– Хорошо, – кивнула она – если вам так уж позарез нужно тащить чью-то сумку…

И тут до нее дошло: сумка! Вот же, глупая! Это же его сумка, а она несмотря ни на что пыталась ее национализировать в полном смысле. Давно к ее лицу не приливала кровь в таком объеме. А сейчас прилила, аж щеки запылали:

– Простите, – уже она начала извиняться, – это же ваша сумка, а я…

Муж не дал ей договорить:

– Что?! Сумка?! – у него аж лицо передернуло. – Вы решили, что я из-за нее?! – у него и глаза потемнели. – Так я еще не позорился.

Чёрт! Ирена начала уже дрожать от напряжения: это кто тут позорится, если разобраться? От ее лица уже, видимо, спички можно было зажигать:

– Нет – нет, я…, – но она даже не знала, что и говорить.

– Милая девочка! – незнакомец вновь улыбнулся. – Давайте я уже помогу Вам оттранспортировать и заодно удостоверюсь, что вы счастливо добрались до дома.

Он протянул ей согнутую в локте левую руку, и она замотала головой:

– Большое спасибо, но это лишнее.

– Не лишнее. Для меня было бы честью быть благородным до конца.

Лучшего способа, чтобы превратить девушку в маков цвет, нечего было искать и, чтобы отвлечь избыточное внимание от своих покрасневших щек, она подхватила-таки его руку и повела в нужном направлении, одновременно раздумывая над тем, он такой старомодный или все же насмехается над ней?

– Знаете, – вновь заговорил он, – я бы был вам благодарен, если бы вы назвали свое имя. потому что даже неудобно как-то.

– Ирена, – даже не задумавшись, автоматически ответила девушка.

Лишь проговорив, она прикусила язык, да поздно.

" – Какая уж разница? Что ему с моего имени?»

– А меня – Олекса, – усмехнулся он, повернув к ней лицо.

У него была красивая улыбка, но у Ирены от нее почему – то ледяные иголочки прыгали по спине, и она никак не могла понять почему? Что с ним было не так? Но надо было что-то ответить:

– Олекса в смысле – Александр, или Алексей? – спросила, чтобы не молчать.

Зачем спросила, когда, вообще-то, ей должно быть безразлично: она видит его первый и последний раз. Хоть бы и горшком назвался все равно!

– Олекса в смысле – Олекса, – ответил он.

Ирена даже повернула к нему лицо, вновь наткнувшись на золотистые молнии в мужских глазах:

– Странно. Никогда не попадала на такое имя.

Молнии замерехтели и растаяли в темном янтаре, как только хозяин глаз прищурил их:

– Ваше имя тоже несколько нераспространено. Обычно именуются Иринами, но не вы.

Девушка несвободно дрогнула головой, словно бы стряхивая какой-то бред:

– Просто…, – она даже запнулась, не понимая, что с ней происходит, – маме нравятся польские имена, поэтому и нарекла Иреной. А вас, не в честь ли Довбуша нарекли?

– Так. Угадали, – кивнул он. – Читали про Довбуша?

Девушка сморщила нос, неловко улыбаясь:

– На самом деле нет. Мама когда-то рассказывала, что в детстве любила читать про опрышков. Сейчас вспомнилось. Знаю только, что он был народным повстанцем против польской шляхты и австрияцкого засилья, – она подняла глаза на собеседника. – Его убил предатель. Плохой, очень плохой фэн-шуй, – едва сдержала неуместную улыбку.

Зато мужчина рассмеялся от души – искренне:

– Я этим не занимаюсь! Если не ассоциировать себя в полной мере с чужой судьбой, то ее на себя не натянешь. Сколько в мире имен, и сколько уже погибших, иногда ужасной смертью, именно с этими именами! То человечеству надо бы было придумывать каждый раз, как кто-то рождается, новые имена.

Девушка пожала плечами:

– Может, так было бы к лучшему?

– Возможно, – слишком серьезно уже ответил тот. – Интересуетесь метафизикой?

Ирена натянула свою стандартную скептическую улыбку:

– Нет! Я в это не верю. Мама любит такую тематику. Я нет!

Он внимательно смотрел на нее:

– Уверены? Никогда в жизни не случалось что-то сверх понимания?

– Думаю, если знать все исходные данные, то можно объяснить любую небывальщину. Просто люди видят сам результат, и не знают, что его повлекло. А причиной могла быть какая-то самая обычная банальщина.

