Учитывая сравнительно небольшую подводную скорость субмарины, равную приблизительно 6.5 узлам, достичь точки возможной встречи с объектом планировалось к исходу следующих суток. И верно, в 0 ч. 40 мин. 14 сентября «Эухения» заняла выжидательную позицию в 30 милях юго-восточнее Фишер-Айленд. Все сутки, что она добиралась до позиционного патрулирования, море между Багамами и Флоридой было неспокойным, и экипаж субмарины волновался, что из-за этого прогулка на «Звезде Техаса» может быть перенесена на более поздний срок, либо вообще отменена. Но на небе услышали немую молитву мстителей, поэтому уже с утра 14-го числа установилась тихая и солнечная погода. Толстую трубу перископа решили не выдвигать, резонно опасаясь быть замеченными судами береговой охраны, шнырявшими в акватории там и сям. Ограничились лишь тем, что на короткий промежуток времени выставили антенну спутниковой связи, чтобы принять пакетные данные со спутника о местонахождении яхты. Спутник, в режиме реального времени, подтвердил, что якоря «Звезды Техаса» выбраны, и она неторопливо покидает пирс, оборудованный глубоко внутри острова. Подлодка, лежа на отмели среди зарослей морской капусты, чтобы не приметили с воздуха, убрала антенну внутрь внешнего ограждения рубки, а вместо нее выпустила длинный — порядка ста метров подводный кабель антенны сверхнизкой частоты. Это позволило ей принимать сквозь толщу воды сигналы со спутника о перемещении яхты. Весь день и до позднего вечера велось наблюдение за «Звездой Техаса». Шатохин опять опасался, что яхта может уйти достаточно далеко от берега и тогда придется устраивать опасные гонки преследования, в которых их субмарина не способна была тягаться с быстроходным судном. Но и тут его опасения оказались напрасными. На свою «ночевку» яхта остановилась всего-то в восьми кабельтовых (примерно 1.5 километра) от поджидающего ее охотника. В 22.00 яхта бросила якоря. В тропических широтах ночная мгла рано и быстро покрывает собой земную поверхность, поэтому операцию решили не затягивать, а начать немедленно. Через полчаса, шестеро пловцов, соблюдая все меры предосторожности, покинули борт «Эухении» через шлюзовой портал. Им еще предстоял полуторакилометровый бросок к намеченной цели.
Расстояние до яхты, хоть и было небольшое для хорошо натренированных пловцов, но все заняло порядочно времени, так как пришлось плыть не налегке, а в полной боевой нагрузке, включавшей в себя помимо самих аквалангов замкнутого цикла еще и специальные двухсредные автоматы (АДС) с несколькими запасными обоймами патронов, приспособленные под натовский 5.56 мм. стандарт, такие же пистолеты, ножи, тактические фонари, ПНВ и конечно же абордажные «кошки». Кроме этого прошлось нести на себе и мини-генератор помех, исключающий какую бы то ни было связь с берегом, будь то радиостанции или сотовые телефоны. Ее работы в активном режиме хватало на четыре часа. По прошествии этого срока в ней срабатывал механизм самоликвидации. К тому же пловцам приходилось время от времени всплывать на поверхность для ориентации. В этом месте, пользуясь относительным мелководьем, на ночевку остановилось сразу несколько яхт, и отличить в темноте одну от другой, ориентируясь исключительно на свет гакабортных огней, было весьма нелегкой задачей даже для диверсантов такого высокого уровня. Так или иначе, но за полчаса добрались до того места, где стояла «Звезда Техаса», бросив оба носовых якоря для надежной устойчивости. Хан подплыл к корме судна и, несмотря на окружавшую его темень, осторожно высунулся из воды. Еще раз убедившись, прочитав там название корабля и порт приписки, что прибыли точно к месту проведения операции, он погрузился в воду, чтобы жестами проинформировать об этом своих подчиненных. Не сговариваясь (все и так уже было отработано на многочисленных тренировках) поснимали с себя кислородные баллоны, уложив их рядом с якорями. Там же оставили и не пригодившиеся «кошки», так как решили подниматься кверху, цепляясь за якорные цепи. Это было гораздо безопаснее с точки зрения соблюдения тишины. На их счастье палуба была почти никак не освещена, если не брать в расчет тускло светящиеся огни в ходовой рубке. Ни одного звука не доносилось ни с палубы, ни из кают. Казалось, что корабль, вместе с экипажем вымер, либо находится в глубокой и безмятежной спячке. Судя по всему, на палубе, если кто и находился, то отнюдь не для того, чтобы всматриваться до боли в глазах в непроницаемую тропическую ночь. Еще находясь в Сьенфуэгосе, при составлении плана операции единогласно согласились избегать лишних жертв, постаравшись изолировать членов экипажа прямо в местах их пребывания. Для этого они взяли с собой специальные высокопрочные и в тоже время достаточно пластичные куски проволоки, чтобы