– Вы бы, Аэлита Ивановна, помолчали для начала, – тот едва не испепелил ее взглядом. – А то приглашение ваше можно и отменить…
Кажется, свара все-таки намечается. Может, правы Кислицын с Жеребкиным, и с этими господами впрямь каши не сваришь?
Глава 9
Прочь сомнения, все зависит от меня – от того, как я поведу дискуссию. С этими мыслями у меня как будто бы сил прибавилось.
– Итак, начнем, – я приступил к делу, проигнорировав перепалку Котенка и Аэлиты Ивановны. – Вам уже сообщили, что в городе начинает работать дискуссионный клуб под названием «Вече». Меня вы наверняка все знаете, но все же представлюсь. Кашеваров Евгений Семенович, редактор андроповской районной газеты. По совместительству один из председателей клуба и ведущих. Мой напарник – Алексей Котенок. Как нетрудно догадаться, я представляю официальную точку зрения, он – альтернативную. Для равновесия.
– А мы тогда вам на что? – хмыкнула Кандибобер. – Вот и дискутируйте друг с другом, нас-то зачем позвали?
– Потому что каждый из вас представляет не только определенный взгляд, но и интересы части общества, – напомнил я. – Мы хотим учесть всех, чтобы никто не ушел обиженным.
– Не поздновато ли? – спросил священник.
– Прийти к соглашению всегда уместно, – улыбнулся я. – А чтобы у нас с вами не оставалось лишних вопросов, предлагаю ознакомиться с правилами дискуссионного клуба. Они простые, – я пустил по столу распечатанные листы, которые заранее вынул из портфеля вместе с газетами. – Выступаем по очереди. Темы для выступлений оговариваются заранее. В перспективе начнем приглашать сторонних спикеров… то есть выступающих. И, соответственно, слушателей. Не членов клуба, а просто тех, кому интересно. Это потом, когда докажем, что способны на адекватную дискуссию. Регламент – пятнадцать минут. Еще по минуте – у каждого, кто захочет задать вопрос. На ответ – тоже минута. Перебивать друг друга нельзя. Увеличение регламента возможно, если согласны оба председателя, и участники не нарушили правила. Эти технические моменты. Теперь основное. Каждый должен уважать мнение других. Разделять не обязан, но уважать – однозначно. Как бы мы с вами ни спорили по разным вопросам, запрещаются оскорбления и переход на личности.
– А обсуждать-то что будем? – Кандибобер аж подпрыгнула от нетерпения. – И для чего?
– Уверен, у каждого из вас есть наболевшая тема, – невозмутимо ответил я. – О них мы и будем говорить. Но если вам проще, первую тему могу обозначить я. Например, вопрос безопасности атомных электростанций. Наверняка вы читали статью Зои Шабановой с комментариями экспертов, но я на всякий случай все равно привез экземпляры газеты.
– А «Правдоруба» принесли? – Аэлита Ивановна, похоже, решила сегодня поговорить сразу за всех.
– Его мы тоже обсудим, – сухо заметил я. – Только дайте закончить. Говорить мы с вами будем не просто так. И не обо всем подряд. Наверняка вам известно о том, что в стране объявили гласность. Партия готова идти на контакт и обсуждать сложные вопросы. В том числе публично. И от того, как вы будете себя вести, зависит будущее нашего эксперимента. Начнете хаять и критиковать без разбору – ничего хорошего не получится. Первое предупреждение – как желтая карточка в футболе. Второе – как красная, и влечет за собой удаление из дискуссии. А станете аргументированно обозначать острые углы – глядишь, и придем к чему-то общему. Каждому, кто внятно обозначит проблему, я, как редактор районки, готов предоставить печатную площадь. И уже от того, как вы напишете, как выскажетесь, будет зависеть, единственный ли это ваш выход в свет или первый в длинной череде публикаций.
– А судьи кто? – Кандибобер изрекла пафосную цитату из классики. – Кто и как будет определять, что можно печатать? Если вы, товарищ редактор, то все сразу понятно…
– Председателей, хочу напомнить, у нас двое, – терпеливо пояснил я. – Но даже мы с Алексеем не судьи, а скорее посредники. Решать, кто будет высказываться, а кто нет, станут читатели. Откройте газету на восемнадцатой полосе.
Собравшиеся, как прилежные школьники, зашуршали бумагой. На Сеславинского я изначально не рассчитывал, поэтому ему экземпляра не хватило, и он подслеповато подглядывал в газету священника.
– Обратите внимание на бюллетень, который можно заполнить и отправить по почте в редакцию, – я начал объяснять принцип обратной связи. – Каждой статье и заметке читатели ставят оценку по школьной пятибалльной шкале. Те, кто набирает минимум, вылетает.
– То есть, простите, как вылетает? – директор ДК поднял на меня удивленный взгляд. – Куда?
– Перестает публиковаться, – пояснил я. – Газетная площадь, как вы понимаете, не резиновая, так что печататься будут лучшие. Хотите публично делиться мнением – набирайте лайки…
– При чем тут лайки, товарищ редактор? – удивилась Кандибобер. – Не овчарки, не таксы… Это какой-то журналистский жаргон?
Вот опять я не уследил за собственными мыслями, которые поспешили оказаться у меня на языке… Просто я в этот момент думал, как уместить на газетных страницах больше контента без ущерба для основного содержания. И на ум пришел «Твиттер», который в моей прошлой жизни уже стал называться просто «Икс», после того как его купил Илон Маск. Краткость – сестра таланта! Вот и на газетной полосе можно втиснуть не одну-две колонки, а пять. Так даже интереснее, когда пишущий ограничен объемом своего произведения.
– Прошу прощения, – я не подал виду, что сказал нечто из другого времени. – Это действительно из профессиональной среды… Означает одобрение читателя. От английского like – нравится, понравилось.
Котенок усмехнулся – он понял мою оговорку по-своему. Видимо, решил, что мне не чуждо низкопоклонничество перед Западом.
– Так вот, – продолжил я, – как уже сказано, оценивать вас будет самый неподкупный судья – читатель. Если ему будет интересно, мы добавим опцию комментариев… То есть будем публиковать самые интересные письма в редакцию на тему ваших авторских заметок. Фактически это будет дискуссия на популярной городской площадке…
– А какова цель всех этих дискуссий? – раздался бас отца Варсонофия. – Создать видимость свободы суждений?
– Цель, дорогие участники клуба, заключается в пользе для города, – я не поддался на откровенную провокацию. – Чтобы в споре рождалась истина.
– Возможность выступить с газетной трибуны… – Котенок, молча до этого наблюдавший за разговором, впервые подал голос. – Это неплохая перспектива, друзья.
– Не друг ты мне, Лешка, – хихикнула Кандибобер. – Разные у нас с тобой цели.
– Что вы имеете в виду, Аэлита Ивановна? – невозмутимо улыбнулся Котенок. – Если вы о защите природы, то я тоже ратую за снижение выбросов. Озоновый слой под угрозой, об этом уже все говорят…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
