— Да-да, я понимаю, — поспешил согласиться Вальронд.

— А ублажать, помимо прочего, придется еще и изысканной кухней! Чуешь, куда я клоню? — насмешливо взглянул на кавторанга Верховный.

— Чую, — уныло вздохнул тот, поняв, что кроется за последней фразой тестя.

— Настасья-то при всех своих положительных качеств, как стряпуха, скажем откровенно, так себе. Ниже среднего. Училка. Что с нее возьмешь? Только и может, что тыкаться в школьные тетрадки.

Вальронд благоразумно не стал комментировать выпад диктатора против своей дочери. Однако попробовал найти выход из ситуации:

— А что местные повара? Не могут не упасть в грязь лицом? Или может, стоит пригласить кремлевских? Те-то уж наверняка собаку съели на этом деле, в прямом и переносном значении.

— Можно, конечно и кремлевских пригласить, да и местные, если что, то не подведут. Да только вот Настасья-то об этом не знает. С местным шеф-поваром я уже перетолковал давеча. Мужик хороший и не подведет. Если она будет спрашивать, то он разведет руками и скажет, что индийская кухня весьма специфична, а сам он не является ее большим знатоком.

— А если она начнет допытываться до кремлевских поваров? — выразил опасения Петр.

— Господи, — закатил глаза Афанасьев, — да наври ей чего-нибудь. Дескать, не могут они работать вне места своего пребывания. Главная твоя задача — поднапугать ее как следует. Мол, принято по индийским традициям, чтобы еда была приготовлена руками хозяйки и подана на стол ею самой, иначе гостю обида невыносимая.

— Ну, хорошо, напугаю я ее до полусмерти, а дальше то, что? — уставился Вальронд на Афанасьева.

— А дальше сделай так, чтобы она в испуге и отчаянии позвонила мне сегодня, когда я уже буду у Вероники. Попозже. Где-нибудь часов десять или одиннадцать вечера.

— И? — с придыханием спросил кавторанг, по-детски чуть приоткрыв рот.

— Она в состоянии паники позвонит мне…, — по-садистски стал растягивать концовку финала Афанасьев, чтобы насладиться нетерпением Петра.

— Ну-ну, — от нетерпения стал подпрыгивать на кресле зять.

— Я, конечно, поломаюсь, для приличия, а потом скажу невзначай, что, мол Вероника большой дока в индийской кухне. И тогда у Настьки не будет иного выхода, как обратиться к ней за помощью. А уж на кухне-то они сумеют найти общий язык.

— А она, правда, дока? — выразил опасения Вальронд.

— Нет, конечно, — поморщился диктатор. — Но вот уже второй день неустанно зубрит рецепты.

— Стало быть, она уже в курсе?

— Признаюсь честно, что это и была ее идея изначально, — хитренько взглянул на зятя диктатор.

— Ох уж эти женщины! До чего же прехитры и изворотливы! — выдохнул Петр.

— Да, — усмехнулся Валерий Васильевич сардонически. — И мы должны доказать, что тоже не лыком шиты. Вот поэтому я тебе, как самому близкому мне, после дочери, человеку, и доверяю провести эту наисложнейшую дипломатическую миссию! Не подведи меня, сынок! — с излишним пафосом произнес Афанасьев.

— Я постараюсь изо всех сил! — с дрожью в голосе от проникновенных слов тестя, произнес зять, прикладывая правую руку к сердцу.

— Да уж постарайся, — опять легкая усмешка пробежала по губам Верховного. — Тем более, что от этого зависит и твое здоровье. Хватит на ступеньках сидеть, отмораживая почки. Ты, кстати, говорил ей об этом, как я тебя учил?

— Говорил, — кивнул зять.

— Ну, и?

— Жалеет, само собой.

— Жалеть — мало! — с пафосом заметил тесть. — Она делом должна доказать к тебе свою любовь. Ладно. Будем надеяться, что наш план увенчается успехом, — подытожил Верховный.

Поняв, что разговор по душам на этом окончен, Вальронд не стал злоупотреблять вниманием всесильного родственника:

— Разрешите идти? — поднялся он во весь свой могучий рост.

— Ступай, голубчик. Ступай милый, — напутствовал его Афанасьев.

