– Я, между прочим, младше тебя. Мне еще и тридцати нет.

– Тебе можно дать все сорок, – хладнокровно отрезала Ольга, – а сколько мне – известно только Господу Богу и записи актов гражданского состояния. И потом, мое дело предложить, а ты поступай, как хочешь. Только учти, гораздо обиднее, если тебя бросят за занудство, а не за блядство.

Занудная мать семейства тяжело вздохнула. Ольга была вульгарной, но практичной.

– Не знаю, подумаю. Хотя, сама посуди, где я здесь любовника найду? Русские все друг друга знают, а с чехом как познакомиться, по объявлению, что ли?

– Подумаешь! Да здесь полно таких объявлений, открой газету и выбирай.

– Ну, нет, – Даша смущенно поерзала, – мне не настолько плохо. Ладно, поживем – увидим, может, это временные проблемы. Знаешь, в каждом браке бывают такие кризисные периоды, вот мне мама говорила…

– Поживи, поживи, – подув на лак, Ольга отвела руку в сторону, любуясь результатами своей работы, – только как бы поздно не было. Такие мужики, как твой Серега, на дороге не валяются – подберут мяукнуть не успеешь.

На этом разговор с умудренной жизненным опытом подругой закончился, и Даша опять осталась наедине со своими проблемами, морщинами и килограммами.

И возможно, через пару лет верная супруга окончательно растворилась бы в домашнем хозяйстве, незаметно слившись с обоями, а может быть, и правда завела бы любовника, кто его знает, только судьба решила распорядиться иначе.

То злополучное утро началось с приятной неожиданности: наконец пришла долгожданная посылка из Франции. Из роскошной коробки были осторожно извлечены приготовленные на заказ чудодейственные кремы, маски и прочие притирания. С их помощью, если верить аннотации, к Даше должна была вернуться не только молодость, но и девственность.

К сожалению, проверить ей этого так никогда и не удалось: едва молодая женщина дотронулась до первой баночки, как раздался телефонный звонок.

– Ano, prosim, – обычно вежливая фраза на этот раз прозвучала грубо, даже агрессивно.

В ответ послышался всхлип, и, после небольшой паузы, дрожащий женский голос спросил:

– Вы… не говорите по-русски?

– Почему, говорю. – Голос звонившей показался смутно знакомым.

– Дашка, это ты?

– Да, это я.

– Слава богу! – вдруг без всякого перехода затарахтела собеседница. – Не представляешь, сколько мне пришлось сделать, чтобы достать твой номер телефона!

– Почему же, представляю, – холодно заметила молодая женщина, – хотя бы потому, сколько мне пришлось приложить усилий, чтобы он не достался кому попало.

– Ой, Рыжая, как была ты свиньей, так и осталась! – голос продолжал радостно щебетать, из чего было сделано два вывода: во-первых, звонившая была с ней хорошо знакома, а во-вторых, не строила на ее счет никаких иллюзий. Тем не менее, Даша по-прежнему не могла вспомнить кому принадлежали эти очень характерные интонации.

– Слушай, Рыжая, я сейчас на вокзале…

– На каком, на Курском?

Нахалка осеклась на полуслове, но тут же продолжила, может, чуть с меньшим напором:

– Почему на Курском? Здесь, на центральном.

– Где здесь?

– Да здесь, в Праге.

Настроение было испорчено окончательно. Наверняка эту курицу обворовали в поезде, и теперь будет две недели висеть на шее со своими проблемами. «И какой паразит дал ей телефон, – подумала Даша. – Узнаю – убью».

– Ну и?

– У тебя что, настроение плохое? – Трубка не собиралась сдаваться. – Поверь, если бы у меня был выбор, я бы никогда тебе не позвонила. Особенно учитывая обстоятельства, при которых мы расстались.

И тут молодую женщину осенило. Кто же еще мог разговаривать с такой идиотской интонацией! Светка Лунина. «Ах ты, сволочь», – чуть было не сорвалось с языка, но, сдержавшись, она лишь вежливо поинтересовалась:

– И какой черт тебя сюда занес?

– Ой, слушай, это долгая история. Встретимся, все расскажу по порядку.

