— Семьдесят три, — машинально поправил Майка банкир.

— Ну, вот! — с пылом подхватил безработный. — Пора и честь знать. Пусть возится в саду с внуками. А мне еще даже шестидесяти нет, если ты помнишь.

— Значит, ты хочешь занять его место? — саркастически улыбнулся Мойнихер.

— Почему бы и нет?! Я ведь, ты прекрасно знаешь об этом, не всегда был разведчиком и политиком. Я еще доктор права и практиковавший адвокат. Причем довольно успешно практиковавший.

— Таких адвокатов, как ты, Майк, я могу приобрести на рынке по пятьдесят центов за пучок, и то, это будет слишком дорого, — жестко отреагировал он на предложение собеседника. — Назови мне другую причину, по которой я должен буду взять тебя на такое сытное место?

Помпео, наконец, обиделся. Последние слова в свой адрес, произнесенные этим выходцем из еврейского клана Ашкеназов, порядком разозлили потомка сицилийских мафиози.

— Я к тебе, Брайан, пришел не в качестве бедного родственника взыскующего теплое место на фирме богатого дядюшки лишь благодаря родовым связям, — прошипел он, еле сдерживая гневные нотки голоса, чтобы не сорваться на крик. — Я привык честно выполнять свою работу и свою часть контракта, даже, если он и не был подписан на бумаге, — сделал он прозрачный намек на их прошлые совместные дела. — К тому же я не сказал, что приду с пустыми руками.

Мойнихер понял, что несколько переборщил перед человеком, известным своим коварством и злопамятностью, но уж больно жалок был вид у хорохорящегося проходимца.

— И, что у тебя есть на руках? — спросил он, вздохнув, заранее предполагая ответ.

— Ты и сам это прекрасно знаешь, — тут же сменил гневный тон на умиротворенное мурлыканье хитрец.

— И все же?

— Хорошо, поясняю для непонятливых, — снисходительно вздохнул отставник. — Свою личную картотеку на хоть сколько-нибудь интересных лиц, я начал собирать еще задолго до того, как стал директором ЦРУ. Кстати, она мне, как раз и помогла занять этот пост. А когда я занял столь вожделенное для меня место, то не прекратил прежнюю практику. Наоборот, мои возможности в этом деле возросли многократно. Со всех отчетов, я снимал для себя копии на протяжении всех этих лет. И даже на посту Госсекретаря, не потерял рычаги влияния в бывшей своей конторе. Таким образом, к нынешнему дню, я являюсь единственным обладателем достаточно щекотливой информации на более чем сто пятьдесят тысяч физических и юридических лиц, имеющих большой вес в политике и экономике государства. Согласись, Брайан, что это весомый товар, с которым не стыдно выйти на «черный рынок».

— А-а-а, — протянул нарочито разочарованно банкир, внутренне напрягаясь, — старый хлам из просроченных задолженностей, неуплаченных алиментов и краж парфюмерии из супермаркетов больными людьми, страдающими клептоманией?

— В свое время, — опять начал злиться Помпео, — этот, как ты выразился «старый хлам» помог твоему банку приобрести с большим дисконтом привилегированные акции «Merrill Lynch & Co., Inc.». И именно благодаря тому, что я, девять лет назад, нажал, как следует на Минюст, имея некоторую информацию, ваш банк получил компенсацию в 335 миллионов по делу о дискриминационной практике в Countrywide Financial.

— За что и получил приличный куш, — закончил мысль Мойнихер, опять уставившись холодным взглядом в собеседника.

— Да, — согласился авантюрист высокого полета, — и мне, представь себе, это очень и очень понравилось. Однако у меня имеются сведения не только на твоих врагов, но и на твоих друзей, включая тебя самого.

При этом наглый проходимец опустил глазки в пол, как невинная девица на выданье.

— Ты пришел меня шантажировать, старый негодяй?! — зрачки Брайана приняли вертикальный вид и стали похожими на глаза болотной гадюки.

— Можно подумать, что ты, негодяй молодой, — скромно заметил Майк и тут же смягчил накаленную до предела ситуацию. — Но я пришел не угрожать тебе, а договариваться.

— О чем еще договариваться?! — глаза Брайана метали громы и молнии, но голоса он не повышал, стараясь сохранить остатки былого аристократического хладнокровия.

— О мирном и взаимовыгодном сосуществовании в рамках товарищества на паях, — теперь уже с благодушием ответил бывший продажный чиновник.

— А что же ты, имея такую обширную базу для шантажа, пришел именно ко мне, а не к тому же JPMorgan Chase? Ведь он, наверняка отвалил бы тебе больше за компромат на меня? — все-таки уколол гостя банкир, начиная потихоньку сдаваться.