Не успел Петр выйти из кабинета, как его дверь открылась и на пороге возникла фигура Михайлова.

— Что случилось? — озабоченно спросил Валерий Васильевич, повернув к нему голову.

Он уже стал несколько побаиваться таких необъявленных визитов даже от своего адъютанта, ибо они почти никогда не несли в себе ничего положительного.

— Товарищ, Верховный, разрешите доложить?

— Докладывай, — не слишком-то ласково пробурчал тот в ответ.

— Не знаю, заинтересует вас или нет, но в новостях только что сообщили об отставке Директора ЦРУ, Начальника Объединенного Комитета Штабов и Государственного Секретаря Соединенных Штатов.

— Вот как?! — вскинул брови Афанасьев. — Это весьма любопытно. Какие подробности?

— О подробностях сообщений не было. Ясно только одно, что отставка была неожиданной и носила скандальный характер, — с нескрываемой торжественностью поведал полковник.

— И какие факты указывают на это? — поинтересовался Верховный.

— Еще накануне все трое фигурантов, заявляли по отдельности, что рассчитывают сохранить за собой занимаемые посты в случае переизбрания Трампа на второй срок, — продолжал ехидным голосом докладывать Михайлов. — К тому же все трое должны были на следующей неделе принять участие в дебатах Конгресса по утверждению расходной части бюджета на 2021 год.

— Так-с, так-с, — пробарабанил пальцами по столу Афанасьев. — Кажется, не все благополучно в датском королевстве.

— Насчет неблагополучия в Дании, сведений пока не поступало, — извиняющимся тоном проговорил Михайлов. — Но я могу навести дополнительные справки.

— Да, нет-нет, — отмахнулся Афанасьев, — не обращай внимания. Это просто присказка такая. Шекспир наш Вильям. Пьеса «Омлет».

— Омлет? — изумился Борисыч.

— Ага, — кивнул диктатор, — с луком и помидорами. — Ладно. Проехали. Не заморачивайся по пустякам.

— Разрешите идти? — несколько обиженным голосом спросил тот.

Афанасьев молча кивнул, не поворачивая к нему головы, сосредоточенно уставившись на полированную столешницу.

«Чудны дела твои, Господи! — думал про себя в это время Валерий Васильевич. — Неужели Трамп совсем обезумел, устраивая чехарду с отставками в своем ближайшем окружении, да еще накануне выборов, исход которых отнюдь не ясен? И потом, почему он отправляет в отставку своих «силовиков» вместе с толстяком Помпео? Неужто это связано со вчерашними событиями? Очень странно». И тут острая, быстрая и яркая мысль промелькнула у него в голове, попутно расставляя все по полочкам. Он, наконец, понял брошенную Трампом вскользь фразу о том, что он сожалеет о невозможности уничтожить своих врагов, довольствуясь их отставкой. Трамп напрямую причастен ко вчерашним событиям. И если даже он лично не отдавал приказа на совершение прямого террора в отношении российских граждан, то уж, во всяком случае, заранее знал об этом. Но что-то пошло не так и многоходовая операция с треском провалилась. Непосредственные исполнители акции были помножены на ноль. А оставшихся в живых участников, он настоятельно рекомендовал мне уничтожить. Но кроме непосредственных исполнителей имеются еще и их руководители, которые в любой момент могут дать показания против него, свалив с себя всю ответственность за провал, который по любому не удастся замолчать на длительный срок. Это никак не входит в планы президента идущего на перевыборы. «А значит, он таким замысловатым образом намекает мне, чтобы именно я взял на себя неблагодарную роль палача его врагов и невольных свидетелей! Ну и Дональд! Ну и сукин сын!»

II.

Он кинул взгляд на настенные часы, прикидывая, находятся ли еще на своих рабочих местах члены Президиума. За Рудова, Юрьева и Тучкова он мог поручиться. Что же касалось разведчиков, то они птицы вольные и вообще редко сидят по кабинетам, предпочитая мотаться по своим тайным делам. Пересаживаться в свое рабочее кресло, чтобы оттуда вызвать Михайлова по селектору не стал. Просто рыкнул погромче с места, зная, что тот все равно услышит:

— Борисыч!

Тот, словно джинн из бутылки тут же материализовался на пороге, буквально из воздуха и замер в вопросительной позе.