Опять что-то стуконуло. Ирена аж подпрыгнула на месте со страхом поворачиваясь к окну. "Там ветер, – успокаивала она себя, – куст акации с долгим Ветхом, так что оно и стукнет».

Но она понимала: если не подойти и не выглянуть, то будет дрожать она до утра, ведь здесь первый этаж. Решительно откинув покрывало, девушка направилась к окну. Поколебавшись с минуту, она выглянула в щель между шторами: человеческие фигуры вроде бы не виднелись, поэтому отклонила штору смелее. Снова послышался сильный порыв ветра и ей показалось, что с подоконника что-то слетело: даже крылья пригрезились. Это все произошло так быстро, что утверждать наверняка она бы не стала, поэтому снова обратила на ветер и ветки.

Не успела она зашторить окно заново, как за спиной как будто послышался вздох – даже волосы колыхнулись. Ирена испуганно развернулась, не оторвав штору, но позади нее никого не было. Дрожащими руками она схватила телефон и включила на нем фонарика, потому что идти к включателю света надо было через всю комнату. Рядом и впрямь никого не было. Девушка обошла кровать, заглянула под компьютерный стол – чисто, пусто.

– Неужели пригрезилось? – пробормотала она сама к себе. – Так можно и с ума сойти. Собралась одна странствовать завтра. Не высплюсь, не уеду!

Она упала в постель и, несмотря на летнее тепло, завернулась в покрывало, потому что тело до сих пор вздрагивало: то ли замерзло, то ли из страха. Та заснула Ирена довольно быстро, словно окунулась в глубь. Что-то ей снилось, но то все было заурядное и незначащее, а, следовательно, и не пугало.

Утро выдалось на удивление солнечным: от ночного ветра и следа не осталось. Небо яснело яркой голубизной, и из него доносился Ласточкин плач. Поэтому, дождь не натянуло. Если ветер что и пригнал ночью, он же все то и погнал дальше. Ирена выбросила из-под покрывала: стало жарковато. Сразу вспомнилось ночное приключение. От воспоминаний аж плечи дрогнули: да – тогда было жутко. А сейчас? Сейчас сияло солнышко и ночные ужасы растаяли в его сиянии, но даже осадка не оставили. Мало ли, что пригрезится?

Девушка направилась на кухню. Мама смаковала чаем с шоколадом:

– Доброе утро, Иренка!

– Утро добрым не бывает, – проворчала она в ответ.

– Это как на него смотреть, – махнула та рукой, привычная к подобному ворчанию дочери. – Солнце сияет, воздух – теплый, ласточки – кружатся, скворцы – поют. Чудо!

– Насекомые лезут в рот, комары кусают, осы жалят, по траве – клещи, машины пылюку вздымают! И все чудо.

– Кто, что видит, – пожала женщина плечами, хитро прищурившись. – Пчела-нектар, а муха… ну, сама знаешь, – едуче улыбнулась она.

– Вот, спасибо! – рыкнула девушка.

– Напросилась! – мать поднялась и ушла из кухни. – Не опоздай – человек будет ждать, – бросила она, выходя.

– Помню! – недовольно поморщилась Ирена.

Правду говорят: если хочешь принять правильное решение, переспи с ним ночь. Сейчас, на холодную голову, уже никуда ехать не хотелось. Ну, выставка! Разве может в нашем городе быть что-то более-менее приличное? Любая талантливость уже давно где то в столице, а то и за рубежом. Так и весь этот вернисаж может оказаться большим разочарованием только и того, что слово громкое. Ради этого терпеть тошноту целый час?! Да еще и компанию неизвестно кого. Что, как он окажется неприятным собеседником? Она же врать не умеет: все будет написано на лице. Или наоборот: ее присутствие окажется для него обременительным, а сама она будет казаться олицетворением глупости, ведь он явно старше ее лет на восемь-десять.

Вот что с этим делать?! Не уйти свинство! Если бы сама была на месте того, кто не дождался, было бы обидно и неприятно. Уйти? На муку?! Она чуть не заскулила. Хорошо-хорошо, она пойдет, а там как карта ляжет. Может, откараскается. Может, он сам передумает. Может, автобус сломается. Может, может, может! Придется уходить, иначе совесть замучит.

