Я решила не испытывать судьбу и удовлетворить его просьбу. «Главное, не показывать своего страха. Ты ни в чём не виновата», – напомнила я себе. Сделала резкий вдох и ответила ему в тон, глядя прямо в глаза.

– Ты что-то имеешь против выпускного бала?

– Я против, чтобы ты туда шла с А́ндерсоном! – прогремел А́дам.

– И почему же? – округлив глаза, удивилась я. – Чем он плох? – И, не давая брату вставить и слово, продолжила:

– Самый крутой парень в старшей школе, однозначно король выпускного бала, лидер нашей футбольной команды, в конце концов. Не спутник, а мечта!

– У него есть девушка! Тесса!

– Уже нет. Они расстались, и он пригласил меня. Разве ты не рад? Или считаешь, я ему не ровня? – Я пыталась перевести разговор в другую плоскость, то, что А́дам не рад, было видно невооружённым взглядом.

– В том-то и дело, что ты слишком хороша для такого, как он. Питер недостоин даже чистить твои кроссовки после пробежки. Я… я… запрещаю тебе идти с ним на бал! – выпалил брат, уже не фигурально сжимая кулаки.

– Ну а кто тогда достоин, А́дам, если не самый звёздный парень школы? Кто заслуживает такой чести, как повести меня на выпускной? Что-то я не заметила толпы страждущих? – Я не на шутку разозлилась и пошла ва-банк, потому что меня действительно никто, кроме Питера, не пригласил. В то время как все в школе знали свои пары ещё осенью.

– Это большая удача для меня, что Питер и Тесса поругались. Ты правда хотел бы видеть меня подпирающей стену на выпускном? Одинокой и никому не нужной? Такого «веселья» ты мне желаешь, брат? – Сарказм всё же пробрался в мою речь.

– Но… он же…

– Что я, по-твоему, должна была сделать? Отказать? Ты же не захотел идти, цитирую: «на сборище придурков, празднующих не пойми что». – Нанесла я последний решающий удар. Теперь брату придётся уступить, потому что он ни за что не пойдёт на выпускной.

В воздухе повисло молчание. Я, затаив дыхание, ждала, какое решение примет А́дам.

– Давай найдём компромисс, – медленно, словно пробуя на вкус новое для себя слово, сказал брат. – Я не буду препятствовать твоим, хм, отношениям с Питером. – На этом месте своей речи он остановился и тяжело вздохнул. Потом, подумав, продолжил:

– Ты пойдёшь с ним на выпускной бал, но…– Моё сердце сделало сальто. – …но я тоже там буду и прослежу, чтобы он тебя не ла… не обидел как-нибудь.

Не такие слова я ожидала услышать. Разочарование было настолько сильным, что, вероятно, отразилось на лице.

– Таково моё условие и последнее предложение, – твёрдо произнёс А́дам, снова сжал кулаки и отвернулся, словно не хотел видеть моего лица во время принятия решения.

Я задумалась.

«Присутствие брата на выпускном – большая проблема. Ведь я не просто влюблена в Питера со средней школы и хочу пойти с ним на бал. Я решила подарить ему самое дорогое, что есть у девушки – невинность. Питер – лучшая кандидатура для первого раза».

Тут я быстро посмотрела в сторону А́дама, будто он мог подслушать мои мысли, как это не раз бывало ранее, но брат, как и прежде, сверлил взглядом стенку.

«Все знают, что выпускной – место и время становиться женщиной. Никто в наше время не едет в колледж, не познав секса. Но брат мало общается, у него нет друзей, которые могли бы просветить его в этом вопросе. С другой стороны, он же не дурак и не глухой: весь год у всех только и разговоров на эту тему. Не зря же он собрался пойти на бал, хотя до этого был категорически против. Надо соглашаться на его условия. Впереди три месяца: я либо добьюсь взаимности от Питера и смогу убедить брата в нашей любви, либо как-нибудь хитростью заставлю А́дама отказаться от намерений защитить меня».

– Хорошо, я согласна, – стараясь не выдать истинных чувств, сказала я.

Теперь настала очередь брата удивляться. Он пристально посмотрел мне в глаза, желая увидеть в них правду. Я состроила невинное лицо и выдержала его взгляд. «Главное сейчас выиграть эту битву. Когда дело будет сделано, и я перестану быть девственницей, А́даму придётся смириться. Питер – не просто какой-то там парень, я люблю его. Да и, в конце концов, когда-нибудь я выйду замуж. Не думает же А́дам, что мы всю жизнь будем вместе».

