Стая ворон, сидевшая на суку, смотрела на него сверху вниз с каким-то явным ненормальным любопытством.

– Просто чертова птица, – успокоившись, ответил Артур.

Как и на работе, когда ситуация выходила из-под контроля, он постарался сделать вид, что ничего серьезного не произошло, хотя сердце все еще колотилось в груди, словно заведенное. Он поднял сумку и как можно более равнодушно и спокойно двинулся дальше к дому. Первое правило, которым он пользовался всегда, став на руководящую должность, – никогда не показывай остальным, что ты оступился или напуган. На всякий случай он решил осмотреть другую часть двора, и снова сердце чуть не ушло в пятки.

Вся делегация, прибывшая на похороны, замерла и уставилась на столбы, грозно торчащие, как зубья в скалах. Мрачный дом, как будто выдернутый из мира мертвых, казался по сравнению с ними детской забавой. Деревянные языческие идолы, обвитые змеями, смотрели на них, как зверь на загнанную жертву. Их высота достигала почти трех метров, а фигуры имели тщательно вырезанные очертания, напоминающие человека. На конце каждого столбика возвышалась голова, с лицом, глазами и даже выпирающими зубами. Из какого дерева они были сделаны, не решался определить даже Артур. Идолы хоть и казались страшно древними, но в то же время выглядели крепкими и нерушимыми. Если их творец хотел изобразить из них богов, то, наверно, в его понятии они были злыми и кровожадными. Но все же ему надо было отдать должное: спустя годы и века его творение продолжало вселять внезапные приливы первобытного страха, заложенные где-то глубоко в генах.

Из всех стоявших в изумлении больше всего онемел Сергей. Всполох, возникший в его подсознании, разогнал на несколько мгновений густую черную вуаль, из-за которой он смог увидеть Веронику, Глеба, их мать и еще… старуху. Одетая во все черное и изрядно износившееся, она смотрела на них своими страшными полумертвыми глазами. Ее тело билось в конвульсиях. Крича от боли, она умирала. Затем появилась их мать и положила влажную тряпку на ее морщинистый лоб…

Вспышка молнии и раскат грома, раздавшийся так неожиданно, заставили его вернуться обратно. Перепуганными глазами он взглянул на стоявшую рядом Веронику. Он мог поклясться, она тоже что-то вспомнила. Что-то из глубокого детства.

– Сереж, можно поинтересоваться, у тебя инсульт? – раздраженно спросила Ангелина, уткнувшись в его спину. – Мы не стоять сюда приехали и разглядывать местные достопримечательности!

– Да, конечно, – пытаясь не ссориться, ответил муж. – Просто как будто что-то вспомнил.

Вероника задумчиво обернулась, услышав эти слова, но решила, что сейчас действительно совсем неподходящий момент, чтобы обсуждать какие-то странные воспоминания.

*****

Толпа местных, оставшихся за забором, проводила взглядом чужаков.

– Все повторяется, – произнесла самая старая из них, дождавшись, когда последний человек зашел в дом.

– Не в этот раз, Мария. Не в этот раз.

Молния еще раз блеснула где-то вдалеке, но никто из них не обратил на нее никакого внимания.

– Неизвестно, чем теперь все закончится, – произнес седовласый мужчина в мешковатых штанах, с черной тростью в правой руке. – Он первый, кто выбрал смерть, за столь долгие годы.

Участковый грустно взглянул на сильный ливень, приближающийся с востока. Что бы ни случилось, но труповозы теперь сюда приедут совсем не скоро.

Переступив порог, каждый из них сразу ощутил въевшийся запах плесени, затхлости и гнилой плоти. Артур попытался найти выключатели, но, как и электричества, в доме их не оказалось. Тяжелые сумки упали камнем вниз, освободив своих хозяев от тяжкого бремени. Пучки света сразу нескольких телефонов забегали по всему просторному помещению внутри. За прихожей, где, кроме голой скамейки и нескольких крючков для верхней одежды, ничего не было, располагалась просторная гостиная. Вздувшиеся и почерневшие, словно от пожара, стены дома, пугающе нависали над головами, грозясь проглотить зазевавшихся гостей. Внутри царила настораживающая гнетущая атмосфера замкнутого пространства. В центре гостиной стоял стол и пять стульев. Ни шкафов, ни тумбочек, ни каких-либо предметов мебели больше не было. На клеенчатой белой скатерти стояло блюдце с остатками свечи. Чиркнув кремнем зажигалки, Артур поджег фитиль и выключил телефон – кто знает, сколько им еще придется здесь торчать.

– Мам, мне очень страшно, – прошептала Юля, сжав ее руку как можно крепче.

– Я знаю, медвежонок. Но когда мы вместе, нам нечего бояться.

Неприятный холодок страха пробежал по спине Вероники. Что чувствовал сейчас ее ребенок, ей даже представить было трудно. С самого детства она всегда по какой-то неизвестной причине боялась и избегала таких мест. Может быть, поэтому в дальнейшем это и сподвигло ее отправиться в шумный мегаполис, где ночь не такая глухая и темная, где нет проблем со связью и с деревьев не свисают куклы, где улицы заполнены многоэтажками и супермаркетами вместо заброшенных домов с языческими идолами.

– Думаю, правильно будет, если сначала мы разместимся, а потом уже спустимся вниз, к Глебу, – обратился ко всем Артур и, не дождавшись ответа, стал подниматься вверх по лестнице на второй этаж.

Спорить никто не стал: он был прав – все устали до такой степени, что единственное, что хотелось, – это прилечь и заснуть. За окном сверкнула молния, осветив на мгновение гостиную целиком. Ангелина и дети бросили испуганный взгляд на открытую дверь, ведущую в подвал, и прижались к Сергею. Вероника поспешила вслед за Артуром.

Узкие высохшие деревянные ступени издавали с каждым шагом жуткий противный скрип. Несколько из них показались Веронике слишком шаткими и сгнившими, но Артура они выдержали, а он весил как минимум в два раза больше.

– Не все сразу, – руководящим голосом скомандовал Артур, развернувшись к остальным уже на половицах второго этажа. – Лучше не рисковать – один Бог знает, сколько лет этой чертовой лестнице.