«В гробу я видела и тебя и твой порядок» – хотела было вставить Даша, но звонившая не дала и слова сказать.

– Только сначала мне нужно устроиться в гостиницу. Поможешь?

– Смотря что ты имеешь в виду, – осторожно поинтересовалась радушная хозяйка.

– Ну, посоветовать, где лучше. Позвонить, спросить, есть ли там свободные места…

Мысль о том, что Светка не собирается у них жить или просить денег на гостиницу, в общем, обрадовала, но выступать в качестве гида-переводчика у этой змеюки тоже не хотелось.

– Свет, ты извини, но я, честно говоря, не справочное бюро. И, учитывая те самые обстоятельства, о которых ты упомянула, мне ну совершенно не хочется искать тебе гостиницу, заказывать такси, приносить кофе в постель и так далее. Хочешь, дам телефон Красного Креста, может, они помогут? – добрая женщина уже собралась было повесить трубку, как Светка вдруг выпалила:

– Меня хотят убить! Я больше так не могу, лучше я сама покончу с собой!

«Как была чокнутой, так и осталась», – подумала Даша, и шестилетней давности ярость ударила ей в голову.

Светлана Лунина была поистине необыкновенной девушкой. При первой встрече людей обоего пола буквально наповал сражала безупречная красота этой стервы, при всем желании невозможно было найти хотя бы одного недостатка. Однако приблизительно через неделю в божественной красотке начинало раздражать абсолютно все: завистливое выражение лица, сварливый голос, идиотский смех и развязные, почти неприличные жесты. К великому разочарованию окружающих, по своим душевным качествам Светка была столь же отвратительна, как и прекрасна внешне.

Жертвами ее смазливой физиономии и противного характера становились практически все встречные и поперечные особи мужского пола. Исключение составляли слепые и умные. И тех и других было на удивление мало.

Кроме внешности, безусловного уважения заслуживала и та изобретательность, с которой Лунина выбивала деньги из окружающих, особенно у своего постоянного любовника – Левы Либермана.

Она болела. Не в том смысле, что чихала и кашляла, а просто без устали выдумывала себе самые невероятные заболевания, на лечение которых бедный Лева два раза в месяц, как зарплату, выдавал такую сумму, что его родители, узнав об этом, пришли в состояние тихого ужаса.

Сам Лева, студент исторического факультета, происходил из приличной еврейской семьи, где папа, известный профессор-музыковед, и мама, не менее известный переводчик, просто не могли и в страшном сне допустить появление подобной невестки в доме.

Осознав, что к разуму сына взывать бесполезно, родители решили бороться с чумой при помощи небольшой хитрости.

«Лева, – сказали они ему с неподражаемым акцентом старых московских евреев, – Светочка красавица, и мы, в общем, ничего против нее не имеем, но посуди сам – у нас высшее образование, ты собираешься в аспирантуру, твоя сестра поступила в университет… Светочка будет чувствовать себя неуютно в нашей семье! И потом, вы должны быть на одном уровне, посему ты, как мужчина, просто обязан сделать все, чтобы в дальнейшем, ваше счастье ничем не было омрачено. Ну а мы, со своей стороны, поможем чем можем. Узнай, какой институт ее привлекает, и считай, что она уже там учится».

После непродолжительной беседы Светка вспомнила, как любила в детстве накалывать бабочек на булавки и собирать гербарий. Таким образом выбор был сделан, и в первый осенний день длинноногая пепельная блондинка ступила на скрипучий паркет биологического факультета МГУ.

Расчет мудрых родителей оправдался на сто процентов. Лунина умудрилась завалить сессию слету: получив две двойки за первые же два экзамена, она бросилась доставать справку о болезни, чтобы оттянуть время и не получить последнюю, третью пару, но тут-то ее и сгубила любовь к экзотическим заболеваниям.

Обыкновенная справка от участкового врача о гриппе или, на худой конец, ревматизме еще могла спасти ситуацию, но, твердо решив разжалобить не только Леву, но и целый деканат в полном составе, пораженная тяжким недугом, принесла справку о болезни, не наблюдавшейся в развитых странах последние лет эдак двадцать.