Когда я увидела, что брат расслабился и разжал кулаки, а лицо озарила обычная добрая улыбка, я поняла, что выиграла. Глядя ему в глаза, которые вновь залучились любовью ко мне, я почувствовала себя предательницей.

Поздно вечером я услышала, как тихо скрипнула задняя дверь на кухне. Мне было жаль, что А́даму пришлось смириться с моим выбором, жаль, что причинила ему боль. Однако моё сердце трепетало от радости: «Я иду на бал с Питером, и никто теперь не встанет у меня на пути к его любви. Я стану его королевой!»

Майское солнце щекотало моё лицо, мягко намекая, что пора вставать. Я приоткрыла один глаз, кинула взгляд на часы и застонала: «Ещё слишком рано. К тому же я поздно уснула. Ещё хотя бы полчасика…» Игнорируя моё нытьё, тело решило, что я уже довольно поспала, и глаза упорно отказывались снова закрываться, чтобы досмотреть чудесный сон. Тогда я устроила небольшую забастовку и осталась нежиться в постели.

«А́дам всё же решил притвориться больным и не пойти на выпускной». – С удовлетворением вспомнила я события ночи. Его спектакль не обманул меня, и теперь термит беспокойства точил дерево моего прекрасного настроения. Мне чудилось, что слишком уж легко А́дам сдался, хотя с самого начала упорствовал.

«Может, это какая-то проверка? Я поверю, расслаблюсь, а он свалится, как снег на голову, например, во время медленного танца. Я хорошо его знаю: когда брат что-то пообещал, он никогда не нарушает данное слово. – Мысли метались, как светляки, пойманные в банку. – Надо что-то такое придумать, чтобы фраза «пойти вечером на танцы» вызывала у него исключительно тошноту. Как же мне его подтолкнуть к окончательному, но самостоятельному решению отказаться сопровождать меня? Желательно, чтобы при этом он чувствовал себя виноватым. Тогда я включу режим «лучшая в мире сестра» и прощу его».

Идея настолько захватила меня, что я окончательно проснулась. Села на постели, взбила удобно подушки и стала напряжённо размышлять. Как назло, ничего путного не приходило в голову, а времени было в обрез. Неизвестно, как долго нелюбовь А́дама к общению и школьным мероприятиям сможет противостоять желанию уберечь меня от Питера. Брат искренне считает, что люди, окружающие меня, злые и только и думают, как меня обидеть.

«Ага, вот делать нечего тому же Питеру, как замышлять нечто дурное в отношении меня, – прошептала я, будто меня кто-то мог услышать, и усмехнулась. – Скорее это я хочу им воспользоваться в личных интимных целях». Как обычно, при упоминании секса я покраснела, а при мысли о предстоящем соблазнении Питера по телу пробежали мурашки. Ладони покрылись липким потом страха: «А что если он отвергнет меня?» Мне даже думать не хотелось о таком развитии событий, поскольку тогда мне ничего не останется, как сгореть со стыда. Ведь это ужасно унизительно, когда тебя в такой момент отвергает парень. «Уж лучше тогда умереть!» – воскликнула я, и червячок сомнений вновь начал терзать моё сердце.

Без сомнений, Питер А́ндерсон – лучшая кандидатура для потери невинности, но его отношение ко мне немного беспокоило. За минувшие три месяца со дня приглашения на бал мы встречались вне школы всего несколько раз. Отчасти из-за истерик А́дама, отчасти из-за неимоверной занятости Питера. Несомненно, тренировки – важная часть его жизни, но ревность мне подсказывала, что с Тессой он проводил гораздо больше времени. Со мной же Питер вёл себя немного отстранённо, но я списывала такое поведение на недавний разрыв. Всё-таки они с Тессой встречались со средней школы, и нельзя просто взять и вычеркнуть из памяти совместное прошлое. Поэтому я старалась не подавать вида, как мне обидно.

Тем не менее в последние две недели что-то изменилось, и Питер стал больше уделять мне внимания. На прогулке взял меня за руку, а однажды мы даже целовались. Мой первый поцелуй… Всё произошло не так романтично, как я мечтала, и не так восхитительно, как представляла. Слишком быстро и слюняво, будто мопс облизал. В фильмах и книгах всё по-другому, но там же выдумка, а здесь реальность, и она вполне может отличаться не в лучшую сторону. Правда, меня удивило, что он не стал настаивать на большем, как обычно поступают парни. Кто бы мог подумать, что Питер настоящий джентльмен?