Его товарищи были уверены, что Виркки погиб, но через несколько секунд они увидели, как он тяжело поднялся и снова стал стрелять из пистолета. Пулемёты танков вторично открыли огонь, и Виркки снова распластался на земле. Сцена повторилась вновь, и танки, развернувшись, поползли обратно к деревне.

Тем временем лейтенант Хюовинен подобрался сзади к танкам достаточно близко, но не настолько, чтобы бросить гранаты. Когда танки повернули, он побежал за ними, но стоило ему приблизиться на достаточное для броска расстояние, танки увеличили скорость.

В конце концов лейтенант бросил их преследовать, но наблюдающие за ними солдаты были воодушевлены бесстрашными действиями своих офицеров. Вскоре после боя еще один младший лейтенант по фамилии Ремес, раненный в бою в руку, направился в медсанбат. На следующий день его тело нашли среди шести убитых русских солдат.

В конце концов русские прекратили свои безуспешные попытки оттеснить финнов к западу и отошли в деревню ждать подхода 44-й дивизии. 11 декабря финны почувствовали себя вполне созревшими для начала контрнаступления, продлившегося без перерывов 17 дней. Они атаковали Суомуссалми и нанесли удары на всем протяжении 50-мильной дороги на Юнтусранта, тем самым окончательно сжав клещи и уничтожая по частям колонны противника. Финны наблюдали, как русские, один за другим, покидают свои позиции. Вскоре сотни их собрались на льду озера Кьянтаярви. Они строились в колонны, собираясь отступать к северо-востоку по льду озера, длина которого составляла 22 мили. Оружие они побросали, и колонны проигравших битву, растянувшись, двинулись по покрытому глубоким снегом льду. На обочинах дорог, во временных укрытиях, в блиндажах — везде лежали тела замерзших русских, похожие на плохо сработанные восковые фигуры. Повсюду были разбросаны газеты, журналы, водочные бутылки, карты, школьные тетради и даже грампластинки.

В небе бесцельно кружили русские бомбардировщики и истребители, время от времени открывая огонь по лесам в надежде попасть в финнов, которые могли помешать этому странному "исходу". На подмогу этим солдатам полковник Мякинен отправил два взвода пулеметчиков на восточный берег озера. Еще одна мобильная партизанская рота, действовавшая по обе стороны озера Кьянтаярви, напоминающего своими очертаниями паука, вскоре получила указания подготовиться к "теплой" встрече находящихся на марше русских. По прошествии недели финны все еще наталкивались на русских солдат, поодиночке бродящих по лесам в поисках дороги.

Одного из таких солдат нашли рядом с его погибшими товарищами у пулеметного гнезда. Он получил контузию и пролежал здесь три дня. На допросе солдат сообщил, что он рыбак из Архангельска. "Я ездил по делам в Кемь и даже купил жене пару туфель. Они до сих пор лежат у меня в вещевом мешке. Я уже собирался уезжать из города, когда неожиданно нос к носу столкнулся с комиссаром, который схватил меня за лацканы пиджака и спросил, почему такой молодой и здоровый мужчина, как я, болтается без дела, когда у армии в Финляндии каждый человек на счету".

Финны угостили солдата сигаретами и снабдили парой носок, которых у него не было. После этого они взяли его с собой в блиндаж и держали там несколько дней в качестве талисмана, кормили его; угощали спиртным, водили в баню и любовались его исполнением русских танцев. Впоследствии его отправили в лагерь для военнопленных.

Можно считать, что 163-я дивизия русских, по существу, перестала существовать как боевая единица. Она потерпела сокрушительное и унизительное поражение, оставив на поле сражения 5 тысяч человек убитыми, а остатки дивизии рассеялись по замерзшей дикой местности, питая призрачные надежды добраться до России-матушки. 44-й дивизии полагалось прийти ей на выручку, но она даже не попыталась этого сделать. Ее планируемое на 28 декабря наступление, по всей вероятности, могло бы спасти обе дивизии, но, как стало потом известно, приказ по каким-то загадочным причинам был отменен. Пока у Суомуссалми шли ожесточенные бои, у 44-й дивизии был шанс одержать победу, но по их окончании, если бы ей даже удалось прорваться через перешеек на озере Куивасярви, это лишь изменило бы место гибели дивизии.

