Потом фотография Рика с двумя очаровательными малышками-школьницами на руках обошла все газеты, он стал мелькать на всех телеканалах, специально для него президент придумал должность: инспектор по делам национальной безопасности. Потом доблестный коп был избран в парламент от партии умеренных консерваторов. Высокий, физически сильный, с бритой головой – мундир полицейского на нем сидел лучше, чем пиджак политика.

Второй из снискавших «народную любовь» – Дениз Пшислевский на вид был как мальчик, с маленьким заостренным лицом – этакая крыска – шустрая, все успевающая. И каков демагог! «Воздух, которым мы дышим, невыносимо вреден, пора запретить автомобили, в табачном дыме – три тысячи шестьсот химических веществ, от кошек и собак аллергии и грибок, а посмотрите, что мы едим: сегодня это холестерин и канцерогены, а завтра нас заставят есть модифицированных жуков». Он работал в Ботаническом саду, и как-то его пригласили рассказать на учебном телевидении, которое предназначалось для показа в школах, о цветении нимфеи, водяной лилии. Так он превратил ту передачу в рупор популистских лозунгов.

Никума познакомился с Алардом и Пшислевским месяц назад. Он и вовлек их с помощью Форвайтера в проект. Политики нужны были, чтобы лоббировать вопросы, которые могли возникнуть в процессе работы.

– Вам известна ваша будущая миссия? – спросил Макс.

– Только в общих чертах. – ответил Пшислевский.

Председательствующий взглянул на генерала.

– Да в курсе они, только шкурный вопрос пока не улажен.

– И что вы хотите за вашу работу? – спросил Макс.

– Долю в бизнесе, – ответил ботаник.

– Конкретнее.

– Ну, раз нас пятеро, значит по двадцать процентов на каждого. А меньше не хватит для вашей здоровой и полезной жизни? – улыбнулся Макс.

– Вы бизнесмены, люди дела, и если что-то не так сложится, вы не рискуете карьерой, как мы, – это снова сказал Пшислевский.

– Думаем, так будем действительно честно, – поддержал его Алард.

– Мы не рискуем карьерой? Мы рискуем жизнью, – произнес отчетливо Макс. – И послушайте, пока вы протираете штаны на ваших заседаниях, мы всетаки зарабатываем огромные деньги. С вашей ли помощью или без нее, но зарабатываем и будем зарабатывать. Так что или вы нам служите верой и правдой, или ступайте вон.

Политики замялись, не зная, что ответить.

– Пять процентов вам на двоих, – резанул Макс, сорок четыре процента генералу и Форвайтеру, себе я оставляю пятьдесят один процент.

Все были в замешательстве. Макс достал из папки пакет документов и положил перед каждым:

– Кто не подпишет, может встать и уйти. Конечно, забыв обо всем, что он здесь слышал. – Макс встал и прошелся вокруг стола своей походкой патриция.

– Можно обдумать ваше предложение? – забегал глазками Пшислевский.

– Нет, – ответил Макс. – Торгов не будет. Биржа закрыта.

Политики поспешно подписали документы.

– Но ведь… – начал было говорить Форвайтер.

– Или как я сказал, или никак, – перебил его Макс.

Джек, вспотевший, видимо, от напряжения – пот тек по его жирному лицу, поставил свою закорючку.

– Ну а вы, господин генерал? Вам нужно особое приглашение?

– Нет, меня все устраивает. Я человек дисциплинированный, иначе бы не дослужился до генеральских погон, – он подписал контракт. – Рад, что у вас есть воля и умение принуждать. Без этого невозможно командовать.

Теперь, когда все формальности были улажены, можно было перейти ко второму вопросу.

– Вы, – обратился Макс к политикам, – займетесь легализацией наших офисов по всей стране. В первую очередь в крупных городах. Даю вам три месяца.

– Ты, Джек, начнешь через своих людей внедрять нашу сеть за границей. Дашь им два и семь десятых брокерских. Это больше чем достаточно.

– Вначале этого может быть маловато, – усомнился Форвайтер.

– Тогда доплатишь из своей мошны, – рубанул генерал.

– Не ссоримся, работаем, – подвел черту председатель. – Эндрю, вы могли бы на немного задержаться?

Когда все остальные ушли, генерал спросил у Макса:

– Мне будет доверена какая-то особая миссия?

