Когда Душенин произносил эту пламенную речь, то глаза его сверкали неистовым блеском убежденного в своей правоте человека. Так могли сверкать глаза разве что у самого Савонаролы, призывавшего паству с амвона флорентийского Собора Санта-Мария-дель-Фьоре к неповиновению Римскому Папе. И это зрелище завораживало даже такого флегматично настроенного на все Афанасьева.

— Судя по вашей зажигательной речи, перспектива возглавить конкурента Ютубу вас привлекает гораздо больше, чем должность руководителя «Первого канала», — не без сожаления констатировал Верховный.

— Да, — не стал скрывать чувств Душенин, — но я не собираюсь отказываться от этой должности. Я считаю, что сейчас, как никогда нужна согласованность действий между главным телеканалом страны с нарождающейся медиа структурой. Уж с самим собой я всегда смогу найти общий язык.

— Ну, что ж, как говорится, Бог в помощь! — торжественным голосом провозгласил Афанасьев и вновь нажал кнопку селектора. — Товарищ Михайлов, вы на месте?

— Так, точно! — донеслось из динамика.

— Зайди.

Только Афанасьев успел сказать слово, как адъютант уже стоял на пороге, будто подслушивал у дверей.

— Как там дела с приказом, доверенностью и пропуском?

— Приказ готов. Доверенность тоже. Уже ждут на КПП. А пропуск надо еще чуток обождать, — тут же отрапортовал адъютант.

— Отлично. Теперь слушай новое задание. Свяжись с Отделом Информационной Безопасности и пусть его спецы подготовят мне к вечеру все материалы, касающиеся онлайн-сервиса Рутуб. Все данные на него, его хозяев, финансовое положение и внутреннюю структуру — мне на стол. Задача ясна?

— Так, точно!

— Юрий Константинович, вы, когда собираетесь посетить свое новое место работы? — обратился Афанасьев к Душенину?

— Завтра же с утра и нагряну, — ответствовал бравый моряк.

— Борис Борисыч, в связи с этим направь-ка завтра с утреца взвод спецназовцев для моральной, а возможно и физической поддержки товарища Душенина.

— Может не надо? — подал голос Юрий Константинович.

— Надо-надо, — хихикнул диктатор. — Знаю я эту публику. Пока коленом в морду не хряснешь — ни за что не пошевелятся. А вам, Юрий Константинович, я посоветую, прежде чем идти и занимать свое кресло, сначала посетить банк и заблокировать все счета телеканала, чтобы они там были посговорчивее.

— Видимо, вы знаете, о чем говорите, поэтому приму ваш совет с благодарностью, — широко развел руки в стороны Душенин.

— Знаю. И еще попрошу у вас, Юрий Константинович, в недельный срок представить мне новую сетку телевещания. Хотя бы в набросках.

— Постараюсь, — произнес Душенин, вставая с креслица, понимая, что на этом его визит к всесильному владыке окончен.

II.

На экстренно созванное заседание Высшего Военного Совета прибыли все члены. Даже те, кто по роду службы сейчас не мог находиться в Москве, исхитрились прибыть на него, воспользовавшись услугами доблестных ВВС. В иной раз можно было бы отделаться и дистанционным заседанием, что нередко уже случалось, когда дело касалось рутинного заседания и голосования за принятие того или иного законодательного акта. Но только не в этот раз. Адъютант Афанасьева, лично отвечающий за созыв, в отличие от устоявшейся практики Секретариата, особо подчеркнул при беседе с каждым из членов о сугубой конфиденциальности и личном присутствии каждого. Конфиденциальность объяснялась не только тем, что вопросы, рассматриваемые на нем, имели гриф «совершенно секретно», но еще и тем, что на нем подразумевалось одновременное присутствие всех владельцев «ядерных чемоданчиков», что шло вразрез со всеми писаными и неписаными правилами безопасности. Ровно в два часа по полудни, все приглашенные собрались в ставшем уже привычном для заседаний зале-амфитеатре, прозванном кем-то из местных остряков «военным парламентом». Высокое собрание открыл сам Верховный:

— Протокольная группа на месте? Ага. Вижу. Ну, что ж, приступим. Товарищи, члены Высшего Военного Совета Российской Федерации, я полагаю, что вы уже все догадались о причинах созыва внеочередного и конфиденциального заседания. В связи с утренними событиями на нашем Севере и в Белгороде, нам сейчас предстоит выработать решение по реакции России на вопиющее нарушение ее суверенитета и массовое убийство граждан. О подробностях случившихся инцидентов вы и сами уже извещены, а потому я не стану утомлять вас лишними пересказами. От себя могу добавить только то, что на этот раз не удастся спрятаться за дипломатическими формулировками с выражением «решительного протеста» и вынесением 100500-го решительного и последнего «китайского» предупреждения. Ответ нужно будет дать твердый и однозначный. Иначе нас не поймут ни враги, посчитав нас в очередной раз слабаками, ни потенциальные друзья, ждущие от нас наконец-то решительных телодвижений. А самое главное — нам не простят нерешительности наши собственные граждане, поверившие и доверившиеся нам. Это то, что касается нападения на Белгород. Что же насчет атаки американцев на наш объект в Белушьей, то там, как мне кажется, у нас еще предстоит серьезный разговор с руководством Соединенных Штатов. Затягивать дебаты считаю делом малопродуктивным, поэтому прошу желающих высказаться коротко и по существу. Прошу высказываться.

Первым поднял руку Командующий Дальней авиацией.

— Сергей Иванович, я почему-то так и думал, что вы первым захотите высказаться, — заметил Верховный. — Прошу.

— Товарищи! — воскликнул, откашлявшись, генерал-лейтенант Кобылин. — Ну, сколько можно терпеть выходки бандеровской Украины?! Ведь сил уже никаких нет терпеть этот беспредел! Шесть лет они ежедневно терзают республики Донбасса! Каждый день мы читаем сводки и смотрим по телевизору, что, то тут, то там убили мирных людей. Русских людей, замечу.

— Попрошу не скатываться до банального национализма, — перебил его спикер. — Мы страна многонациональная и для нас смерть любого мирного человека должна быть неприемлема.

— Простите. Вырвалось. Можно продолжать?

— Можно, только, пожалуйста, без лозунгов. Только ваше предложение, — согласился Афанасьев.

— Хорошо. Первого июля после того, как они пошли на приступ Донецка, мы им дали по мордасам. Крепенько дали. Они затихарились на два месяца. И вот опять проснулись, но теперь уже непосредственно по нашей территории. Значит, урок на пользу не пошел? Надо повторить. Только в кратном масштабе.

— Генштаб противника уже разрушен. Куда предлагаете целиться? — вопросительно выгнул бровь Валерий Васильевич.

— Разве нет больше целей в Киеве кроме Генштаба? — в свою очередь задал риторический вопрос Кобылин. — А Банковая? А офис этого клоуна-наркомана? В конце концов, бить надо по тому, что буржуи ценят более всего. А ценят они свое имущество, недвижимость и прочее барахло. Смешать с землей Межигорье — аналог нашей Рублевки. Пусть их кондрашка хватит от потери дворцов.

— Оно, конечно, неплохо бы, — встрял, как всегда, полный тезка командующего Дальней авиацией, сидевший в Президиуме по правую руку от Верховного. — Да вот только после июльского отлупа дураков там не осталось. Они прекрасно знают, что ответ им непременно прилетит. А значит, ни на Банковой, ни в офисе президента, нам никого застукать уже не получится. Все они уже попрятались по крысиным норам. И во дворцах, кроме прислуги нет никого. А дворцы они вновь отстроят на уворованные деньги.

— У вас, Сергей Иванович, имеется, на сей счет какое-то предложение? — всем корпусом повернулся к нему Афанасьев.

— Имеется, — не стал отпираться Начальник Главного Оперативного Управления, — но позвольте мне его высказать чуть позже? А сейчас, хотелось бы выслушать других ораторов.

— Добро, — согласился Верховный.

— У вас товарищ генерал-лейтенант, имеются еще какие-либо соображения? Нет? Хорошо. Кто еще желает высказаться?

На этот раз поднял руку сам нынешний Начальник Генерального Штаба.