— Отец очень давно мечтает о моей свадьбе с дочерью своего греческого партнёра. Но, я, разумеется не тот человек, которого можно убедить жениться, поэтому мой отец сначала делал вид, что серьёзно болен, потом узнав, что среди многочисленных безликих любовниц появилась ты, решил убрать тебя. Правда осознание того, что ты можешь родить внука значительно отрезвило его.

— Почему? — кажется, я совсем перестала понимать о чём речь.

— Потому что я никогда не собирался жениться и заводить детей. Мне это не нужно. И он знает об этом.

Что?! Человек, от которого я беременна, только что объявил мне, что не хочет быть отцом? Сердце бешено застучало и я почувствовала себя самой несчастной женщиной в мире.

Ну почему я? Почему именно на моем пути встретился самый красивый и самый бесчувственный мужчина на свете? Ему не просто не нужна я, ему не нужен собственный ребенок!

— Уходи. — соленая влага защипала глаза, а я снова чувствовала себя ненужной куклой, которую собирались поставить на полку.

— Перестань. Я женюсь на тебе и признаю ребенка. Он мой. А мои жизненные принципы в данном случае меняются из-за обстоятельств.

— Но ты же не любишь меня и не хочешь ребенка! — меня вдруг осенило: ведь я слишком много плакала в последнее время и всегда по Его вине!

— Как раз наоборот. Всё случилось так, как должно было.

— Знаешь, Зафиров, меня просто достало твое отношение ко мне. Я, действительно, беременная женщина, которой теперь нельзя волноваться. А все мои волнения от тебя! Я хочу расстаться с тобой навсегда.

Давид замер на месте и внимательно посмотрел на меня. Его спокойный вид, ничего не выражал, казалось, что ему абсолютно наплевать, но по сжатым в тонкую линию губам и почерневшим глазам я уже без труда читала гнев.

— Ты действительно этого хочешь? — медленно почти по слогам… Очевидно, что Зверь в бешенстве.

— Да, — получилось почти без запинки и я сразу приготовилась услышать что-то вроде "Я отпускаю тебя" или "Мы расстаемся", но Давид снова смерил меня равнодушным взглядом и уже выходя из палаты бросил:

— Черта с два. Ребёнок мой. И ты тоже.

— Но ведь ты не хочешь детей!

— Действительно, не хочу. Но это не меняет сути — ты станешь моей женой и родишь мне ребенка. Вопрос закрыт.

Хотелось догнать его и разодрать в кровь это холодное безэмоциональное лицо, орать ему слова ненависти до хрипа и закатить истерику прямо в коридоре клиники, но я осталась на своем месте. А через полчаса, справившись с эмоциями набрала и отправила сообщение на номер с одинаковыми цифрами:

"Ни о чем в жизни я так не жалею как о том, что эта беременность от тебя"

Ответ пришел незамедлительно:

"Ни о чем в жизни я так не жалею, что не трахнул тебя сразу в тот вечер, когда ты солгала о венерической болезни."

Возможно ли любить и ненавидеть человека одновременно? Теперь я могла ответить на этот вопрос: однозначно.

ДА.

На следующий день меня выписали и я четко решила ехать к себе, однако, на выходе из палаты меня забрал сам Зафиров, который молча забрал сумку и пошел к выходу.

— Я поеду к себе, потому что мы не нужны тебе, — обиженно пробормотала я, когда он пристегивал меня ремнем безопасности в своем мерседесе.

— Иногда, мне даже жаль, что ты такая молодая, потому что просто до идиотизма наивная. София, тебе нужны сопливые признания и клятвы, которые давали предыдущие ухажёры. Хорошо, что я старше тебя на тринадцать лет, иначе не делал бы скидку на твой возраст и давно свернул бы тебе шею.

— Ну почему ты такой невыносимый? И почему именно я? — обречённо спросила я скорее сама себя, чем его.

Ответа на вопросы не последовало, поэтому всю дорогу до дома мы ехали молча. В его двухэтажную квартиру пришлось подниматься одной, потому что, как выяснилось, у Зафирова было очень много дел, и чтобы отвезти меня самому, ему пришлось оставить их на время. Не дать не взять — идеальный жених!