Олекса покачал головой:

– Ирено! Вы сейчас разбили надежды стольких людей! – сдержанно усмехнулся он.

– Лучше так, чем, когда это разобьется стеклами внутрь, – уже совсем невесело ответила девушка.

К счастью они уже подошли к ее дому, и она не дала возможности продолжить разговор:

– Спасибо! Я уже пришла, – и потянулась за сумкой. – Если подождете, я вам ее вынесу.

– Нет! – как-то чересчур резко ответил он, аж сам осекся. – Я … уже говорил, что не буду забирать.

– Но ведь, мне как-то…, – не знала, что и говорить Ирена.

– Хотите отблагодарить? – прямо вот так в лоб спросил Олекса, утоляя утешительную улыбку.

– Отблагодарить?! – глаза девушки округлились, а в горле застряли не слишком учтивые слова. – Что именно вы имеете в виду? – решила, все же, сначала выяснить.

– Я нездешний. Приехал в ваш город по делам и, так сложилось, что останусь здесь на долгое время. Возможно, – он смотрел куда-то над ее головой, – на очень длинный. Единственный мой знакомый в этом городе, зная мою слабость, предложил сходить на вернисаж одного художника. Говорил, что будет интересно. Поэтому, – он опустил взгляд на Ирену, – хотел бы пригласить вас составить мне компанию.

Нет-нет-нет! Она ни за что никуда не пойдет! Ей слишком хорошо в ее собственной ракушке: тихонечко, темненько, спокойненько. И не надо добавлять туда разлад! Выковыриваться наружу?! Она красно благодарит, но уже попробовала: ей не понравилось. Так что оставьте ее в ее обычном тусклом мире! Но язык оказался на удивление автономной и прыткой единицей, решившей перехватить управление судьбой, хоть на какое-то время, и уже лопотал:

– Вернисаж? Это открытие чьей-то выставки?

– Да, – кивнул Олекса. – Говорят, что удивительно интересный художник: пишет картины в духе сюрреализма и перепрыгнул даже дальше. Хотелось бы составить свое впечатление. Так как? Присоединитесь? Если не хотите ехать машиной, готов отправиться с вами городским транспортом, – он смотрел на нее с мольбой. – Пожалуйста, Ирено.

Пока ее сознание что-то там решало, язык опять, какого черта, попрыгал впереди:

– Сюрреализм? В нашем городе? Удивили! Аж самой интересно увидеть.

Ирене показалось, что в глазах мужчины вновь замелькали молнии. А, может, это были солнечные лучи, вынырнувшие из-за серых туч и на какое-то время заполонившие небо и разбросавшие свои золотистые брызги.

– Так вы согласны? – вроде бы не веря в ее ответ, переспросил Олекса.

Согласна?! Какое согласна?! Ее же укачивает в автобусе, еще он ехать не начинает! Отказываться без всяких намеков на согласие! Но, зато, проклятый язык начал что-то невнятно ляпотеть:

– Я… не знаю … на вашем месте лучше бы отказалась от подобного намерения: имею в виду себя. Дело в том, что… если бы это сказать…, – никак не удавалось выжать из себя обычный отказ.

Бесовые янтарные глаза! Почему же так тянет смотреть в них?! Это из-за них сейчас путаются все мысли и предложения! Вот же!

– Вас укачивает в транспорте?

Чертов Менталист! Догадался же как-то!

– Да, – согласилась она, рассчитывая, что после этого от нее отстанут. – И очень сильно.

– Это не проблема, – пожал он плечами. – Я знаю один очень действенный препарат: одна таблетка-и ни одного укачивания!

Ирена скептически скривилась:

– Пробовала. Много и разных, не работают, или работают слишком плохо.

Она уже радовалась, что несмотря на демарш собственного языка, сумела найти альтернативный вариант отказа: перспектива останавливать без конца автобус, мало кого может соблазнить, а, точнее, никого! Ирена фигурально уже терла удовлетворенно ладони, но, оказалось, что ее оппонента этим не пронять:

– Поверьте, – его глаза стали на удивление теплыми и, даже казалось, что это тепло струится по лицу девушки, рукам – всюду, где попадается его взгляд, – поездка будет абсолютно комфортной. Если нет, то мы сойдем на первой же остановке, и я съем свои ботинки.