У Даши возникло сразу несколько вопросов: чьи вещи у Светки оказались под рукой в момент поспешных сборов, не за это ли ее хотят убить, и почему она приехала именно сюда, где никого не знает и ничего не понимает. Но, услышав в трубке очередной всхлип, плюнула и недовольно пробурчала:
– Иди сейчас к первой кассе и жди. Через полчаса приеду.
Мрачно бормоча под нос: «Ох и добрая, я добрая», молодая женщина выложила из кошелька деньги, оставив лишь немного мелочи, вынула из сумки документы, ключи от машины и положила их на столик: «Поеду лучше на метро, береженого Бог бережет».
Минут через сорок, при полном параде, Даша подошла к международным кассам центрального вокзала. Светки нигде не было видно. «Может, у местных околачивается? Она ведь и по-русски с трудом читает, могла не понять».
Даша бодрой рысью прошлась вдоль коротеньких очередей к кассам, продающим билеты на внутренние направления, но и здесь Луниной не оказалось. Оставалась надежда, что та отошла в туалет, или решила выпить кофе, или звонит, но она где-то здесь, на вокзале, и надо просто подождать…
Однако через полтора часа нервного кружения среди чемоданов, бомжей и продавцов сосисок Даша поняла, что Светки здесь нет и не будет.
Ее всю затрясло от злости, и она едва не вцепилась в горло зазевавшемуся англичанину, нечаянно наступившему ей на ногу, до смерти напугав последнего лихорадочным блеском глаз и знанием английского мата.
Тут же, как из-под земли, выросли два полицейских, давно наблюдающих за рыжеволосой молодой женщиной без видимой цели слоняющейся по вокзалу с перекошенным лицом.
– Ваши документы, пожалуйста, – вежливо обратились они к ней.
Увидев перед собой представителей закона, Даша невероятным усилием воли подавила очередное ругательство и, скрипя зубами, полезла было в сумку, но сразу вспомнила, что документы остались дома.
– У меня нет документов, – нехотя произнесла она, – я их выложила перед тем, как выйти на улицу.
– Вы выкладываете документы перед тем, как идти на улицу? – с любопытством осведомился один из блюстителей порядка. – Интересно. В таком случае мне очень жаль, но нам придется проехать в полицию для иностранцев.
У Даши потемнело в глазах. Такого позора она не испытывала с детского сада, когда ее публично обвинили в краже двух килограммов мандаринов.
8
Это была давняя история. Пятилетняя Даша должна была играть Снегурочку на Новогодней елке. В маленькой комнате, заставленной подарками, она ждала своего выхода, но внезапно незнакомый дразнящий запах привлек внимание любопытного ребенка. Открыв одну из картонных коробок, девочка обнаружила загадочные оранжевые фрукты. Справедливо рассудив, что один из подарков принадлежит и ей, достала мандарин и с удовольствием его съела. К несчастью, поздравление задерживалось, и через некоторое время от фруктов из чужих коробок осталась лишь гора шкурок и упоительный цитрусовый запах. С тех пор мандарины у нее всегда ассоциировались с Новым годом, чувством стыда и жутким диатезом.
Однако сейчас запахло кое-чем похуже мандаринов. Ее, почтенную мать семейства, запрут в камере с бомжами и проститутками, и все из-за этой сволочи! По веснушчатому лицу снова пробежала судорога, полицейские невольно отшатнулись.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Отлично, – прорычала она.
– Тогда проедем. – Тот, который был покрупнее, с опаской, но твердо взял ее под руку.
– Да подождите же! – в отчаянии вскричала Даша, пытаясь вырваться, – я позвоню мужу, он привезет документы.
– Не волнуйтесь, мы сейчас все проедем в полицию, это здесь рядом, а оттуда вы сможете позвонить кому хотите. – Видно было, что полицейские ее побаиваются.
В зарешеченной комнате, ожидая, пока решится ее судьба, Даша отрешенно курила в обществе двух потрепанных девиц с Украины.
– На вокзале взяли? – хрипловато осведомилась одна из них. – Чего-то я тебя там не видела. Новенькая, что ли? Смотри, ноги переломают…
Молодая женщина хотела выругаться, но в последний момент передумала – не хватало вернуться домой с синяком под глазом. Наконец появился полицейский.