Назло ему заняла отдельную спальню и уже начала дремать, когда вдруг резко села на кровати и решила позвонить Лере. Вспомнилось, как она в прошлом апреле тоже огорошила Вадима новостью о беременности и кажется, его реакция была не такой как у Давида.

— Алло, — родной голос сестры в трубке заставил меня вспомнить, как хорошо нам было вместе, и как счастливо в итоге сложилась её судьба.

— Привет, Лерик! Как дела?

— Отлично, родная, тебя сегодня выписали? Как твое самочувствие? Мы хотели приехать, но Давид запретил, сказав, что ты и так стала очень впечатлительной и ранимой.

— Скажи, как Вадим отреагировал на известие о твоей беременности?

— Ой, София, ну я же уже сто раз рассказывала! В конце концов, моей бывшей беременности уже второй месяц и этот мальчик — копия его папаша! Вспомни сама: в виду того, что Громов был просто невыносимым, а я не хотела с ним быть, он специально сделал мне ребенка, чтобы привязать к себе. Зато сейчас как шелковый, — смеется сестра.

— Просто…

— Что случилось? — голос сестры из веселого за секунду сменился на обеспокоенный.

— Просто, Давид не хочет ребенка, — я всхлипнула, пытаясь снова не разреветься.

— Милая, он послал тебя на аборт? — было слышно, что Лера стал свирепеет.

— Нет, он сказал, что я обязательно буду рожать.

— Понятно. Он не хочет воспитывать ребенка?

— Нет, он сказал, что женится на мне в любом случае…

— Ясно… Может он не любит тебя?

— Он говорил, что любит, в своей манере, разумеется.

— Тогда я ничего не понимаю!

— Он просто сказал, что не хочет детей и семью, но раз обстоятельства меняются…

— Милая, не ХОТЕЛ женитьбы и детей, но поверь главное, что он готов, а желание? Желание приложится.

А ведь правда…

Ведь Зафиров действительно не хотел детей, но тем не менее не отправил меня на аборт. Он не хотел жениться, но теперь собирался взять меня в жёны. Он никогда не бросал меня, кроме ситуации, когда этого потребовали обстоятельства.

После разговора с сестрой мне стало немного легче и я даже смогла уснуть, а когда открыла глаза, за окном было уже темно.

Пототянувшись открыла глаза и вскрикнула от неожиданности: передо мной стоял высокий пожилой мужчина.

Несмотря на возраст, он был по-прежнему красив: широкие плечи и волевое лицо, волосы, посеребрённые сединой, и легкая щетина на впалых щеках.

Он безумно напоминал мне кого-то…

Нет, не напоминал, он был просто копией Давида, только старше.

— Здравствуйте, София, — мягко произнес мужчина и я всё поняла — это отец Зафирова.

— Здравствуйте, София! Простите, что вошел прямо к вам в комнату. Вы долго не просыпались, а я хотел успеть поговорить с вами до того, как вернется мой сын.

Несмотря на его доброжелательный тон и участливый вид, мужчина внушал мне страх, потому что в памяти были свежи воспоминания, как несколько дней назад меня чуть не убили по его указу.

— Слушаю вас, — приняв вертикальное положение, натянула одеяло до самого подбородка и постаралась напустить на себя равнодушный вид.

— Я хочу извиниться. Если вы конечно сможете простить старика, который хотел счастья единственному сыну. Я видел, как вы важны для него, но я и представить себе не мог, насколько сильно. А теперь, когда вы родите ему ребенка…

— Вы ошибаетесь, Давид принимает мою беременность и женится на мне, только потому что так нужно, но сам этого не хочет.

Платон Гекторович улыбнулся, тем самым еще больше усилив сходство с сыном, а затем добавил:

— Мой сын хочет этого больше всего на свете. Просто пока не понимает. Когда я похитил вас, то даже не представлял, что он настолько влюблен. Казалось, что Давид сошел с ума, ведь он не спал ни днем ни ночью. А когда узнал о вашей беременности, то позвонил мне и обьявил, что женится. Да, мой сын действительно не хочет детей, но думаю, что он полюбит свою плоть и кровь. Просто нужно время.