— Увы! — опять всплеснул ручонками Помпео. — Сила инерции. Я привык уже работать с тобой, а в моем возрасте, как утверждают врачи, вредно менять устоявшиеся привычки. К тому же, ты всегда старался играть со мной честно, — решил он немного подольститься к хозяину.

— Ладно, — ворчливым голосом произнес банкир, — твое предложение слишком серьезное, чтобы обсуждать его на ходу. Сейчас будет концерт, потом танцы, катание на лодках по озеру и салют. А потом, когда гости начнут разъезжаться, мы продолжим с тобой обсуждать детали нашего будущего сотрудничества.

Мойнихер встал со скамейки, давая понять, что первая часть торгов подошла к логическому концу, и сделал шаг к выходу из беседки. Гость тоже вскочил со своего места, подобно мячику.

— Ты даже не представляешь, Брайан, насколько я тебе благодарен! — рассыпался Помпео, приложив опять руки к сердцу.

— Представляю. И даже очень, — буркнул Мойнихер, не оборачиваясь.

I.II

Уже вечерело. Далеко немолодой человек, о чем свидетельствовала седая бородка клочковатого вида, бодро крутил педали велосипеда. Вся его непритязательная одежда, состоящая из полотняных штанов неопределенного цвета, выгоревшего на солнце, такой же майки и ветровки, вкупе с загорелым лицом, свидетельствовали о том, что их обладатель имеет непосредственное дело с работой далекой от офисной. На ногах у него были видавшие виды сандалии, а за спиной висел небольшой рюкзак. На первый взгляд его можно было принять за местного фермера, объезжающего налегке свои аграрные владения. Но нет. Американские фермеры, даже едва сводящие концы с концами, избалованные цивилизацией, ни за что не променяют хоть и продавленное сиденье своего старенького пикапа на велосипедное седло. Поэтому, по здравому размышлению, старик был либо наемным работником, у которого закончился контракт, в связи с окончанием уборочной, либо просто бездомным, слоняющимся в поисках случайного приработка. Таких вот лишенцев, с начала кризиса начавшегося в 2008-м и не прекращающегося до сих пор, по стране развелось великое множество. Внезапно выкинутые из привычной среды обитания жестокими обстоятельствами, они, потеряв уже всякую надежду на поправку своих дел, бесцельно слонялись от города к городу, ища себе хотя бы временного пристанища. Путь его пролегал по извилистой и узкой дорожке, что служила ответвлением от оживленной трассы, соединяющей Уэлсли с Ньютоном — таким же провинциальным городком. Дорожка петляла среди равнинной местности, где местные фермеры недавно собрали богатый урожай пшеницы. После уборки от хлебных колосьев осталась невысокая стерня, поэтому одинокого велосипедиста было видно издалека. В какой-то момент он свернул с тропинки и не спеша въехал в небольшую дубовую рощицу, расположенную на мысе, далеко вдававшемся в озеро Вабан. Передвигаться по лесу, даже такому небольшому, на велосипеде не представлялось возможным, поэтому пожилой джентльмен оставил его на краю дубравы, прислонив к одному из деревьев, но так, чтобы случайному прохожему он не был виден с дороги. Сам же, оглядевшись по сторонам, углубился в невеликую лесную чащу. Идти было недалеко, так как весь лесок занимал не более ста пятидесяти ярдов в диаметре. Время для того, чтобы выйти к берегу на оконечность мыса у него заняло всего лишь около минуты. На самом краю мыса высился дуб-великан, широко расправивший свои могучие ветви во все стороны. Его-то и выбрал старик целью своей поездки. Обойдя его со всех сторон, он любовно похлопал его по коре, как бы знакомясь. Затем не спеша снял с плеч рюкзачок и, покопавшись в его внутренностях, достал оттуда пару серповидных металлических предметов непонятного назначения. Но после того, как он ловко, но без излишней суеты приладил их к своим сандалиям, стало ясно, что это были особой конструкции, но все же узнаваемые «кошки», которыми пользуются электромонтеры для лазания по столбам. Проверив, как следует крепления, он застегнул рюкзак и вновь повесил его себе на спину. Повернувшись к дереву лицом, загадочный путник, вновь похлопал шершавую кору дерева, попутно произнося себе по нос слова извинений за боль, которую он сейчас причинит лесному великану, вонзая в его плоть острые стальные жвала «кошек» Если сейчас рядом с ним мог находиться кто-то посторонний, то он немало бы удивился происходящему таинству. Зачем кому-то взбрело взбираться на дерево? За желудями? Но их и так в избытке валялось на земле — хоть греби совковой лопатой. За ветками для бани? Но жители Штатов не были подвержены привычке, истязать себя прутьями, как это любят дикие русские. Да и слова извинений бормочущего старика вовсе не походили на американизированный английский язык.