ими запереть спускные клинкеты. Словно обезьяна по лианам, Хан опять же первым взобрался по якорной цепи и приподнял голову над краем борта. Некоторое время он чутко всматривался в просветы ходовой рубки, ища там силуэт самого капитана, либо его помощника, бдительно несущего свою вахту. Но сколько не напрягал свое зрение, так и не увидел никого. На палубе тоже не было ни души, что вполне его устраивало. Видимо, капитан, вместо того, чтобы добросовестно стоять «собаку», предпочел сладко подремать в капитанской рубке. Хан перелез через борт и дал сигнал остальным проделать то же самое. Не прошло и минуты, как все шестеро, скинув на ходу ласты, короткими перебежками рассыпались по палубе. Первым делом включили станцию генерирования помех, чтобы исключить любую неожиданность. Старшие лейтенанты Тимофеев (позывной «Тим»), Игнатьев (позывной «Танго») и Муромский (позывной «Амур») взяли на себя обязанности по проникновению в подпалубные помещения и ходовую рубку для нейтрализации экипажа яхты. Сам же он, вместе с капитан-лейтенантами Бубликовым (позывной «Тор») и Крючковым (позывной «Крюк») взял на себя самую ответственную миссию по устранению, как личной охраны объекта, так и его самого. «Гостевая» каюта, в которой располагались бабка с внуком, находилась в надстройке верхней палубы. Хан не стал включать тактический фонарь, ограничившись очками с ПНВ, дабы не привлечь к себе внимания со стороны бдительных охранников. А то, что охранники Джины должны были быть бдительными, он ни капли не сомневался.
Тихо поднявшись по трапу, троица диверсантов очутилась в vip-зоне, где располагались каюты хозяина яхты и его возможных гостей. Коридор, куда выходили каюты, освещался тусклым светом матовых плафонов, прикрепленных к верхней переборке. Как и ожидал Шатохин, охрана не спала. По крайней мере, половина охраны. Это было слышно по тому, как оба телохранителя оживленно о чем-то беседовали, находясь в тамбуре для курения (запах дорогих сигарет хорошо распространялся по коридору). Самих охранников видно не было и это давало неплохой шанс для нападающих. Огнестрельное оружие, хоть и снабженное глушителями решили не применять, ограничившись ножевым боем, так как опасались не только звука щелчков выстрелов в замкнутом пространстве, но и падения тел, которое могло привлечь внимание остальных охранников. Перекинув автоматы за спину, вытащили ножи и бесшумными тенями скользнули по коридору до тамбура, где находились говоруны. Коридор, к счастью для нападавших, был достаточно широк, чтобы можно без излишних хлопот отработать сразу двоим, что, естественно, увеличивало шансы на быстроту и скрытность. По причине липкой ночной духоты охранники были облачены только в шорты, оставляя свои могучие торсы в голом виде. Однако пистолеты у обоих были заткнуты за пояс, а выдернуть их оттуда было делом одной-двух секунд. Но вся их беда заключалась в том, что этих-то двух секунд судьба и не предоставила. Две черных фигуры, одетых, словно японские ниндзя они заметили только за мгновенье до своей гибели. Разом блеснули два лезвия ножей, погружаясь обоим телохранителям в область печени, от чего жертвы в результате болевого шока застыли, как парализованные, а нападавшие одновременно с этим перенеся точку тяжести на уже почти бездыханные тела, крутанули их вокруг своей оси и, зажав им рот, мягко опустили на пол. Все произошло настолько стремительно, что охранники даже не поняли, что убиты. Об этом свидетельствовало удивление, так и не сошедшее с их лиц даже после кончины. Быстрая атака никак не нарушила ночной тишины. Осталось устранить еще двоих телохранителей, и тогда можно было смело сказать, что половина дела сделана. В коридор выходили двери четырех кают. Все каюты на этой палубе запирались обычными деревянными дверями, а не водонепроницаемыми, как в остальных помещениях. Это было сделано специально, чтобы лишний раз подчеркнуть особый статус их обитателей. Одна каюта — самая большая и роскошная, принадлежала самому хозяину яхты и была заперта на ключ. Еще оставалось три «гостевых». Та каюта, что занимали убитые охранники, была открыта и естественно, пустая. Оставалось, таким образом, еще две. И надо было точно определить, в какой из них находились еще двое телохранителей. Обе были заперты изнутри. Хан приложил ухо к одной двери и замер на несколько томительных мгновений. Судя по всему никаких звуков из-за двери не было слышно. Потом перешел к другой. Возле этой он вообще долго задерживаться не стал, поняв по характерному храпу, кто там обитает. Между диверсантами сразу завязался короткий немой диалог. Привыкшие в подводной среде к языку жестов они быстро распределили обязанности. Они с Тором берут на себя охранников, а Крюк разбирается с престарелой леди.