А вдеть что?! Господи! Она же даже не знает в чем порядочные люди ходят на подобные мероприятия! И уж совсем она не имела желания видеть, чувствовать ли, что человек рядом стесняется ее облика. Но, как бы то ни было, из брюк у нее были лишь джинсы на разные вкусы, а с верхней части – большей частью футболки и пара-тройка блузок. Ну, может вот эта – льняная с вышивкой – подойдет.

Ирена подошла к автовокзалу ровно в час после обеда. Где-то глубоко в сознании сидел маленький червячок и нашептывал: «А, ну, как он не придет?»

Не придет, значит, не придет. Конечно, это унизит ее самооценку, зато не нужно будет мучиться поездкой, хотя она и выпила пилюлю от укачивания. Но, он пришел. Она сразу выхватила взглядом его светлую летнюю одежду из предупредительной толпы. Ба, даже обрадовался, заметив ее и расплывшись в искренней широкой улыбке.

– Добрый день! – попыталась и она улыбнуться, протягивая ему руку в приветствии.

– Действительно-добрый! – поймал он ее узкую ладонь в свою широкую и наклонился, чтобы поцеловать.

О нет! Сразу, по меньшей мере с десяток пар мужских и женских глаз стремительно повернулись в ее сторону, придирчиво разглядывая: кто с интересом, кто с завистью, кто – оценивая.

– На нас смотрят, – вполголоса прошептала она, краснея, что за последние два дня стало ей слишком присущим, но никогда не замечалось раньше.

– Пусть смотрят, – выравниваясь, улыбнулся Олекса.

– Вам, возможно, все равно, а я скоро задымлюсь от стольких пропекающих взглядов.

– Они просто завидуют.

– Почему?

– Скорей, кому? – исправил он ее.

– Думаете? – скривила она губы в скептической полупосмешке.

– Уверен, – кивнул мужчина, – что мне.

О нет! Ирена закатила глаза:

– Кстати, ненавижу лесть!

– Не буду. Только правду!

Ну, конечно же!

Автобуса еще не было, а очередь к нему стояла уже немаленькая и, почти вся, поглядела в их сторону. Конечно: такое действо-мужчина оказался джентльменом. Образец благородства в этом богом забытом районе города. Этакая странность! Это же они все теперь будут высверливать в ней дыры на протяжении всей поездки! Этого лишь недоставало.

Мужчина перехватил ее взгляд и, кажется, считал все, что в нем было сейчас написано. Он положил ее руку себе на сгиб локтя:

– Их взгляды вам донимают?

– Достаточно, – поморщилась она, отворачиваясь от толпы.

– Так, может, на такси? – кивнул он на противоположную сторону площадки для разворота автобусов, где обычно стояли таксисты.

– Слишком дорого! – мотнула головой Ирена.

Но ее уже никто не слушал: схватив за руку девушку, Олекса потащил ту к группке мужчин, скопившихся возле вымуштрованных в рядок авто.

– Здравствуйте, сударыня! – поздоровался он к ним.

– Да и вам! – откликнулись люди.

– К площади Освобождения подбросит кто-нибудь?

– Да любой! – был единодушный ответ.

– Выбирайте, сударыня, – повернулся муж к ней.

– Я?! – удивилась Ирена.

– Так. Чтобы потом не обвиняли меня, будто я что – то подстроил, – почти шепотом произнес он, пригнувшись к ее уху.

Логично. Поэтому, она выбрала второе с правого края авто Renault темно-вишневого цвета. Олекса помог сесть ей, и занял место рядом, зайдя с другой стороны машины. Не успели они отъехать, как он достал из сумки на плече небольшую коробку с таблетками:

– Вот, как обещал.

Ирена лишь улыбнулась: надо же такое совпадение!

– Спасибо! Я уже выпила. Кстати, такие же.

Он протянул их ей:

– Тогда забирайте и эти. Мне они все равно ни к чему.

– Но…, – хотела что-то сказать она против.

– Никаких» но", – мужчина положил коробку ей на колени.

Вздохнув, девушка решила не спорить при посторонних, и положила таблетки себе в сумку:

– Спасибо.

– Не за что, – усмехнулся он.

– За внимание, – не согласилась с ним она. – И еще: я должен извиниться, но мне придется надеть наушники и закрыть глаза – под музыку меня не так укачивает.

– Все в порядке, Ирена!

Олекса повернулся к ней и ее вновь обдало теплом его янтарных глаз да так, что похолодевшие было пальцы мигом налились горячей кровью. а еще несколько минут назад, их даже солнце не могло отогреть.