– Понимаете, господин генерал, если в нашем деле не будет дисциплины, то все полетит в тартарары. Вы будете отвечать за безопасность нашего дела.

– Понимаю, – согласился генерал, – для этого необходимо создать структуру.

– Вы имеете в виду систему?

– Да, можно сказать и так. Во-первых, служба внутренней и внешней разведки. Я хочу, чтобы мы с вами были в курсе, что происходит вне этих стен.

– Надо установить полный контроль за этими политиками, – сказал Макс, – прослушка обязательна. Скрытая видеозапись. Особенно после каждого совещания. Мы должны знать их мысли. Провоцируйте их. Необходимые средства для оборудования вам будут выделены.

– Я предвидел такой поворот событий, и поэтому их уже прослушивают. Извините, что не доложил вам раньше.

– Форвайтеру, думаю, можно доверять, – отметил Макс. – Занимаясь его уголовным делом, я о нем узнал больше, чем он сам о себе знает.

– Да, главное, чтобы он не ляпнул чего-нибудь лишнего там, где не надо.

– А как там ваши африканские друзья, сколько у нас есть времени? – поинтересовался адвокат.

– Африка делает все очень медленно. Они никуда не спешат.

Тот, кому предстоит сражение, должен обратить внимание на три момента: на солнце, на пыль и на ветер. Солнце, светя в глаза, отнимает зрение, встречный ветер отклоняет и задерживает твои копья и стрелы и помогает вражеским, а пыль, попадая в глаза, заставляет их закрываться. Поэтому, вызывая на бой, первым делом встань так, чтобы солнце светило в глаза неприятелю.

Флавий Вегеций Ренат. «Краткое изложение военного дела»

Он шел вдоль берега моря – там, где Кампанийское побережье уже почти соединялось перешейком с Флегрейскими полями, с каждым шагом удаляясь от города Мизенум. Мужчина крупного телосложения. Лет двадцати пяти. Лицо его можно было бы назвать правильным, даже красивым, если бы не шрам, идущий ото лба через левый глаз на всю левую щеку, до самого подбородка. На нем был серый военный плащ и круглая шапка из кожи с металлическими полосками. По виду – отставной легионер, один из тех счастливчиков, кто все-таки выжил во всех этих бесконечных походах и войнах, и не только выжил, а даже получил привилегии от Сената – мешочек с золотом, земельный участок и домик где-нибудь в колонии.

Вечернее солнце окрасило поля в нежно-малиновый цвет, легкая дымка показалась над зеленовато-бурым бесконечным простором Тирренского моря.

Неделю назад по эстафете ему было доставлено странное письмо. Начертанное на восковой дощечке, скрепленной шнурком с печатью, там был изображен пшеничный колос. Письмо непонятно откуда и от кого, вернее, даже не письмо, а короткая записка без подписи:

«Немезида взывает к мести».

Сердце с новой силой сдавила печаль. Еще недавно он был спокоен и уверен в себе. Знал, что завтрашний день будет похож на вчерашний. Наверно, был счастлив. Если понимать счастье как покой и уверенность в будущем. А теперь, без имени, без звания, он был опозорен, втоптан в грязь. Ему зачеркнули прошлое, а что впереди? И вот эта записка. Кто написал ее? И кому мстить за случившееся?

Его отец был из древнеримского рода Муциев. Род не был знатен, не принадлежал к patres («отцам»), но был прославлен действительным случаем, а может быть, и легендой. Рассказывали, что один из предков, схваченный после неудачного покушения на царя этрусков, положил свою правую руку в огонь, чтобы доказать мужество римлян. Когда рука храбреца превратилась в уголь, царь велел отпустить воина и снял осаду Рима. В роду было две ветви, более аристократичная получила прозвище Сцевола – Левша. Другая, попроще, пошла от того, кто разделил ложе с рабыней, – те стали отчаянными головорезами, готовыми жертвовать собой и с детства приученными к искусству войны. Он был как раз из этой ветви. Отец был физически очень сильным, его грудная клетка, кисти рук и сами руки были оплетены мощными продольными жилами. В поединках, которые неизбежны были во время обучения воинскому искусству, он побеждал своих противников легким движением, почти не вступая с ними в соприкосновение. Может быть, амулет помогал ему выигрывать в схватках. Амулет под названием «алекторий» всегда был при нем – это был камень размером с боб, вытащенный из желудка курицы.