После боев у Суомассалми главные силы финнов на лыжах устремились по льду озер на юг для устранения возникшего по вине 44-й дивизии "затора" на дороге в Раате. Поскольку финны заранее расчистили себе пути подхода на направлении главного удара, они легко справились с транспортировкой своих трофеев, недавно захваченных в боях: грузовиков, лошадей, артиллерийских орудий, полевых кухонь и всего того, что, по их мнению, могло им пригодиться. Сразу бросая в бой победителей в сражении у Суомассалми, полковник Сииласвуо в первую очередь рассчитывал на рожденное недавним успехом воодушевление, которое должно было помочь его войскам, несмотря на их усталость. Солдаты и офицеры теперь обладали несокрушимой верой в себя и были убеждены, что добьются новой победы, если только отправятся за ней. Воплощая в жизнь его планы, считал Сииласвуо, его войска на данном этапе способны атаковать и с севера и с юга одновременно.

Главные силы 44-й дивизии русских находились на отрезке дороги протяженностью в пять миль между Куивасярви и Коккоярви. Они "перекрыли" дорогу взводами, находящимися на расстоянии околи мили друг от друга на всей 15-мильной протяженности дороги до советской границы. Промежутки между взводами постоянно патрулировались танками.

Одним из первоочередных мероприятий по достижении финнами дороги стало строительство противотанковых заграждений из поваленных деревьев и колючей проволоки. В случае прорыва танков через заграждения в дело должны были вступить недавно полученные противотанковые орудия.

Вскоре финны ударили в голову растянувшейся колонны русских силами двух батальонов численностью примерно в 800 человек, и результат оказался именно таким, каким его предвидел Сииласвуо. Противник стал строить оборонительные сооружения, окапываться, отказался от активных действий и всех своих наступательных планов. Это дало финнам время перегруппировать свои силы для решающего удара по 44-й дивизии.

1 января четыре финские роты атаковали хорошо укрепившийся батальон русских у деревни Хаукиля. На следующий день они повторили атаку, на этот раз силами двух батальонов, и после тяжелого боя вышли к восточной и южной окраинам деревни. На восточной стороне финны сразу перерезали дорогу и соорудили полевые укрепления вокруг наиболее уязвимых пунктов дороги. Удерживая эти позиции, несмотря на яростные контратаки русских, финны "отрубили голову" гигантской змее.

Но змеи живучи, даже без голов. Тем не менее финны были убеждены, что русские, несмотря на превосходство в живой силе и технике, не смогут добиться успеха за то время, что было необходимо для подготовки к проведению последней "хирургической операции". Они намеренно старались создать у противника впечатление, будто обладают значительно большей мощью, чем было на самом деле. Командование 44-й дивизии допускало, что только крупные силы противника способны одновременно сражаться со 163-й дивизией и с ними. Финны надеялись, что подобное предположение еще сильнее охладит воинственный пыл 44-й дивизии.

Сииласвуо тщательно заботился о замене своих участвовавших в боях войск свежими. Бои почти всегда заканчивались рукопашными схватками, и в этом виде боевых действий финны преуспели. В темноте своих от чужих часто приходилось отличать по остроконечным головным уборам русских или умению пропеть первую строчку государственного гимна Финляндии. Тяжелая артиллерия была бесполезна; батареи на конной тяге, пытавшиеся отходить, лишь усиливали заторы и царящую неразбериху. Составляющие костяк дивизии украинцы не получали поддержки своих танков, особенно после того, как дороги были перерезаны и заминированы. Финны, использующие в качестве укрытий пни, вскоре начали понимать, что подбитый танк представляет собой превосходное укрытие. Они с ужасом наблюдали, как, отступая, эти стальные чудовища давили на своем пути собственное имущество; даже пехоте русских приходилось, уступая им дорогу, жаться к заграждениям и грузовикам.