– Пани Быстрова, выходите, пожалуйста. За вами приехали.
Сергей, сидя за столом, заполнял какие-то формуляры. Кинув на супругу холодный взгляд, он утвердительно кивнул головой.
– Да, это моя жена. Вот документы. Мы можем идти?
– Можете. И примите наши извинения, но такая работа, – полицейский забрал бумаги.
– Ничего страшного. Бывает, – с неожиданным великодушием супруг махнул рукой. – Жена все жаловалась на недостаток приключений, так что все к лучшему, в следующий раз будет внимательнее.
Мужчины рассмеялись.
«Ну и скотина, – подумала Даша. – Тебя бы, паразита, самого посадить в камеру», – и с неожиданной радостью представила раскормленного, самодовольного мужа в каталажке, но тут же устыдилась: он же не виноват, что не имеет таких знакомых, как Лунина.
9
– Ну, что у нас будет следующим шагом в стремлении к развлечениям? – осведомился супруг, заводя машину. – Воровство в супермаркетах?
Даша подавленно молчала. Рассказать о том, что она, развесив уши, кинулась помогать человеку, которого даже мать Тереза не вынесла бы из огня? Нет, пусть лучше считает ее авантюристкой, чем умалишенной.
– Я отвезу тебя домой, – он поправил зеркало заднего вида. – Пришлось из-за твоих похождений менять планы. Я уже полчаса как должен был быть во Франтишковых Лазнях. Обещал, что осмотрю их гольф-клуб сегодня… Теперь придется нестись туда сломя голову.
– Тогда, может, перенести на завтра?
– Нет. Они предложили тридцать процентов, лишь бы мы включили их клуб в наше летнее предложение. Хочу успеть подготовить все материалы к концу недели, иначе не успеем с каталогом. Теперь понимаешь, какую мне свинью подложила?
Бледные щеки слегка порозовели:
– Не надо, останови здесь, я доберусь на метро, – обида, смешанная с угрызениями переплелись в истерзанной душе.
– Сиди, арестантка, – супруг неожиданно улыбнулся. – Ты бы видела, как вытянулись лица моих сотрудников, когда позвонили из полиции и сказали, что ты задержана!
– А как ты все объяснил? – съежившись, она смотрела на пролетавшие мимо дома.
– Почему я должен им что-то объяснять? Они получают зарплату, выполняют свою работу, а остальное не их собакино дело, – от мужа, как всегда, веяло силой и уверенностью.
Остаток пути они молчали, каждый думая о своем.
– Все, приехали. Иди домой и не вздумай Ксюшке рассказывать. – с этими словами Сергей развернулся, и вскоре черный «Мерседес» плавно скрылся за поворотом.
10
Даша прошла в спальню и упала на кровать, распластав руки. Злость прошла, уступив место апатии.
«Подумаешь, развод, – меланхолично размышляла она, – не я первая, не я последняя».
На столе заверещал телефон. Тяжело вздохнув, обреченная мать-одиночка подняла трубку:
– Слушаю вас.
– Привет, Рыжая!
– Сол? – Даша искренне обрадовалась и приподнялась на локте. – Привет, ты откуда?
Соломон Ольсен был ее старым приятелем, восемь лет назад он эмигрировал в Швецию, сменил фамилию Ольхович на Ольсен и устроился работать в журнале мод. Обычно они переписывались через Интернет, Сол много путешествовал, посылая ей изо всех стран мира интересные веселые письма, фотографии, отрывки статей. Звонил же прижимистый Ольхович-Ольсен в крайне редких, экстренных случаях.
– Я из Австрии, из Линца, но не в этом дело. Скажи, ты получила от меня письмо? Утром отправил.
– Нет. Я еще почту не читала. А что случилось?
– Тогда бегом к компьютеру. Если все, как я думаю, то твоих 50 процентов.
– За что? – изумилась Даша. – Там что-то отредактировать надо?
Соломон как-то странно хрюкнул.
– Я попрошу тебя редактировать свои статьи, когда лишусь обеих рук, оглохну, ослепну, онемею и отупею. Меньше слов, открывай почту. Я жду.